|
|
   |
В Одессе — май, парад, красные знамена Победы, музыка, мелодии знакомых с детства песен о войне, люди с цветами, высыпавшие на улицы и устремившиеся к памятникам, посвященным Подвигу Народа. Давно такого не было!
По контрасту с расцветающей и благоухающей природой нашу жизнь омрачает гражданская рознь. К радости и гордости за своих предков примешивается целый букет непраздничных настроений и отягощающих мыслей. В самом деле, никто не думал и не гадал, что нам придется отстаивать право на Победу в Великой Отечественной войне. Но это факт. Сражение за Победу спустя 65 лет после этой самой Победы развернулось нешуточное, и исход его далеко еще не ясен. Противники в этой «войне памяти» — граждане одной и той же страны, разделенные разной историей, мифологией, культурой. Под сенью одного государства — Украины — жестко схлестнулись два разных образа Второй мировой войны. А ведь за этими образами стоят две разные идеологии, два разных взгляда на будущее Украины, более того — судьба самого государства в его современных границах. Ни в коей мере не претендуя на роль верховного судьи, попробуем, однако, разобраться в сложившейся ситуации.
Спор о войне приобрел характер конфликта двух ее образов, которые мы условно назовем «Великая Отечественная» и «Чужая война — чужая победа».
Большая часть населения страны (вместе с ветеранами, сражавшимися в рядах Красной Армии) по-прежнему продолжает чтить Великую Отечественную войну советского народа, в которой украинцы совместно с другими народами СССР сломили хребет гитлеровской военной машины, отстояли независимость Украины и спасли весь мир. Соответственно, 9 Мая отмечается как самый большой и светлый праздник. Когда режим Ющенко открыто отступился от наших ветеранов в пользу «борцов за независимость Украины» из ОУН-УПА, праздник 9 Мая стал поистине народным, а отношение к Великой Отечественной войне и Победе советского народа в ней стало пунктом политического и нравственного самоопределения. Это — «последний окоп», который мы, по-видимому, удержали.
Другую интерпретацию войны дают украинские националисты. В их систему исторических смыслов, ценностей и устремлений сражающаяся за освобождение Украины от фашистов Красная Армия и Великая Победа не входят, поскольку в результате Победы Украина по-прежнему осталась под пятой сталинизма в составе СССР. Во имя новой идентичности Украины они хотели бы осуществить полнейшую десоветизацию общества, разорвать путы близости русского и украинского народов, изжить свой комплекс коллаборационизма. Так, их идеолог Мыкола Рябчук пишет: «В украинском национальном («националистическом») нарративе Вторая мировая — это война между двумя тоталитарными хищниками, относившимися ко всем другим народам и странам сугубо инструментально. Украинцы в этой войне выбирали меньшее зло, которым в итоге оказался большевистский Советский Союз, — хотя в самом начале для многих украинцев это не было столь очевидно, а посему и осуждать их только за противоположный выбор нет оснований. И уж во всяком случае нет оснований осуждать тех, кто, как УПА, воевал и против нацистов, и против большевиков».
В этой цитате много от лукавого. О так называемой войне Украинской повстанческой армии (УПА) на два фронта будет сказано особо. На самом деле никакого «украинского выбора» не было. С самого начала все были на «своих местах». В составе Красной Армии и в тылу боролись с немецким фашизмом десятки миллионов украинцев. Киев, Одесса, Севастополь, Керчь стали городами-героями. Город-герой — это «всего лишь» символ массового героизма. Все жители города не могли, да и не были героями. Награждая этим званием украинские города, Верховное Главнокомандование Советского Союза признало тот факт, что их оборона более чем на 100% выполнила стратегическую задачу срыва немецкого блицкрига.
Итак, на одной стороне миллионы, на другой — в качестве пособников немецких фашистов — десятки тысяч. Спрашивается: чей образ войны является национальным и чей — провинциальным? Известно, что по количеству абсолютных потерь во Второй мировой войне Украина находится на втором месте после России. По относительному количеству потерь (19% от довоенного населения) Украина занимает третье место после Белоруссии и Польши. Речь идет о миллионах жизней. Спрашивается: эти жертвы принесены на алтарь Отечества или нет?
Пару лет назад украиноязычная газета «Крымская светлица» опубликовала на своих страницах письмо читателя С. Карачко из Черновцов под заголовком «Мировая или отечественная?». Привожу из него купюру: «Во всем мире 8 Мая празднуется как победа сил объединенной демократической коалиции во Второй мировой войне. А что празднуем мы, если одной из стратегических целей сталинского режима являлся курс на уничтожение Украины?».
Я процитировал этот пассаж не для того, чтобы продемонстрировать полнейший бред набивших оскомину националистических клише и уровень зомбированности людей из западного региона Украины, а потому, что он типичен для этого региона. В нем легко усматривается тезис о «жертве», то есть желание причислить Украину к числу «стран-жертв», которые ныне встали в очередь за получением компенсации от страны, спасшей мир от фашизма. Украина, конечно, не Россия, но тем более и не Прибалтика. Если она не является страной-победительницей, то на каком основании она стала одним из фундаторов ООН? «Жертвы» ООН не учреждали. Ясно как божий день, что Украина в составе СССР самым серьезным образом пострадала от оккупации фашистской Германии, но и является триумфатором Второй мировой войны.
Специально для насаждения националистической версии украинской истории по требованию экс-президента В. А. Ющенко был создан на правах правительственного комитета Институт национальной памяти Украины. Директор этого института И. Р. Юхновский указ Ющенко о награждении Бандеры званием Героя Украины прокомментировал так: «Степан Бандера и его ребята стали символом борьбы с Советской властью. <...> Это группа решительных молодых людей, которые не чуждались убийств и террора». Сказать так про тех, у кого на счету десятки тысяч зверски убитых, садистски замученных людей, — все равно что сказать про Гитлера, что по своей натуре он был радикальным политиком. Но в целом Юхновский честно признал, что Бандера нужен современному националистическому политикуму Украины как символ борьбы с советской властью, а не как символ борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Фактически Юхновский признал, что бандеровцы не были участниками Второй мировой войны, а были ее попутчиками. При этом «попутались» они с Гитлером, за что и прошли на Нюрнбергском процессе по статье «пособники».
Геннадий Гребенник, профессор Одесского национального университета им. И. И. Мечникова