|
|
   |
Недавно в редакцию «Вечерки» пришел Александр Иванович Котов. Более 16 лет он и его бывшие коллеги по работе в государственном предприятии «ЧерАзморпуть» добиваются присвоения статуса участников боевых действий морякам-дноуглубителям, которые в послевоенное время работали на расчистке акваторий портов и подходных каналов.
По закону «О статусе ветеранов войны, гарантиях их социальной защиты» статус участников боевых действий присвоен морякам торгового флота, которые перевозили военные грузы в «горячие» точки, а также тем, кто работал на минных тральщиках.
— Наша работа была не менее опасна, — говорит А. И. Котов. — Суда предприятий «ЧерАзморпуть» и «Техфлот» занимались углублением акватории портов Одессы, Керчи, Херсона, Новороссийска, Туапсе, Поти и Днепро-Бугского, Керченского, Мариупольского и Новороссийского подходных каналов. Земснаряды нередко вместе с грунтом поднимали неразорвавшиеся бомбы, снаряды, мины замедленного действия, оставленные фашистами на подходе к портам. Но если тральщики буксировали трал, то моряки судов технического флота без всяких защитных средств вручную поднимали со дна моря взрывчатые вещества и в любой момент могли вместе с ними взлететь в воздух...
Действительно, дноуглубительные работы в 50—80-х годах прошлого века зачастую были сопряжены с риском для жизни членов экипажа: после войны акватории черноморских портов были буквально нашпигованы неразорвавшимися боеприпасами, они считались взрывоопасными участками. За работу на этих участках платили так называемые «гробовые» — 15 процентов заработка. Газеты того времени часто рассказывали о страшных находках, обнаруженных во время углубления акваторий причерноморских портов. Так, в апреле 1970 года моряки землечерпалки «Кубань-4», работая на подходном канале Одесского порта, увидели в ковше 250-килограммовую бомбу. Ее обезвредили прямо на борту.
Только после одного прохода по Днепро-Бугскому или Керченскому каналам из воды извлекались десятки снарядов, мелких бомб, минометных мин.
Очень сложными и опасными были работы по соединению лимана и моря при строительстве Ильичевского порта. Буквально в первые дни работы были извлечены тысячи боеприпасов времен Великой Отечественной войны: авиабомбы, мины, снаряды, патроны, а также пушки, пулеметы, минометы и даже один самолет. «Работать на плавснарядах было не менее опасно, чем на фронте, в любой момент можно было взлететь в воздух, — вспоминают ветераны техфлота. — А еще люди травились сероводородом. Даже краска, которой покрывали борта судов, не выдерживала. Поэтому все плавснаряды, которые работали на углублении акватории будущего порта, были ржавыми...».
В 1967 г. земснаряд «Чапаев» вытащил в Одесском порту две авиабомбы. Под Николаевом на борту паровой шаланды «Геническая», на которой А. И. Котов работал вторым помощником капитана, вместе с грунтом оказались неразорвавшиеся снаряды. Иногда боеприпасы застревали в механизмах, тогда моряки, чтобы спасти от взрыва судно, извлекали их, рискуя жизнью.
Еще один момент из жизни моряков техфлота. В начале 1981 года советские дноуглубители по заказу болгарских строителей принимали участие в расчистке «кладбища смерти» в порту города Бургас. Еще в начале прошлого века в районе порта затонуло судно, доверху заполненное артиллерийскими снарядами. Только за первые две недели работы болгарские саперы из грунтоприемных устройств землесоса «Черное море» извлекли 69 снарядов времен первой мировой войны. Среди них были и боеприпасы, содержащие боевые отравляющие вещества. Иногда снаряды взрывались в грунтоприемнике.
Когда земснаряд «Рион» закончил работу в Бургасском порту, специалисты подсчитали, что экипаж земснаряда выбрал около одного миллиона тонн грунта, поднял со дна моря 160 разных снарядов, среди которых были фугасные, бронебойные и химические бомбы. В отличие от саперов, которые тоже работали в порту, моряки техфлота не имели специальных средств защиты.
— По сути, моряки-дноуглубители ежедневно играли в рулетку со смертью, — говорит А. И. Котов, — но государство о нас забыло. Мы получаем небольшую пенсию, а статус участника боевых действий, который мы заслужили по праву, работая в опасных условиях с риском погибнуть от детонации потревоженной взрывчатки, позволил бы хоть немного улучшить наше существование.
В 2002 году моряки «Техфлота» и ЧАМП обратились к народному депутату С. Кивалову с просьбой помочь им получить статус участника боевых действий. С. Кивалов подготовил соответствующий законопроект и подал его в Комитет по делам пенсионеров, ветеранов и инвалидов. Однако законопроект был отклонен. Как ответил председатель комитета В. Сушкевич, «...условием предоставления статуса участника боевых действий является подтверждение факта участия в выполнении боевых заданий по защите Родины...».
— Мы не согласны с таким решением, — рассказывает А. Котов. — В статье 6 Закона «О статусе ветеранов войны...» говорится, что статус УБД присваивается «лицам, которые командованием воинских частей, государственными и общественными организациями привлекались к разминированию полей (поверхности дна портов, каналов, проливов), объектов народного хозяйства...». Разве это не о нас?
А. Котов, который после смерти капитана дизельной шаланды «Черноморская-5» Б. Блаженова занялся этим вопросом, поднял архивы, нашел документы, подтверждающие, что моряки техфлота действительно работали на взрывоопасных участках. В мае 2009 г. в Комитет по делам пенсионеров, ветеранов и инвалидов снова было направлено письмо, на которое опять ответил В. Сушкевич: «Финансовые возможности бюджета в условиях кризиса очень ограничены.., необходимо финансово-экономическое обоснование и предложение по покрытию расходной части государственного или местного бюджета».
Позицию ветеранов техфлота поддержали и. о. начальника ГП «ЧерАзморпуть» М. Мураш, председатель профсоюзного комитета ОАО «Черномортехфлот» В. Котляр. Они в ноябре прошлого года обратились к председателю Верховной Рады В. Литвину с просьбой восстановить справедливость в отношении моряков-дноуглубителей. Ответ ветераны ждали с нетерпением. На днях он пришел — и снова от В. Сушкевича. Председатель Комитета по делам пенсионеров, ветеранов и инвалидов сообщил, что письмо одесситов отправлено в Министерство обороны Украины, которое должно «рассмотреть, изложить свою позицию и представить обоснованные выводы о возможных путях решения».
За время борьбы за восстановление справедливости по отношению к морякам-дноуглубителям — а это, напомним, более 16 лет — ряды ветеранов значительно поредели. Сейчас, по словам А. Котова, в живых остались не более трех десятков человек. Доживут ли они до того времени, когда их опасный труд будет оценен по достоинству?
Валентина Онькова