|
|
   |
Предыдущая часть здесь.
@Арсений: Между прочим, Ева была у меня первой. По-моему, самая красивая девка была на курсе. Пахло от неё вкусно. Мы тогда чью-то днюху отмечали, не помню точно, чью, но помню, что на Канатной, в самом начале, где краны портовые видны. Пили вино. Кино не смотрели, в домино тоже не резались, филфак все-таки. Резались в буриме. Избегали рифм глагольных, но что касается содержания, то всякую гадость сочиняли, что взять с девятнадцатилетних. Играй, гормон. Когда зачитывали результат, то некоторые девчонки краснели. Только не она, не Ева.
Свечи зажгли. Романтика. Ева рядом со мной сидела, вдруг взяла свечу и обвела ею вокруг моей головы. Что ж, надо было целовать. Я вообще-то им рассказывал, что мне вообще-то мальчики снятся вместо девочек. Ей было наплевать. Или, может, как раз из-за этого, мол, какой ты гей, у тебя просто девочки хорошей не было. А у меня ещё никакой не было. И там, в туалете коммуналки, она стала моей хорошей девочкой. Или плохой? До сих пор помню ее запах. Женский. Когда женщина пахнет сигаретой и ликером, это совсем другое, чем мужчина. Нежнее.
С тех пор если мне и нравится девчонка, то именно такая, отвязная. Чтобы рюмка, сигаретка и грустный взгляд, и рассказы о мужиках, которые все как один сволочи — ты ж гей, ты поймёшь. Я понимаю, да, соглашаюсь, я и сам та ещё сука.
Мы дружили с ней. Обсуждали мужиков. Между прочим, вот из таких баб получаются самые надежные друзья, поверьте опыту. Она б за нас и на гей-парад пошла, если б в Одессе были тогда гей-парады. А уж если кто меня на курсе обижал по этому поводу, она как ягуарша на него накидывалась, матом орала, как тетка на «Привозе», даром что романо-германская филология.
А я за неё дрался как-то. Ее парень очередной меня с ней где-то увидел, в кафе каком-то. И когда она удалилась в туалет, он подошёл и, как у натуралов принято, позвал на улицу, поговорить. Ну что я буду ему всю правду, что ли, рассказывать? Пошёл. А ладошки-то потеют. Думаю, Евка ж вылезет из уборной со свежей помадой, увидит, что меня долго нет, начнёт искать, ну и спасёт в очередной раз, уладит как-то.
Парень ее вёл себя агрессивно, но особо грозным не выглядел. Дрищеватый, ручки тонкие, пальцы длинные. Я б с ним замутил даже. Оставь, говорит, в покое мою девушку! Культурный, небось журфак или, может, политология. Я отвечаю, мол, хорошо, так и быть, оставлю. И приветливо улыбаюсь. Он сдулся, не ожидал, не мог сразу придумать, что дальше говорить, видимо, факультет вообще ни фига не творческий, программист какой-нибудь или скучный химик из политеха.
Ну и тут выходит наша красавица, испуганная, с помадой и свежим хвостом на голове. Мальчики, вы что!? Арсений — мой друг, просто друг, понимаешь? Потом пили втроём два коктейля, в три трубочки, дальше денег не хватило.
Я еще пару раз с ними тусил, пока он тоже не стал ее бывшим. Мда.
Ну а через пару лет увидел я его фотографию на сайте знакомств, для геев. Бывает и такое.
Его Арсен звали, почти как меня. Девять лет вместе. В Испанию вместе переехали, пригодился, наконец, мой испанский. Арсен — программист, ему и английского хватает. Живем не то чтоб совсем без кризисов, все у нас непросто (а у кого просто?), но пока расходиться не собираемся, уже как родственники стали. Он, наверное, ещё менее махровый гей, чем я, у него до сих пор девчонки проскакивают время от времени. У меня — нет, только мальчишки.
В прошлом году Ева к нам в гости в Барселону приезжала, вспоминали былое. Нет, вы не подумайте плохого, словами вспоминали. Ну и традиционное: рюмка, сигаретка, все мужики сволочи. Пошутила, что у нас у всех троих общая вагинальная флора. Ещё сказала, что пора нам ребёночка завести. Говорю: а роди нам! Куда там, у неё муж, где-то, и вообще все сложно, ещё сложнее, чем у нас.
Где она теперь? Исчезла из всех эфиров. Евка, отзовись!
Витя Бревис
@Жора: Ребята, пардон, что пропал из чата — осенью кроет сильнее.У меня есть подозрение, что я знаю, куда могла запропаститься наша Ева. Тогда дела плохи. Я не хотел рассказывать, надеялся, что она вскоре обнаружится, но дальше тянуть нельзя.
Существует риск, что вы не найдете её, как никогда не узнаете меня в толпе, но дерево, проросшее из подстрочника, даст тень тому, кто почует знакомый трафарет почерка автора среди его ветвей.
Бывшие сослуживцы доложили, что на меня вышла ориентировка, ибо кто-то, обойдемся без имен, мои сердобольные, написал заявление об исчезновении в полицию...Пути Господни неисповедимы, а человеческое доверие и подавно, но вам стоит кое о чём узнать.
Я запомнил нашу первую встречу.
Когда она впервые появилась на студии, я сидел в последнем ряду и притворялся живым, сжимая заготовку для ножа в кармане анорака. К чертям собачьим психологов, после АТО учишься верить телу. А потом в помещение вошёл Человек — светошумовая Граната.(Саня, я понимаю, почему ты был против её вступления в клуб). Я старался не ёрзать на кресле от удивления: кто способен внести столько смуты в эмоциональную гладь за одну секунду?
Зато она сразу смекнула, что я именно тот, к кому можно обратиться, избежав лишних вопросов.
Ева приехала ко мне этим летом. Пили, пели, обнимались, всё как положено.
А потом неожиданно: «Убей меня, вот тебе справочка», — и всучила медицинский бланк с чудовищным диагнозом, где сроки минимальны.
Это был тот самый удар, к которому нельзя подготовиться.
Я поехал в поле и орал в ночную пустошь. Слова вылетали перегарным паром и оседали на осеннюю стерню.
Двое суток мы сверкали, как звезды рок-н-ролла, потом долго спали. А потом она поцеловала меня так хищно, как никто не целовал, и сказала: «Пора».
Вот вам мой прощальный стих, студийцы. Не судите, я никому не пожелал бы оказаться на моем месте.
Mettersi ai remi
Давай же, плачь навзрыд, мочи мои глаза,
Покуда в ритме я глубоком
не ослеп.
Рыдай, душа, рыдай,
не жми на тормоза,
Доколе дух немой от правды не окреп.
Чтоб больше не ронять подслащенной слезы
На кафельный финал в исповедальном зале;
Давай, реви конвой, ведь правду говорят,
Что не вернуть ребят из цинковых
Вокзалов.
Солёным ливнем жги ты мой бронежилет
И смело окисляй края кривой петлицы —
Я рукавом сотру трассирующий след,
Пусть оседают в памяти их призрачные
Лица.
Кого с вокзала утром черный катафалк
В компании ворон двух забирает,
Тот соль земли из слёз пролившихся
Впитал
И сам на весла сел, чтоб стать другим
Возницей.
По простоте душевной я прочел его вслух, она швырнула в меня пепельницей, но я машинально увернулся.
Куда там Марле Зингер, когда скользкий путь меняет плоскость и становится отвесной скалой?
Отправляю фотки с той съемки. Метаданные вам не помогут, как ей не помогали лекарства.
Обратите внимание на 29605.jpg — я не попал в фокус, и за её плечами вспыхнули крылья гламурных витрин.
Этот день я запомню, даже если пропью остальные воспоминания. Утром, проснувшись дико, почти от болезненного оргазма недосыпания, я встал, пошёл в ванную и взял шампунь вместо пасты. Налил на щетку. Провел по зубам «раз-два»...А потом осознал, как мне горько. Так обжигающе и горько, как бывает, когда влюбляешься...
Я подготовил все — щёлочь, клеенку, бочку, яму с отличной панорамой. Не мог закопать её в простой лесополосе.Нашёл дикое место за городом, где густой лес переходит в обрыв, с которого открывается завораживающий вид. Машину не брал, косил под грибника, чтоб не вызывать подозрений. Две предыдущие ночи кошмарило, когда я думал, что придётся её изуродовать, чтоб не опознали. Слушал рэп и этнику, курил гашиш и уверял себя, что смирился и готов. Перестал переубеждать её в выборе оружия — калибр «вальтера» старомоден и мелок.
Когда дошло до дела, мы слушали «Би-2».
Ева молчала, я нервно шутил. Телефоны, навигаторы и номера машины, фитнес-браслеты — нас не нашли бы, всё по инструкции. Спустился лёгкий туман, запах листьев вплетался в мой четвертый опус «Amouage» библиотечной коллекции, а пар изо рта порождал лесных духов, застывая на уровне глаз. Говорят, если много желудей — зима будет холодной и снежной, а лето урожайным. Она оцепенела, увидев панораму, которую я приготовил, и сжала клатч в левой руке.
Я оттягивал момент, как мог. Вспомнил о саженце в багажнике. Размышлял, куда клатч дену. Закопаю вместе с ней? Затем думал, зачем ей клатч вообще: телефона там нет, денег нет, а мёртвому помада и тональный крем...
Если бы я знал в этот момент, что на мой номер пришло письмо с уточнением от доверенного врача о ложно-положительном диагнозе, я бы поступил так же — начал орать.
В последнюю секунду крышу сорвало, я почувствовал, что не хочу её убивать, выключил радио и приказал ей убираться восвояси в резкой форме.Да, валить через вечерний лес, вы правильно поняли...
Хорошо, что она тогда послушала и побежала.
С тех пор я её не видел.
Вы понимаете весь ужас затеи? А если она нашла человека, способного завершить начатое? Я не смог тогда...
Когда она скрылась в лесу, я снова вспомнил о саженце рябины в багажнике, намотал сопли на кулак, взял лопату и саженец и начал закапывать. Яма, уготованная для Евы, была слишком велика для небольшого ростка с неокрепшей корневой системой. Суглинок легко поддается саперной лопате, я справился быстрее, чем хотелось. Золу я не брал, так как думал, что самым лучшим удобрением станут её останки. Выкинул залежи картошки-фри из бардачка в рыхлую почву. Если смотреть на нижнюю сторону ягоды рябины, можно увидеть пентаграмму. Издревле это растение считалось оберегом от злых чар, да и птицам нравится, вот почему я решил посадить именно его.
Потом долго, не моргая, наблюдал панораму — она прекрасна, если кто-то решит дропнуть меня, то я хочу такую же.
А Еву надо найти, у меня нехорошее предчувствие.
Не верю я сообщению Жени, что они виделись на Кипре. То ли нервы у меня расстроены, то ли он пишет фантастический роман, где встречается с привидениями. Хоть, может, и Ева знает, что диагноз ложный.
PS.: Буду слать тексты на студию со странных аккаунтов, увидите Акеллу Попандопуло, Грымзу Слизневу — знайте: это я.
Ирма Петрова