|
|
   |
Роман и Олеся составили красивую пару. Им, представителям одной творческой профессии, было интересно вместе, казалось, супружеский союз не распадется никогда. Но родились сыновья с разницей в два года, быт заел, супруги стали тяготиться браком, в конце концов «разбежались», официально развода не оформив.
Олеся забрала детей к себе (благо, в родительском доме отделили ей половину, что оказалось и удобным — бабушка мальчиков, пенсионерка, всегда «под рукой»). Роман против такого варианта не возражал. Только когда бывшая супруга довольно быстро сошлась в гражданском браке с другим мужчиной, советовал этого не делать.
Сожитель Олеси оказался интересным человеком. Родом Виктор из далеких краев России, в Украине закончил духовную семинарию, года через полтора после того, как сошелся с Олесей, весной 2009-го, был рукоположен (в нарушение церковных канонов), то есть стал священником. Направили батюшку в дальнее село Одесщины, новоявленная матушка последовала за ним. К этому времени в семье появился третий ребенок.
Уставала ли Олеся с тремя мальчиками, просто ли была невнимательна к детям, неведомо. Но мать не замечала того, что старшие сыновья часто плачут. Виктор советовал держать пацанов в ежовых рукавицах, не то «на голову сядут». Мальчишкам изрядно влетало от отчима с момента его появления. Приехавшей вскоре в гости к ним бабушке Зине внуки пожаловались, что папа их бьет, показали синяки. Зинаида высказала тревогу дочери: если дети такого возраста (одному мальчику около трех лет, другому — почти пять) страдают недержанием, то этому должны быть серьезные причины. Дочь отмахнулась.
Осторожно выразила бабушка опасение насчет того, что внуки, еле выговаривая при этом слово «послушание», показывали ей в виде двух сложенных пальцев, как папа засовывает им что-то в рот. Дочь сначала посмеялась, а когда разговор повторился, то и рассердилась: «Не выдумывай!»
Бабушка Зина уехала в Одессу с тяжелым сердцем. В начале сентября 2009 года дочь позвонила Зинаиде: «Еду домой на частной машине, сбежала от мужа без вещей, боюсь этого зверя...».
А звериная сущность сожителя выявилась так. Виктор ремонтировал печь в кухне, Олеся возилась по хозяйству во дворе, дети находились в доме, в своей комнате. Когда мать вошла к мальчикам, то увидела, что мордашки у них в саже, особенно рты. Ну, полезли к печи, выпачкались, ничего особенного. Однако пальчики у малышей были чистые, отчего Олеся несколько озадачилась. Вышла снова во двор и смутная обеспокоенность зародилась в душе: у Виктора руки были в саже. Стала поглядывать на работавшего у печи мужа, а когда он исчез, опрометью кинулась в детскую комнату. Виктор отскочил от старшего пасынка с расстегнутыми брюками, ребенок издавал «рвотные звуки», как писала после в заявлениях.
«Дня три мы были в шоке...», — пишет Зинаида в редакцию. Сначала Олеся соглашалась пойти в милицию, после передумала: если родная мать обвиняет ее в том, что она плохо смотрела за детьми, как отнесутся чужие люди? И огласки при обращении в правоохранительные органы не избежать. Наказать виновника не накажут, а посмешищем станешь. Прошлое же, хоть оно и страшное, позади. Олеся стала уговаривать и маму Зинаиду молчать, но та не поддавалась. В конце концов дочь заявила, что не простит матери, если та вынесет сор из избы. И даже пригрозила: «Против тебя все обернется».
Как уверяет Зинаида, против нее и обернулось. Старший внук сообщил, что мать не пускает их к бабушке, потому что «баба Зина водила нас к плохим дядькам». «Когда такое было?» — оторопела Зинаида. «Мама сказала, что мы не помним этого, потому что маленькие были».
Вскоре пришли два милиционера из районной КМДД, по их вопросам Зинаида поняла, что дочь свалила вину с больной головы на здоровую, чтобы нанести предупредительный удар. В конце разговора один милиционер сказал другому: «Какое тут изнасилование? Родители детей поделить не могут, вот и наговаривают друг на друга...».
Главное же, дочь продолжает встречаться с Виктором, ездит к нему в село, мальчишек берет с собой. Мать-бабушка уговорила дочь сходить в психоневрологический диспансер на консультацию. Выводы специалиста неутешительны: дочери требуется стационарное лечение, имеются признаки определенного заболевания, а на его почве — повышенная возбудимость.
Зинаида поведала историю зятю, отцу двух подвергшихся насилию мальчишек. Роман пишет в прокуратуру: «В октябре 2009 года от матери Олеси я узнал, что педофил Виктор избивает детей, насилует их орально и анально, всячески запугивает. Через неделю Олеся подтвердила сказанное...»
Примерно с этого времени начинаются хождения по мукам, то есть по инстанциям, зятя и тещи. Начали с районных, дошли до Генеральной прокуратуры и Президента Украины. Обратились к Президенту России: может, там разыскивают насильника? Поставлены в известность о случившемся митрополит Одесский и Измаильский Агафангел, митрополит Киевский Владимир, патриарх Руси Кирилл. Однако даже по духовной части не последовало порицания злым утехам батюшки из далекого прихода.
На сегодняшний день Зинаида в подтверждение своего рассказа не имеет почти ничего. Существует, правда, «Вывод психологического обследования» старшего мальчика из Киевского городского центра ребенка от 24 марта 2010 года, которое проводилось по просьбе отца: «Вiдповiднi висловлювання хлопчика мають реалiстичний характер, оскiльки уява дитини даного вiку не здатна до таких фантазiй... Виявлено ознаки фiзичного та сексуального насильства на рiвнi сприйняття хлопчика». Бабушка показывает еще справки Киевского бюро судмедэкспертизы. В марте 2010 года оба внука по просьбе отца и направлению милиции были осмотрены амбулаторно, проведена энтероскопия прямой кишки на предмет наличия характерных изменений. Однако акты с выводами специалистов могут быть выданы только представителям суда, следственных органов. Но обратившись в ноябре прошлого года в милицию, заявители в июне нынешнего получили от Хмельницкого отделения Малиновского райотдела отказ в возбуждении уголовного дела.
Через месяц областная прокуратура дала пояснения: «Указанное решение об отказе в возбуждении уголовного дела вынесено с нарушением требований статьи 22 УПК Украины и является незаконным...». И далее: «12 июля 2010 года постановление отменено прокуратурой области... По факту возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 153 Уголовного кодекса Украины» («насильственное удовлетворение половой страсти в извращенных формах»). И далее: «...cовершенное в отношении малолетней или малолетнего, повлекшее особо тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок от восьми до двенадцати лет».
Итак, прокуратура области в середине июля все-таки возбудила уголовное дело по факту насилия. К кому оно ушло? Среди документов — письмо заместителя прокурора Одесской области А. Н. Меденцева, адресованное прокурору Малиновского района (копии — заявителям) от 29 марта 2010 года: «...Необходимо детально опросить заявителей, а также мать детей. Кроме того, с привлечением психолога следует провести опрос малолетних.
Необходимо установить, в каких дошкольных заведениях воспитываются дети и опросить их воспитателей по этим вопросам (не жаловались ли им дети на сожителя и мать, не жаловались ли они детям в группе, если жаловались, то ставились ли в известность об этом правоохранительные органы и т.д.), обеспечив при этом неразглашение изложенных в жалобе фактов, поскольку это может нанести моральный вред детям. Также следует опросить соседей по месту проживания как матери, так и отца относительно наличия жалоб на них, их поведение, поведение детей и т.п. Следует из медицинских заведений получить информацию, обращались ли (доставлялись) к ним названные малолетние с повреждениями, которые свидетельствуют о возможном совершении преступления, на которое указывают заявители...». Неужели не были произведены простейшие следственные действия?
А в середине августа заявительнице Зинаиде пришел ответ за подписью начальника областной криминальной милиции по делам детей Т. Е. Семикоп: дело находится все в том же Хмельницком отделении Малиновского райотдела.
Татьяна Евгеньевна Семикоп внимательно относится к острым детским проблемам, в чем не раз убеждалась «Вечерняя Одесса», есть надежда, что проконтролирует ход следствия.
Старший мальчик живет сейчас с отцом в центре города. Младшие сыновья — с матерью на окраине. 16 октября, ближе к полудню, я попыталась встретиться с матерью. Увы, дверь была закрыта, окна зарешечены. Детский плач раздавался из-за двери. Безнадежный, будто уставший. Уловив сочувствующие нотки в моем голосе, младший усилил рев, а старший, перекрывая братика, сообщил, что мама ушла...
Через час я вернулась. Картина повторилась. Выходившая со двора женщина на мой вопрос пожала плечами: «Первый раз, что ли? На весь день мать может бросить...». Сообщать какие-либо подробности о детях и их матери соседка категорически отказалась.
Одному малышу недавно исполнилось четыре года, другому — полтора. Возникает закономерный вопрос: должным ли образом мать выполняет родительские обязанности? Бабушка и рада бы забрать внуков, да прав на них не имеет, а с дочерью договориться не удается.
Кое-какие детали в этой истории изменены. Полные сведения о семье (для должностных лиц по защите прав детей) имеются в редакции. Впрочем, на днях бабушка и отец мальчиков побывали в рай- и горслужбе по делам детей, оставив там соответствующие заявления.
Татьяна Непомнящая