|
|
   |
Речь идет о традиционной ежегодной одесской театральной премии, приуроченной к Международному дню театра, названной именами двух театральных легенд Одессы — Ивана Твердохлиба и Лии Буговой.
В номере за прошлый четверг мы опубликовали рассказ о народном артисте Иване Твердохлибе. Сегодня — публикация о народной артистке Лии Буговой.
В последние шесть-семь десятилетий в нашем городе не было более популярной драматической актрисы, чем Лия Исааковна Бугова. Она — выдающееся, хотя и сложное, неоднозначное явление, суть которого охватить в рамках одной статьи невозможно. Поэтому решил вспомнить когда-то хорошо известное (Буговой не стало три десятилетия тому — трудно поверить, но это так) и то, о чём не широко известно, сознательно ограничиваясь лишь фрагментами судьбы.
Она родилась в провинциальной семье. Её отец был фельдшером и театральным парикмахером. К сожалению, мне не известна его фамилия и совсем ничего о матери Лии. Её дядя служил искусству в труппе самого Саксаганского. Интерес к театру у девушки пробудился рано. В 18 лет она ушла из дому с частью Красной Армии. Колесила по сёлам с агитбригадой. Была командирована в Москву на трёхмесячные курсы. Вернувшись, вышла замуж за комиссара, который погиб через несколько месяцев. Лия навсегда сохранила его благозвучную фамилию.
Как написал о ней один автор, она «всю жизнь служила коммунистическим идеалам, была членом партии, парторгом» (Здесь хочется вспомнить, что Бугова играла мать Ленина в — как позднее стало ясно — далёкой от правды и откровенно слабой пьесе Попова о юности будущего вождя). Была она непростым, противоречивым человеком, но «на сцене представляла лучшую, очищенную копию своего жизненного облика».
Её первый профессиональный театр — Винницкий, потом был Киевский ГОСЕТ, где она проработала 10 лет. В Киеве же встретила второго мужа — актёра и режиссёра Лазаря Абелиова, с которым счастливо прожила вплоть до его кончины. Он боготворил жену, но ее богом всегда оставался Театр. С 1934 года они жили в Одессе, работали в Еврейском театре. Среди её лучших ролей — Эмма Бовари, Цейтл, Миреле, Комиссар. В конце 1930-х она получила первое почётное звание.
По приглашению известного режиссёра Треплева Бугова переходит в Русский театр, с большим успехом исполнив заглавную роль в пьесе Чапека «Мать». Многие ей этого перехода не смогли простить.
Бугова успешно играла чеховскую Машу, ибсеновскую Нору... К её лучшим ролям того времени относили Кручинину, которую высоко оценили (это было чуть позднее, уже в военные годы в Ташкенте) Елена Кузьмина и Фаина Раневская.
Несмотря на лестные предложения работать в столичных театрах, после окончания войны Бугова возвращается в Одессу. Сперва играла в театре Красной Армии, но вскоре снова становится актрисой Русского театра. В 1946-м ей присваивают звание народной артистки, тогда очень редкое в нестоличных городах.
Она не была красавицей, многие её даже не узнавали на улице, но совершенно преображалась на сцене. После долгих репетиций «Без вины виноватых» в Ташкенте её не узнали на премьере такие высокие профессионалы, как Кузьмина и Раневская, сдавшиеся в плен её артистического обаяния: они ведь ожидали, если честно, провала...
Она как актриса не боялась сравнений. А ведь её вынужденно сравнивали с Пашенной (Хозяйка Нискавуори), Гоголевой (Фру Альвинг), Тарасовой (Каренина, Тугина), Раневской (Бабушка, Сэвидж, Люси Купер)... Мне доводилось не однажды читать о предпочтениях, отдававшихся зрителями и некоторыми критиками одесской актрисе. Признаюсь честно, что я не всегда с ними соглашался, например, когда шла речь о ролях «великой Фаины», хотя справедливости ради нужно сказать о самобытности и незаурядности сценических созданий Лии Исааковны.
Многие коллеги признавались, что нелегко было быть её партнёром, даже если роль Буговой доставалась не очень значительная. Трудно забыть, например, премьеру «Отелло». У нас были хорошие исполнители главных ролей, но внимание зрителей невольно сосредоточивалось на Эмилии — Буговой. И так было на всех спектаклях с её участием.
Её жизнью была Сцена. Уважение Буговой к подмосткам и зрителям удивительно. Она не умела играть не в полную силу. В её спектаклях на сцене и в зале воцарялась особая атмосфера, как на спектаклях Фаины Раневской, Татьяны Бах, Галины Улановой, Марины Семёновой (сознательно привожу столь разные имена, которые объединяет лишь бессознательно-жертвенное отношение к Искусству).
...Однажды днем она находилась в левой кулисе, а её позвали в правую, где актрису ожидал директор. Хотя сцена была пустой, Лия Исааковна пошла не по, казалось бы, естественному кратчайшему пути — по прямой, а обошла подмостки по периметру. Когда ей попеняли, что директор ждал её, объяснила, что не могла же она в ботах пройти по сцене...
В конце творческого пути её голос стал несколько глуховатым, и в последних рядах амфитеатра приходилось прислушиваться. Но не могу припомнить случая, чтобы зрители выражали неудовольствие, — её ЧТИЛИ.
Как-то после спектакля мы с женой пошли в гастроном, что был на углу улиц Советской Армии и Дерибасовской. Случайно заметили, что в конце длинной очереди в кассу встала погасшая после сцены, явно уставшая Лия Исааковна (супруга уже не было в живых, в опустевшем доме её никто не ждал, приходилось самой заботиться о себе). Мы попросили её пройти в начало очереди, но она сочла это неловким и согласилась, лишь когда предложили ей «обмен местами»...
В конце жизни она заболела мучительной «болезнью века». Переносила боли мужественно. Не хотела, чтобы её видели изменившейся. Её друзья З. Г. Дьяконова и Б. Я. Барская рассказали об этом. Остро захотелось хоть чем-то ей помочь. Написал о ней статью, опубликовал её вместе с перепечаткой фрагментов публикации Елены Кузьминой, которая называла Лию Исааковну гениальной актрисой. Это доставило ей радость. Она сочла необходимым меня поблагодарить. Я не ожидал её звонка. Был рад услышать неповторимый голос, добрые слова... Позднее её преданный друг Анечка рассказала, что Лия Исааковна уже не могла держать телефонную трубку, это делала по её просьбе она, Анечка...
Бугова мечтала сыграть последнюю роль и отметить юбилей — 80-летие. Верила в это. Нашлась пьеса, её согласился поставить Р. Виктюк... Не случилось...
12 лет из своих последних меня дарила перепиской Фаина Георгиевна Раневская (позднее аспирантка, работавшая над диссертацией, посвященной Алисе Георгиевне Коонен и приехавшая в Одессу собирать материал, сказала, что в ЦГАЛИ по объему переписки в архиве Раневской наша с нею на втором месте; страшно сказать, что на первом — её с Ахматовой). В одном из писем я рассказал Фаине Георгиевне о болезни и надеждах Буговой. Раневская попросила обязательно сообщить ей о дате юбилея: она хотела прислать Лии Исааковне поздравление. И этого не случилось. Но как была бы рада Бугова приветствию Раневской...
Имена лауреатов театральной премии имени Лии Буговой и Ивана Твердохлиба этого года будут оглашены 27 марта. Тогда же на сцене Одесского украинского академического театра им. В. Василько премии вручат их учредители — ныне живущие и работающие в США одесские актеры Александр Краснопольский и Лев Котляр.
В этот вечер в Одесском украинском театре не только состоятся торжества по случаю Международного дня театра, но и будет показана премьера спектакля «Г-i-р-к-о!» — три свадьбы в двух отделениях по произведениям А. Чехова, В. Маяковского, И. Ильфа и Е. Петрова, в постановке Андрея Бакирова.
Валентин Максименко. Лауреат премии имени Лии Буговой и Ивана Твердохлиба «За бескорыстное служение Театру и значительный вклад в театроведение»