За гуманізм, за демократію, за громадянську та національну згоду!
||||
Газету створено Борисом Федоровичем Дерев'янком 1 липня 1973 року
||||
Громадсько-політична газета
RSS

Культура

Ямщик, не гони самолет (IV)

№118—119 (10673—10674) // 25 октября 2018 г.

Предыдущая часть здесь.

Глава 4. Солнце в бокале

Прислуживать Кримхильде
за честь считал любой.
Она же раздарила все,
что везла с собой.
Досталось гуннам много различного добра —
Камней, одежды, золота,
а также серебра

— Володя, Володя! Да проснись же ты! — писклявые слоги посыпались изо рта Моники прямиком в мозг, словно монеты, одна за другой.

Он обнаружил себя сидящим в лобби отеля перед чашкой кофе, опустошенным стаканом воды и баночкой шипучего аспирина. Рядом с ним стоял чемодан. В узком стареньком холле теснились диванчики, на которых сидели люди.

— Что случилось!? Мы давно перешли на ты? — огрызнулся директор.

Моника густо покраснела, затем резко отвернулась и зашагала к стойке портье, который уже наполовину вылез из-за нее, пытаясь разглядеть, что у них там происходит.

Русанов интенсивно массировал виски. Головная боль превратилась в огромного осьминога, оплетшего мозг всеми своими щупальцами. Таблетка аспирина канула в бездну, не принеся результата. Он никак не мог понять, что с ним происходит. Сделал глоток остывшего кофе. Паршивого кофе, который почему-то отдавал крахмалом...

На стойке зазвонил телефон. Быстро пролепетав что-то на румынском, портье прикрыл трубку и с заговорщицким видом сообщил Монике:

— Машина прибудет через пять минут, я могу вам еще чем-нибудь помочь?

— Нет. Спасибо!

Она вернулась и присела рядом с Русановым.

— Воло... ой! Владимир Александрович! Вам уже лучше? Вы машину вести сможете, или мне сесть за руль?

— Моника Васильевна, — с особой тщательностью выговаривая каждую букву, изрек Русанов — а садитесь-ка вы.

Моника вновь покраснела и тут же надула губы...

В течение следующих нескольких минут они загружали багаж в новенький BMW Х5 цвета синий металлик.

Не успели и выехать из города, Моника тут же затараторила о том, куда же мог подеваться Самуил Львович, и как же им теперь быть дальше без финансового директора. Но Русанова сейчас интересовало кое-что другое.

В детстве он больше всего любил слушать бабушкины истории. Каждый вечер Володя забирался к ней в кресло-качалку под плед и становился участником волшебных событий, происходивших много столетий назад. Конечно же, одной из самых любимых была история о Зигфриде — смелом рыцаре, победившем дракона и захватившем сокровища короля нибелунгов, и о коварном Хагене, пожелавшем эти сокровища отобрать. Он до сих пор помнил, как бабуля бормотала сквозь сон:

«Пока в отъезде были
три венценосных брата,
В Лохгейм на Рейне Хаген
увез тот клад богатый
И утопил, чтоб после
воспользоваться им,
Но так и не пришлось ему владеть добром чужим»

Именно благодаря бабушке Русанов получил два образования, и первое начало приносить дивиденды еще до того, как получил второе. Володя всегда хотел быть геологом, как прадед и дед, но родители были абсолютно солидарны с бабушкой: «Сначала экономическое, потом хоть на клоуна иди». На его защиту мог встать только дед, но того почти круглогодично не было дома. Русанов смутно помнил несколько его приездов. В один из них, когда Володя был еще совсем маленький, глубокой ночью дед пробрался к нему в детскую и, приложив палец к губам, осторожно одел и вывел во двор. Ночь была ясная, и на небе висела огромная полная луна.

— Сегодня, — указав на перламутровый шар над их головами, восторженно прошепелявил в самое ухо дед, — человек высадился на Луну!!!

Потом они ходили гулять на море и смотреть на лунную дорожку. Дед рассказывал о подвигах прадеда и о том, что тот, несмотря на то, что считался пропавшим без вести, успел провести после этого еще много счастливых лет в Норвегии и даже завести семью. Русанов мало что понял тогда, кроме того, откуда по всему дому появились оленьи рога. Вернулись домой за полчаса до общего пробуждения, и даже бабушка не знала об их ночной тайне. А на следующий день дед поделился с внуком самым сокровенным — прадедовой книгой Фритьофа Нансена «Среди льдов и во мраке полярной ночи».

У Русанова в голове снова всплыли строки, увиденные во сне, но только картинка начала складываться, как вопль Моники выдернул обратно в салон BMW.

— Телефон!!!

Звонил профессор Майнц, сообщил, что ждет, и попросил набрать по прибытии. Ханс Майнц — близкий друг и коллега дедушки, профессор из Сорбонны, работавший вместе с ним над последним проектом и вызвавшийся помочь в составлении маршрута, как только Владимир Александрович поделился с ним идеей.

Профессор ждал их на своей вилле в городе-побратиме Сегеде на улице Кишфалуди, прямо у францисканской церкви, являвшейся частью монастырского комплекса XV века. Церковь — одно из немногих зданий, уцелевших после наводнения 1879 года, когда Тиса вышла из берегов и стерла Сегед с лица земли.

Дворецкий отобрал у них чемоданы, и компания немедля прошествовала высокими мавританскими залами в библиотеку. Пока шли, Моника непрестанно вертела головой, рассматривая и комментируя все, что видит. Ханс — высокий поджарый джентльмен в дорогом костюме — выглядел прекрасно для своего почтенного возраста. Он предложил по доброй традиции начать с дегустации «токая», а потом уж переходить к делам. Мы присели к винному столику, накрытому в библиотеке. Официанты тут же наполнили бокалы солнечным светом. Лампы, висевшие над столом, придавали привычному распитию таинственности.

— «Токай-асу», — начал лекцию Ханс, — изготавливается из отобранных вручную заизюмленных ягод; может быть сладким или очень сладким. Асу делается из винограда одного сорта, но собранного в разное время, и настаивается в подвалах до 10 лет. «Токайское асу» экспортировалось в XVIII веке по всей Европе и пользовалось успехом при монархических дворах, его именовали «королём вин и вином королей».

Профессор вздохнул, покрутил бокал, принюхался и набрал в рот немного вина. Затем, проглотив, поднял бокал к свету и продолжил.

— Виноделие в Венгрии началось еще в XVI веке. Но во влиятельных кругах ходят слухи, что рецепты приготовления настоящего фалернского вина попали сюда еще благодаря Атилле, суровому царю гуннов. Есть мнение, что неподалеку отсюда, в подвалах монастыря, хранится свидетельство того, что виноделие в Венгрии было еще в V веке нашей эры. Володя, мы же можем говорить начистоту?

Русанов не сразу понял, что обратились к нему.

— Разумеется.

Ханс рассказал о том, что в V веке на месте монастыря была резиденция самого Аттилы, и «черные археологи» находили тому неоднократные подтверждения. Рассказал о том, что незадолго до смерти деда они отправились в экспедицию с еще двумя коллегами. Ученые нашли подтверждения тому, что здесь была резиденция Аттилы и что сокровище нибелунгов действительно существует. Обнаружили даже подсказки о том, как и где его искать. Этими сведениями обладало настолько мало людей, что, к счастью, популярности монастырю это не принесло. Но по какой-то неведомой причине никто не решается спуститься в самые глубокие подвалы, и охраняются они не менее надежно, чем покои самого папы.

Вино оказалось таким сладким, что Русанов с трудом его проглотил. Но спустя пару секунд он ощутил восхитительное послевкусие, одновременно чуть горькое и сладкое: как будто выходишь на улицу в середине сентября в курортном городишке, когда уже не жарко, но еще даже не прохладно. Людей на улице очень мало, и в воздухе ощущается еще не сама осень, а только ее авансы. И несмотря на то, что лето закончилось, оно еще сидит на обрыве памяти и прощально болтает ногами, обещая скоро вернуться. И так спокойно, так легко и прозрачно становится вокруг. И даже глупые комментарии Моники, относительно размеров отдельных элементов древнегреческих статуй, отпущенные, пока они шли по галерее, уже не кажутся чем-то существенным...

— Кстати, Моника..?

Солнечный свет золотой патокой окутал Русанова.

* * *

Владимир Александрович проснулся от страшной духоты и очень долго не мог понять, где он находится. Вокруг было темно, глазу никак не удавалось выхватить хоть какие-то контуры. Стал ощупывать поверхность, на которой лежит, и очень быстро понял, что он в палатке, в спальнике на каремате, рядом нащупывался еще один спальник, какие-то вещи, кроссовки. Русанов в ужасе изо всех сил пытался понять, что произошло. Тем временем начало светать. В палатке были разбросаны его вещи и незнакомые ему мужские свитшоты и футболки. Он пошарил вокруг в поисках телефона, но ничего не нашел. В карманах тоже было пусто. Надел кроссовки и осторожно выбрался из палатки. Светало стремительно.

Перед ним открывался вид на кемпинг в каком-то парке. Вокруг было множество палаток, возле которых виднелись следы присутствия двуногих, а местами и четвероногих.

— Надо запомнить дорогу обратно, — сказал сам себе Русанов. — Где Моника? Что, черт возьми, происходит? Где я?

Ответить было некому, и он побрел между палатками... Жизнь тут не прекращалась ни на минуту. Кто-то уже готовил завтрак на горелке, кто-то делал зарядку.

— Эй, чувак, путешественник, — раздался вдруг из-за кустов громкий шепот, — иди сюда!

— Это вы мне? — удивился Русанов.

— Тебе-тебе! Ну иди, не бойся же — всю ночь с тобой обнимались.

Откуда-то слева донеслось шипение, затем короткий гул, через пару секунд включилась заставочная музыка и голос произнес:

«Доброе утро, Сигет! Мы рады приветствовать вас на острове свободы! Напоминаем, что главная тема фестиваля в этом году — «Любовная революция». Мы предлагаем вам объединиться, чтобы вместе построить мир без войн и дискриминации, где права каждого человека уважаются, независимо от цвета кожи, национальности или вероисповедания. Мы считаем, что индивидуальные свободы каждого человека должны соблюдаться, каждый должен иметь право на свободу мысли и образа жизни, сексуальную ориентацию, религию и язык, иметь право на равные знания и обучение. Сегодня вас ждет множество интереснейших событий, в том числе концерты таких участников как Lana del Ray...».

Русанов начал всерьез переживать за свое состояние. «Как меня угораздило здесь оказаться? Почему я снова ничего не помню?»

— Пойдем пройдемся, нужно обновить браслет, заодно поговорим, — уже громче произнес парень.

Они вышли на аллею. Ничего не соображая, Русанов опустил голову вниз и обнаружил зеленый бумажный браслет с логотипом фестиваля на правой руке.

— Тут такая система: если ты приезжаешь на всю неделю, дают пластиковый — надел и носишь себе все семь дней. А тем, кто на меньше, — нужно каждый день ходить менять бумажки, зато они все разного цвета, — с неподдельной радостью сообщил парень.

Владимир Александрович посмотрел на него так, что стало не до веселья.

— Вы меня не помните? Я Милош. Я дворецким у господина Майнца работаю. Вчера был мой последний рабочий день перед отпуском... — парень явно побаивался начинать этот разговор.

— Поздравляю! — съязвил Русанов. — Продолжай!

— Я сменился, взял расчет, затем сходил в душ, переоделся, сел в свою машину и приехал сюда вчера в обед. Каково же было мое удивление, когда уже здесь на парковке я обнаружил вас спящим на заднем сиденье.

— У меня были с собой какие-то вещи, кошелек, документы, телефон?

— Нет, ничего не было, честное слово! Слушайте, — Милош изо всех сил хлопнул себя по лбу, — вы же без денег! Как мы купим билет? Стойте тут, я сейчас вернусь. Только никуда не уходите, здесь потеряться раз плюнуть.

Потеряться действительно не представляло трудности. Народу становилось все больше. Он сновал между палатками, шатрами и вагончиками с

фастфудом; девушки, парни, трансгендеры, белые, афроамериканцы, азиаты, индусы — все смешалось в один сплошной карнавал.

— Я вон там на лавочке посижу, — указал Владимир на скамейку, где уже сидело пару человек, а неподалеку толпился хвост огромной очереди. — А куда это они?

— Это кришнаиты кормят народ бесплатно.

— Бесплатно? — не поверив своим ушам, переспросил Русанов.

— За пожертвования. Кто сколько может. Считай — бесплатно. Ладно, жди, скоро вернусь.

Русанов сел на скамейку и осмотрелся. Очень скоро остался один. Очередь таяла с немыслимой скоростью, и он уже едва различал ее хвост за палатками. Запах еды стоял такой, что у него заурчало в животе.

Внезапно перед ним возник охранник и, указывая на правую руку Русанова, сказал что-то, видимо, на венгерском.

— Я не понимаю, — ответил он по-английски.

— Ваш билет просрочен. Вы должны немедленно приобрести новый или покинуть остров, пройдемте со мной к кассе, — охранник легко переключился на английский.

Когда выяснилось, что ни денег ни документов у него нет, Русанова вывезли с острова Сигет в ближайшее полицейское отделение Будапешта. И как раз в тот момент, когда он, сидя на кафельном полу за решеткой, готов был окончательно отчаяться, за ним пришел офицер.

— Выходите, за вами приехали!

— За мной? — Русанов искренне удивился.

Он сделал несколько шагов в сторону коридора, повернул за угол и увидел Монику.

ВЕНГРИЯ.

Продолжение следует

Владислава Ильинская



Комментарии
Добавить

Добавить комментарий к статье

Ваше имя: * Электронный адрес: *
Сообщение: *

Нет комментариев
Поиск:
Новости
08/11/2023
Запрошуємо всіх передплатити наші видання на наступний рік, щоб отримувати цікаву та корисну інформацію...
16/07/2025
Одещина впевнено впроваджує «Мрію», повідомляють в Одеській ОВА...
16/07/2025
Прем’єр-міністр України Денис Шмигаль офіційно подав до Верховної Ради заяву про відставку...
16/07/2025
Погода в Одесі 18—23 липня
09/07/2025
З6 по 16 липня в штаб-квартирі ЮНЕСКО (Париж, Франція) Комітет всесвітньої спадщини проводить 47 сесію. Серед інших, розглядаються питання, присвячені нашому місту, зокрема звіт про стан збереження «Історичного центру Одеси»...
Все новости



Архив номеров
июль 2025:
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31


© 2004—2025 «Вечерняя Одесса»   |   Письмо в редакцию
Общественно-политическая региональная газета
Создана Борисом Федоровичем Деревянко 1 июля 1973 года
Использование материалов «Вечерней Одессы» разрешается при условии ссылки на «Вечернюю Одессу». Для Интернет-изданий обязательной является прямая, открытая для поисковых систем, гиперссылка на цитируемую статью. | 0.051