|
|
   |
Пресс-конференцию в одесском филиале Института Горшенина дали 29 июля трое сторонников «партии Проскурни» и несколько студентов музакадемии...
СКАНДАЛ в том, что студенты ОГМА им. А. Неждановой, задействованные в новационной «Кармен», спродуцированной Сергеем Проскурней, — 15 девчонок и 5 парней — остались без гонорара. То есть, не оплачены, по их подсчетам, 28 репетиций и 2 спектакля. Не оплачен также труд ряда технических специалистов сцены. Правда, поговаривают, что без гонорара вынужден был уехать восвояси сам британо-канадийский дирижер-постановщик...
В этой заметке следовало бы перед каждым словом ставить «якобы»! Слишком уж сбивчиво прозвучала вся информация на этой пресс-конференции, которую провели заслуженная артистка Украины, и.о. доцента кафедры оперной подготовки ОГМА Галина Жадушкина, заслуженный артист Украины Владимир Борисов и председатель независимого профсоюза Одесской оперы Виталий Сивоглаз. Много было эмоций и мало внятности. И все сводилось к пафосу: вернуть Проскурню! Когда народ ждет мессию, тут не до меркантильных материй.
Но из всего можно было понять: да, ребят обидели! Попросту «развели» и «кинули». Кто?.. А мы, журналисты, что — следственная бригада? Тут ведь и впрямь случай для разбирательства в правовых инстанциях.
От лица группы студентов говорил второкурсник Владимир Проценко, девочки взволнованно его поддерживали. Понять удалось лишь то, что с ребятами никто не заключал прямых договоров на участие в спектакле, ни под какими контрактами либо иными документами не стоят их подписи. «Проскурня предлагал вознаграждение в 1200 гривен после всех вычетов, — утверждают пострадавшие. — Он говорил, что договоры, выписанные на нас, есть в бухгалтерии. Обещал сообщить за 2-3 дня до спектакля, какая именно сумма выплаты предусмотрена, и это оказались 1600 гривен. Брали копии наших паспортов и идентификационных кодов для бухгалтера. Ради этого заработка многие из нас отказались от другой подвернувшейся работы. Работали в «Кармен», а потом... сидели здесь с 20 гривнями в кармане, ждали две-три недели выплаты гонорара, да так многие и разъехались по домам без заработанного».
Виталий Сивоглаз сообщил, что перед отпуском зашел к главному бухгалтеру, — договоров с Проскурней не отыскалось. Более того, не сразу нашлась печать, которую главбух почему-то передала заместителю директора С. И. Холденко. Потом нашлись и договоры, подписанные почему-то не на отдельных конкретных студентов-исполнителей, а «на консерваторию вообще». Обнаружилось это, говорит В. Сивоглаз, уже «при Дуде»...
Рассказывая все это, взрослые участники пресс-конференции взахлеб твердили: «Проскурня — та-а-акой менеджер!..». Я спросила: почему же они, взрослые люди, не проконтролировали ситуацию? Тот же Виталий Сивоглаз, коль скоро у него опыт независимого профсоюзного лидера. Почему вообще Сергей Проскурня, судя по словам студентов, поставил условия оплаты их труда в зависимость от коммерческого успеха спектакля и не предложил типовую форму договора? Почему он не позволил себе этого с приглашенными европейскими специалистами? С ними-то твердая сумма гонорара была оговорена заранее и контракты подписаны. Значит, с европейцами — по европейским правилам, а с соотечественниками — под честное купецкое слово?..
Толкового ответа мне, увы, не сумели дать. Теперь сторонники Сергея Проскурни склонны усматривать в ситуации происки Анатолия Дуды: мол, все это делается в пику «варягу». Проскурня-де попытался сломать систему — ему дали по рукам. «Что теперь будет? Будет «нет денег в театре», — так откомментировала назначение А. Дуды «партия Проскурни». О вознаграждении студентам вроде бы вела переговоры с А. Дудой хормейстер Галина Шпак; Анатолий Дуда будто бы предложил выплатить по 225 гривен на брата. Поставив условием подписание «типового» заявления с таковыми словами в тексте: «Я неоднократно напоминал директору (Проскурне — Т.А.) о заключении договора, но его написание откладывалось»...
Проводя свою «вступительную» пресс-конференцию 16 июля (наша газета о ней писала), и.о. генерального директора Одесской оперы А. Дуда поведал о финансовой ситуации буквально следующее: «Бесспорно, Проскурня подписал контракт на «Кармен» от имени госучреждения — Одесской оперы, и финансовые вопросы были решены. За два спектакля выплачено 236 тысяч гривен: из них главному дирижеру 90 тысяч, главному режиссеру 98 тысяч, главному художнику свой гонорар. Мгновенно получили расчет и уехали. Я заглянул в баланс — денег на счету уже нет: чем платить нашим? Я еще не успел выяснить, заплачено ли приглашенным солистам, Хозе и Кармен... По поводу перспективных договоров — я их не видел».
В этот же день Сергей Проскурня, изъяснив журналистам, что видит одесский оперный конфликт как «ментальный» и «происходящий на эмоциях» (что правда, то правда), взглянул на свой мобильник и изрек: «Шпигель» хочет брать у меня интервью. Процесс пошел»...
Да уж, в Одесской опере и впрямь запахло чем-то процессуальным. Очевидно, что театр, за десяток лет застоявшийся в мути ремонтного бездомья, нуждается в тщательной проверке и КРУ, и независимой аудиторской бригады. И по результатам проверки, вероятно, будет делать выводы и Минкультуры, и облгосадминистрация, и мало ли кто еще...
Проскурня, по слухам, обещал объявиться в Одессе в августе. Вот только... честных контрабандистов и фабричных девчоночек из музакадемии жалко от всей души. Кого теперь винить?
Тина АРСЕНЬЕВА.