|
|
   |
Когда верстался материал «Лестница: нет опасности, есть опасения» («ВО» от 10 декабря), автор статьи поговорила с директором Музея западного и восточного искусства Владимиром Ивановичем Островским: как дела с ремонтом? Как решается вопрос прикрытия фасадных приямков? Зимушка-то вот она. Того гляди, задождит потоками, как в Макондо. Или наледь случится.
Оказывается, между музеем и облУООКН была договоренность совместно заняться проблемой приямков еще в мае, но... застопорилось финансирование ремонтно-реставрационных работ. К тому же прикрытие приямков — трата, бюджетом проекта не предусмотренная. Об этом рассказал мне ранее в ходе нашей беседы о лестнице сотрудник облУООКН Игорь Пороник.
Виною — бюрократические накладки. Когда в Одессе собирались приступать к спасению здания ОМЗВИ, «бедная» держава дала понять, что «коштiв нема». Но дала субвенцию Одесскому горсовету. И получилось, что заказчиком ремонтно-реставрационных работ в ОМЗВИ выступило не облуправление охраны объектов культурного наследия (госорган), а управление капитального строительства горисполкома (муниципальный орган). Проект же, утвержденный в Киеве, не предусмотрел... закрытых приямков.
Деньги из субвенции были выделены только на проектирование. Инициативу перехватил Одесский облсовет. На сессии определили заказчиком работ областное УООКН и решили работы финансировать. А проект уже утвержден, и попробуй хотя бы вбить не предусмотренный этим проектом гвоздь — ответишь «по полной».
Однако отнести сей казус можно к недосмотру облУООКН: все-таки дело шло о памятнике национального значения, и, думается, госоргану следовало вмешаться. Да, приямок, как справедливо заметил Игорь Пороник, это эксплуатационная, а не художественная часть здания, и существует финансирование музея по статье эксплуатационного содержания. Но ведь накрытие приямков — превентивная мера: чтобы реставрация не пошла насмарку из-за пресловутого замокания фундамента. Сегодня облУООКН исправляет положение, «выбивая», изыскивая не предусмотренные проектом деньги...
Директор ОМЗВИ обращался насчет проблемы приямков в управление культуры и туризма облгосадминистрации, и начальник управления Владислав Станков очень в курсе!
А теперь — к сказке, которую таки сделали былью, — дали отопление музею! Директор ОМЗВИ напомнил в нашей беседе: в январе 2011 г. областной совет «забил» в бюджет 3 миллиона гривен на ремонтно-реставрационные работы. Первый «транш», 660 тысяч, поступил в августе. По такому случаю руководство проектно-строительной фирмы «Александр» даже посоветовалось с дирекцией музея (впервые, что было очень приятно) насчет приоритетности работ. Коллегиально решили: в первую очередь — стены на лестнице, залы правого крыла второго этажа и абсолютная замена теплосетей. Вопрос В.И. Островского, управятся ли до холодов, сочли даже наивным.
И вот в музей явилась бригада сантехников от ПСФ «Александр». Директор музея до сих пор под впечатлением. Ребята — профи экстра-класса! За три недели выкорчевали всю старую систему, за две недели смонтировали новую: слаженно, четко. И, что сразило музейщиков наповал, сантехники, выполняя те грязные и тяжелые работы, которые обычно делаются у нас через кувалду и чью-то мать, не обронили ни единого нецензурного слова! Музейщики в течение ремонта уже всяких «заробитчан» повидали, но тут — просто-таки музейная культура у рабочих и чувство собственного достоинства.
...Но когда осталось лишь соединить звенья отопительной системы, финансирование возьми да иссякни, и бригада мастеров с рабочего места ушла.
Ноябрь! В музейных фондах 10—12 градусов тепла. Картины, бывшие в сохранности триста лет, могут осыпаться за зиму! Недостает 880 тысяч гривен для завершения работ по отопительной системе. Владимир Островский пробивается к губернатору Эдуарду Матвийчуку. И губернатор дает распоряжение выделить деньги из спецфонда. Через неделю бригада сантехников сдает отлично выполненную работу. И в первых числах декабря музей подключают к отоплению.
А теперь — плохая новость. Бригады у ПСФ «Александр», видимо, и хорошие, и разные...
7 декабря обнаружилось ЧП. О чем составила акт комиссия: зам. директора по АХЧ Д. С. Бощановский, главный бухгалтер И. Д. Драгнева и дежурный милиционер А. Б. Иванов. Последний обратил внимание, что на старинной барной стойке, находящейся в фойе под парадной лестницей, зачем-то лежит грубый лист ДВП. Приподняв его, милиционер обнаружил, что столешница из цельного красного мрамора разбита, да еще и со сколом: «сплошная трещина длиной 80 сантиметров», отмечено в акте. Разбито и специально прикрыто...
Эта барная стойка — итальянской работы, рубежа XIX — XX веков. С изящными чеканными накладками из цветного металла и мраморной столешницей толщиной в два пальца: разбить такую — это надо либо бревно уронить, либо в кованых армейских ботинках на ней поплясать очень зажигательно. Вынести стойку невозможно — массивная, длинная. А какая ей цена — это вам в антикварном магазине объяснят. Недешево! В Доме Блещунова была бы экспонатом. В ОМЗВИ — предмет обихода: за ней празднуют вернисажи.
И что началось, когда директор ОМЗВИ обратился, чтобы разобраться, к лицам, ответственным за ремонтные работы! «А докажите, что это мы», «а почему не убрали?». И, как ни странно, на момент нашей беседы с директором ОМЗВИ на составленных актах еще не было подписи начальника ПСФ «Александр» Александра Владимировича Грушевича. То ли подчиненные тщательно оберегают его от травмирующей информации, то ли еще какие причины...
Насчет «почему не убрали» — так там, в полутора метрах напротив драгоценного итальянского бара, еще одна вещица стоит: огромная каменная химера, найденная на раскопках античных городищ в нашем регионе. Камень-песчаник не очень прочен. А чтобы ее на время ремонта убрать, понадобилась бы лебедка, если не подъемный кран. Значит, и на нее можно что-то уронить? Фойе было заставлено лесами, завешено, пыль да шум, — тут и дежурный милиционер не всегда усмотрит, что там за возня. Хотя... наверное, когда что-то роняли или чем-то стукнули, звук был специфический, и можно было бы поинтересоваться, что громыхнуло...
Да, музею предстоит сложное разбирательство. Но насчет рабочего «это не мы», так вопрос: кто? Экскурсантов там, в «лесах», не было. Музейщики тоже, пока работы в фойе шли, с трудом протискивались в научную часть обходными путями, далекими от барной стойки. И что за отговорки у бригадного начальства? Раз ремонт, то позволительно вести себя, как слон в посудной лавке?..
Надо бы разобраться в инциденте совместно и корректно...
Тина Арсеньева