|
|
   |
Мне скоро исполнится 87 лет. Хочу рассказать о том, как 70 лет назад, в 1944 году, когда еще шла Великая Отечественная война, тысячи подростков, оставшиеся сиротами, продолжали учебу в школах, фабрично-заводских и ремесленных училищах.
После освобождения Одессы многие мальчишки, прослышав о том, что в городе организуется школа юнг, хлынули в Одессу.
Я с матерью и 10-летней сестренкой до войны жили в Крыму, под Севастополем, перенесли ужасы первых и последующих бомбежек, затем, не успев эвакуироваться, скрывались в селе Табулды. Отец был на фронте.
После освобождения Крыма в апреле 1944 года я тоже решил ехать в Одессу. Стать моряком была моя мечта. Добирался несколько дней, без денег и билетов. Даже тогда, в начале лета 1944-го, Одесса впечатлила: она не была так разрушена, как Севастополь и Керчь.
В Одессе быстро нашел компанию таких же беспризорных мальчишек, с которыми ночевал в разрушенных домах. Днем бродили по городу, «доставая» еду.
В конце июня узнали, что 15—16-летних подростков будут регистрировать на Большой Арнаутской, 2.
Можете только представить ту толпу мальчишек. Оборванные, в заплатках, некоторые почти раздетые. Я был одет в брюки, сшитые из плотного немецкого мешка и курточку из плащпалатки. Несмотря на неоднократное крашение брюк золой подсолнуха, все равно проглядывали отпечатки немецких знаков. На ногах были резиновые тапочки, которые до войны красились зубным порошком, а всю оккупацию я проходил в самодельных постолах из сыромятной кожи. Только ребята-одесситы были одеты более-менее сносно.
Нас распределили по группам в 30 человек и назначили воспитателя. Я попал в группу, где воспитателем был молодой штурман Карнараки (впоследствии — капитан дальнего плавания, работал заместителем капитана Одесского порта).
Расположили нас по комнатам-классам, спали мы на полу, подстелив под себя кто что мог достать. Было тесно, а самое главное, нас заедали вши. Мы днем ходили на «Ланжерон», били вшей, полоскали одежонку, и это хоть немного облегчало наше состояние.
Весь июль нас не кормили, а в августе прикрепили к столовой Водного института на Комсомольской улице (ныне Старопортофранковская), и мы строем ходили туда три раза в день.
На медкомиссии у меня обнаружили начальную стадию близорукости. Можете представить мое отчаяние. Москвич Лешка Никитин, узнав об этом, подсказал: «Иди к начальнику школы юнг и проси направить тебя на повторную комиссию, а я пройду ее вместо тебя». Мы были одного роста, оба белобрысые. Я подошел к начальнику, капитану дальнего плавания Знайненко (не помню имя, отчество) и попросил его направить меня на повторную комиссию. Он внимательно посмотрел на мое расстроенное лицо и распорядился дать мне направление. Мы с Лешкой смотались на Приморский бульвар, где он прошел комиссию. Так я был зачислен в школу юнг, что определило всю мою дальнейшую жизнь.
В конце сентября или начале октября 1944 года нас повели в баню на улице Жуковского. После бани выдали морскую форму из фланельки, нижнее белье, тельняшки, брюки флотские, ремни с бляхами, американские ботинки... Когда выдали бескозырки с ленточками и надписью «Одесская школа юнг ММФ», восторга и гордости не было предела.
Уже было подготовлено здание экипажа в Лермонтовском переулке, 1. Были определены структура школы, администрация, преподаватели. В целом школа формировалась как батальон, командиром был капитан 3-го ранга Прусаков. Командирами взводов назначили курсантов.
Первым начальником школы юнг был капитан дальнего плавания Знайненко, уже упоминавшийся мною. Затем школой руководили капитаны дальнего плавания Кадецкий (позже в ЧМП его именем был назван теплоход), Дидоренко (позже работал капитаном Одесского порта) и Борис Васильевич Загоровский, проработавший до нашего выпуска в 1947 году. Во главе преподавательского состава был завуч Леонид Николаевич Лисовский. Он обладал феноменальной памятью, знал по имени каждого юнгу. Был очень требовательным, но справедливым. Впоследствии стал заслуженным учителем Украины.
Военруком был капитан-лейтенант Коваленко, участник первой мировой и гражданской войн. Кроме общеобразовательных занятий, мы занимались строевой подготовкой, практику проходили на судоремонтном заводе
им. Марти.
В 1946 г., когда командующим Одесским военным округом был назначен выдающийся полководец, маршал Советского Союза Г. К. Жуков, мы дважды участвовали в парадах на Куликовом поле — в День Победы и в день 29-й годовщины Октября. Маршал стоял на трибуне, приветствуя участников парада.
После окончания войны, в 1945 году, состоялся второй набор в школу юнг.
В мае 1947 года мы закончили учебу, получили специальности.
Семь курсантов: Яша Варнавицкий, Сеня Зятьков, Пантюшин, Женя Тарасов, Петя Абакумов, Вадик Лисовский и автор этих строк были зачислены без экзаменов в среднее мореходное училище (ныне имени Маринеско). В отделе кадров Черноморского пароходства нас уже ждали. Шло пополнение флота судами, репатриированными из Германии.
В отдел кадров ЧМП мне выдали направление на получение заграничного паспорта (моряки называли его тогда «мореходкой»), и меня направили кочегаром 1-го класса на пароход «Кузьма Минин». Судно было построено в Германии в 30-х годах. После первого моего рейса его передали полякам. Экипаж направили в Германию, где мы приняли пароход «Механик Герасимов». Это был маленький пароходик постройки 1913 года с огромной, прямо скажем, выдающейся трубой.
По приходе в Одессу через некоторое время нам прислали дневальную Лию Пименову. Я безумно в нее влюбился, и мы поженились, вместе живем уже 67 лет. У нас два сына, старший Анатолий плавал начальником радиостанции на судах погоды, Григорий — капитан дальнего плавания, окончил Высшую мореходку еще в 1972 году, оба сейчас пенсионеры. У старшей внучки Наташи два высших образования, внуки тоже уже взрослые. Правнучке Верочке скоро 15 лет, а правнуку Глебу — 10.
Моя жена Лия Михайловна — инвалид Великой Отечественной войны I группы. Всю войну работала на судах Черноморского пароходства. Ходила в осажденный Севастополь, на Малую землю. 5 мая 1942 года в Керченском проливе пароход «Восток» взорвался на мине и затонул, Лия чудом спаслась. Потом в порту Туапсе пароход «Ульянов», пришедший из Турции с боеприпасами, при бомбежке взорвался, и опять-таки Лия спаслась. Была ранена, лежала в госпитале, но до конца войны продолжала работать в ЧМП.
Сейчас, по прошествии многих лет, мне бы хотелось вспомнить юнг, которых уже нет с нами, предполагаю, что потомки прочтут эти строки. Это капитаны дальнего плавания Петя Яркин, Витя Антонов, Сережа Сидоренко, Виля Лебин, Леня Шернин, братья Анатолий и Валентин Каминские, Сережа Палей, Юра Карагодин.
Давно нет с нами Вали Баранова и Вани Белоусова, двух мотористов с т/х «Анатолий Серов», который напоролся на мину между Севастополем и мысом Тарханкут. Это случилось 8 марта 1949 года. Я был тогда кочегаром на ледоколе «Торос», нам удалось спасти 7 человек из 42 членов экипажа. Среди спасенных оказался моторист Валя Костриков, единственный из машинной команды наш «юнгач». Светлой памяти достойны Эдик Зеленко — штурман, чернобылец, Миша Швидкий — первый помощник капитана, Юра Чернявский — главврач детской поликлиники, Жора Терзиев — директор комбината пищевых концентратов, Пантюшин — заместитель начальника регистра флота ЧМП, Толя Харченко — в 1947 году работавший кочегаром на пароходе «Фиолент», впоследствии — начальник отдела и зам. министра МВД Украины, Олег Востряков — кандидат наук, профессор, Борис Подсевалов — инженер-механик.
Сейчас нас осталось совсем мало. Это капитаны дальнего плавания Вася Веселовский, работавший на пассажирских судах ЧМП, Игорь Григорьев — наш постоянный организатор и координатор, старший помощник капитана Петя Теселкин, старшие механики Алеша Романенко, Коля Лазарев, Илья Вендеров — кандидат наук, академик, Калошин, Синишин — инженеры...
Пусть простят меня те, если кого не упомянул.
Вся жизнь бывших юнг была направлена на возрождение ЧМП, ставшего одной из крупнейших компаний мира. Я счастлив, что всю жизнь был моряком, посетил около 70 стран и более 200 портов мира, очень многое видел.
Сейчас я инвалид 2-й группы по зрению. Вышел на пенсию в 1990 году. Очень хочу верить, что когда-нибудь возродится Черноморское пароходство, и Украина станет морской державой.
Николай Тарасов. Почетный работник морского флота СССР