|
|
   |
Потребность в общеукраинской идеологии Мы видели, что конфликт двух образов второй мировой войны («Великая Отечественная» и «Чужая победа») приобрел характер холодной гражданской войны, победа в которой одной из сторон сопряжена с огромной вероятностью распада современного украинского государства. Отсюда следует кардинальный вывод: историческая политика, которая является важной частью идеологической политики, должна быть в корне изменена. И к этому сегодня есть все предпосылки.
Четкая система нравственных координат и жизненных ценностей не позволяет нам опуститься до оправдания (не говоря уже — героизации) бандеровщины. Но есть и понимание того, что целый регион Украины в результате исторической контузии оказался в плену бандеровской идеологии и героических мифов. Области Западной Украины были оторваны от Великой Украины и жили в составе других политических и национальных организмов с середины ХIV в. — почти шесть столетий, тридцать поколений! И всего лишь два последних поколения они присутствуют в нашей истории.
Один из путешественников, проезжая по Восточной Галичине в середине ХIХ в., оставил в своем путевом дневнике следующую запись: «Страшно глядеть, в самом деле, на положение этих несчастных холопов». Все силы были потрачены на сохранение национальной идентичности, изрядно полонизированного языка. За эти века унижений и подавления национальных проявлений накопилась такая энергия фрустрации, которая должна была вылиться в жесткую оборонительную реакцию, агрессивный национализм, в создание иллюзорных образов самооправдания, мифов (миф об «украинском Пьемонте» и т.п.) и прочие компенсаторные вещи.
При том, что народ в Западной Украине отличается мягкостью, приветливостью и незлобивостью, родовой чертой галицийского национализма в силу его компенсаторной природы является повышенная агрессивность. Известный общественный деятель Галиции И. И. Терех (1880—1942) в своей статье «Украинизация Галичины», написанной сразу после присоединения Галиции, Буковины и Закарпатья к СССР в 1939 году, отмечал: «Весь трагизм галицких «украинцев» состоит в том, что они хотят присоединить «Великую Украину», 35 миллионов, к маленькой «Западной Украине» — 4 миллионам, то есть, выражаясь образно, хотят пришить кожух к гудзику, а не гудзик к кожуху».
ПОСЛЕ РАСПАДА СОЮЗА кто-то решил, что наконец-то настало «время гудзика». Однако события последнего времени показывают, что «политика гудзика» по-прежнему терпит провал, несмотря на то, что ее усиленно проводил «сверху» сам Президент В. Ющенко. К чему сводилась суть всех предвыборных выступлений г-на Ющенко и его заявлений уже в качестве экс-президента Украины? К утверждению схемы: единый язык — единый народ — единое государство. По форме — это украинский национализм, а по сути — фашизм. Почему фашизм? А потому, что реализация этой схемы предполагает этноцид — борьбу против всех, кто думает «не по-украински», ликвидацию национального разнообразия, в первую очередь, конкурентной русскоязычной культуры. Кстати, для Украины это означало бы культурную деградацию. Впрочем, почему «бы»? Мы уже и так многое потеряли: вместо Пушкина и Паустовского наши дети читают в учебниках (!!) порносказку украинского «пысателя» «Красная шапочка». Проблема русского языка — это не проблема народа Украины, это проблема украинского национализма, его неправды. Для националиста любой говорящий на русском языке — «москаль» с коннотациями «враг», «малоросс».
В разоблачительной книге о Р. Шухевиче «Судьба на крови. Свидетельства. Документы. Факты» Леонид Поддубный пишет: «Следует, прежде всего, учитывать, что основной костяк боевиков и партийных деятелей УВО-ОУН составляли подростки и юноши, еще не достигшие зрелого возраста. Воспитанные в духе нацистской идеологии, подстрекаемые функционерами спецслужб фашистских государств, эти юнцы решали вопросы жизни и смерти сотен и тысяч людей, в чем-то с ними не согласных или не угодивших нацистским бонзам».
Точно такая же картина наблюдается и сегодня: основной контингент националистических группировок и организаций вроде «Братства» Корчинского и «Свободы» Тягнибока составляет незрелая молодежь, вчерашние школьники и студенты, обработанные в националистическом духе еще в школе и вовлеченные в романтику «героической борьбы за Украину». Очевидно, ставка сделана на молодых людей, не находящих себе подходящее место в жизни. В наших условиях таких хоть пруд пруди, особенно в Западной Украине, где уровень безработицы значительно выше и заработки ниже, чем в промышленных и урбанизированных регионах Украины. Пока отцы тяжко работают за границей, из их детей готовят боевиков, настоящих «бандер». Мне представляется, что истеричная кампания против Дм. Табачника поднята, прежде всего, потому, что националисты хотели бы при любых раскладах власти сохранить за собой монополию на систему образования и культуры, чтобы и дальше оболванивать молодежь с раннего школьного возраста мифами о героях-бандеровцах, прививать патриотизм в форме ксенофобии, в первую очередь — русофобии. Этот важнейший инструмент завоевания Украины у них вырвали из рук. Вот они и беснуются, прибегают к психическим атакам на власть.
Из всего вышесказанного вывод таков: за время независимости Украины в ее западном регионе созданы условия и среда для консервации интегрального национализма (бандеровщины) как доминирующего психологического типа сознания. На вопрос: «Если смоделировать ситуацию, при которой Украина присоединилась бы к союзу России с Беларусью, то как с позиции галичанина вы бы действовали?» — 46% львовян ответили: «Боролись бы за самостоятельное Галицкое государство». Такую информацию к размышлению опубликовала интернет-газета «Українська правда» 12 января с.г. А если вспомнить, как повели себя местные власти в поворотном 2004 г., то сомневаться не приходится в том, что они готовы к неконституционному поведению.
Как в этих условиях расколотого общественного сознания правильно поступать — вот главный вопрос, стоящий перед властью и обществом.
В ЧЕМ ПОЗИТИВ исторической политики В. Ющенко и его соратников? В том, что он доказал методом от обратного невозможность сплотить народ Украины на базе идеологии украинского национализма и его исторического проявления ОУН-УПА. Это — ложная идентичность, ибо за ней не стоит реальность всей Украины. Нет у галицийского национализма корней ни на Востоке, ни на Юге, да и в Центре Украины. Нет и не будет. Тем не менее, мы живем в одном государстве. Поэтому нам жизненно необходимо найти взаимопонимание. И, прежде всего, надо, наконец, прекратить врать, что, мол, все простые украинцы одинаковы, а во всем виноваты политики, которые их искусственно «разводят»... Это неправда. Нужно открыто признать, что западные и восточные украинцы имеют разное прошлое, традиции, ориентируются на разные ценности и по-разному оценивают внешнюю и внутреннюю политику государства. Мы знаем, как голосует западный регион на общеукраинских выборах. Представляется, что будет лучше и для нынешней власти, и для тех, кто ее выбрал, и для тех, кто голосовал против, чтобы власть четко ориентировалась на реальную Украину, которая вышла из состава СССР, а не на тот мифический образ соборной Украины, который был выпестован националистическими идеологами в своем специфическом сознании.
Перед правящей ныне Партией регионов стоит задача сформулировать свою идеологическую линию. До сих пор эта линия четко не просматривалась. Регионалам нужно занять принципиальную позицию, как они и обещали избирателям. Эта позиция должна идеологически объединять всю Украину. И она есть. Это — достойный уровень жизни, права человека и демократическая, то есть выборная, контролируемая общественным мнением власть. Все это называется «европейские ценности» и имеет классическое описание в либерализме — осевой метаидеологии Европы.
«В наши дни, — пишет в книге «Идеология и политика» (2009) современный английский исследователь Джон Шварцмантель, — политика больше сосредоточена на идентичности, чем на идеологии, и нам еще нужно тщательно исследовать, к каким последствиям привел такой переход». Я полагаю, что он не прав: политику и идеологию противопоставлять в таком отношении нет смысла, поскольку политика идентичности является отражением либеральной идеологии, реагирующей на усиление многообразия и сложности современного общества, его мультикультурности и полиэтничности. Политическая активность, выраженная в требовании признания, уважения и защиты конкретной идентичности, полностью вписывается в либеральную идеологию прав и свобод человека, уважение его достоинства и социального статуса. Сам Дж. Шварцмантель верно отмечает, что «политика идентичности непосредственно связана с идеей плюрализма, которая подразумевает видение общества как своего рода форума, в котором сосуществует целый ряд идентичностей и особое значение придается идее их непреодолимого разно- и многообразия».
Идеология идентичности позволяет снять уровень конфликтности в условиях национального несогласия по вопросам истории, национальной и политической идентичности, поскольку все слои и группы получают свою нишу для самовыражения. При этом власти нужно проявить мудрость, гибкость и стремление к компромиссам в региональной и этнонациональной политике. Американский политический деятель, демократ Эдлай Стивенсон (1900—1965) заявил: «Я предложил бы моим друзьям республиканцам следующее: они перестанут рассказывать ложь о нас, а мы, демократы, перестанем рассказывать правду о них». Неплохой совет и для нашего случая. Так, собственно, и поступали советские власти, чтобы не травмировать дружбу народов «правдой истории».
Тимоти Лири, автор термина «нейрологическая политика», вывел две фундаментальные этические заповеди для нашего века массовой демократии:
1. Не изменяй сознание ближнего.
2. Не препятствуй ближнему, пожелавшему изменить собственное сознание.
Мне кажется, эти заповеди применимы и к нашему случаю. Не нужно повторять ошибку Ющенко, который административным насилием и ложью пытался создать единую Украину. Взламывать зашоренное сознание индивида, прошедшего импринтинг и символьную индоктринацию национализмом в нежном возрасте, бесполезно и даже вредно: он проявит агрессию или, в лучшем случае, «закроется». Здесь не вопрос знания, как некоторые считают, предлагая историкам поручить разобраться, где же правда. Здесь вопрос веры, а веру нельзя передать от одного человека другому как вещь. Человек посвящен в «рыцари абсурда», а вы хотите сдвинуть его сознание с помощью логики и исторического факта. Не выйдет! Ему не нужно «открывать глаза»; возможно, когда-нибудь они сами у него откроются. Его не нужно ни в чем разубеждать; возможно, у него когда-нибудь появится сильное желание изменить свое сознание. И давайте изучать чужой опыт. Взять Соединенные Штаты: Север и Юг после гражданской войны сумели наладить взаимоотношения. В Испании республиканцы и франкисты медленно и мучительно нашли пути к гражданскому примирению. Две Германии — Восточная и Западная — решают проблему взаимопонимания сегодня. Есть и другие примеры, аналогичные нашей ситуации. Освободиться от исторического прошлого нельзя, но исцелиться от него можно, ибо болезнь наша — навеянные прошлым враждебные образы в наших головах. Нельзя без конца культивировать в себе трагическое мировосприятие, нельзя загонять себя в жизненную ловушку, выставляя друг другу ультиматумы. Нужно творить историю сызнова, здесь и сейчас, надеясь на благоприятный ход течения дел, прежде всего, в сфере экономики, и время, которое работает на будущее. Главное — спокойствие и выдержка.
Геннадий Гребенник. Профессор Одесского национального университета им. И. И. Мечникова