На вопросы читателей отвечает юрист Б. А. Сенов: «Могу ли я после смерти отца получить его деньги по депозиту? — М. А. Сергеева». «В доме, который я строю на своем земельном участке, остались небольшие недоделки. Могу ли я сдать дом в эксплуатацию?» — В. М. Новак. «Несколько лет назад я взял кредит в банке. Регулярно платил по кредиту, но сейчас у меня сложная финансовая ситуация. Могут ли за невозврат денег выселить меня из квартиры? — С. Н. Петренко».
Как показало дежурство на «горячем» телефоне «Вечерки» в минувший понедельник, даже не на второй план отошли проблемы с коммунальным хозяйством, повышение цен на основные продукты питания, грядущий рост коммунальных тарифов. Большинство звонивших, в основном, беспокоила ситуация на востоке страны, где идет настоящая война. Она и отодвинула на задний план вопросы о хлебе насущном.
Вас слушает «Вечерняя Одесса». В первый после выборов день больше всего разговоров на «горячем телефоне» было именно о них. Большинству избирателей не нравились лидеры предвыборной гонки, поскольку путь в новую жизнь собралась прокладывать старая команда. Однако, устав от полугодовой неразберихи в стране, люди пошли голосовать, чтобы установилось в Украине хоть относительное спокойствие. В душе каждого из наших читателей теплится надежда...
В редакцию пришло письмо от учительницы В. Н. Василенко: «По закону зарплата школьного учителя должна быть не ниже, чем у рабочего в промышленности. Этой «вершины» правительство страны не может достигнуть долгие годы. В последнее время, когда выяснилось, что казна пуста, стали отбирать и те крохи, которые помогали выживать, — доплаты. Сейчас профсоюз судится по надбавке за престижность учительского труда. О какой престижности может идти речь? При подобных действиях наших правителей скоро будет некому учить детей...».
Мне в жизни очень повезло — у меня четверо любимых внуков. Представляете, какая это для бабушки радость?! У меня даже стихотворные строчки сами собой сложились:
Вас слушает «Вечерняя Одесса».«...И как же боязно снова наступить на старые грабли, — делится предвыборными сомнениями наша читательница Елена Владимировна Озерцова. — Ведь почему выборы внеочердные? Потому, что лопнуло терпение жить так, как живем, и хочется,чтобы страна стала другой, чтобы государство справедливо относилось к каждому из нас. Логично было бы предположить, что и новые люди придут и предложат нам абсолютно конкретные программы реформирования...
Знаете ли вы этот потрясающий по силе духа роман? Нет? Неважно. Сейчас читать немодно. Но этот роман вызвал у меня аналогию с Украиной — золотая рожь, синее небо и рядом — пропасть. Устоим ли? Украина — красивое, сотканное из разных кусков одеяло.
«Я живу на Слободке, ездить в жилмассив Котовского, где находится районное управление Пенсионного фонда, мне не совсем удобно. Поэтому долгое время откладывал визит в ПФ. Недавно понадобилась справка из ПФ, а заодно решил узнать условия перерасчета пенсии. Помню, сколько времени приходилось проводить у двери кабинета своего инспектора, поэтому приготовился к длинной очереди. На входе спросил охранника, как попасть к своему инспектору, а меня направили в «единое окно»....
Уходя из жизни в 2002 году, моя свекровь, потомственная одесситка Валентина Яковлевна Осадченко, отдала нам на хранение самое святое, что хранилось у старушки в шифоньере, — две фотографии. На пожелтевших довоенных фото — ученики одесской школы № 57, что в переулке Орликова, возле Куликова поля. Это были ее друзья — соученики, одесситы: Цвейтель Ося, Воронцов Юра, Шейнис Абрам, Мильштейн Лина, Беккер Владимир, Богданова Муся, Гольдман Беба, Махновская Фаня... На обороте Валентина Яковлевна по памяти восстановила почти все фамилии своих одноклассников. В классе учились в большинстве дети из еврейских семей...
Одесситы продолжают обсуждать гибель людей в Доме профсоюзов. Об этом говорили и наши читатели, позвонившие по «горячему телефону» «Вечерки». «Я не разделяю погибших на майдановцев и антимайдановцев, — сказал Алексей Иванович Соколов с улицы Сегедской. — Для меня они — граждане Украины, одесситы, которых столкнули лбами идеологи. Все, что случилось, расцениваю как акцию устрашения...»
