|
|
   |
Два вечера подряд в зале филармонии играли исполнители поистине выдающиеся. Играл профессор высшей Парижской консерватории, виолончелист и композитор, Кавалер ордена Почётного Легиона Франции Доменик де Вильенкурт. А на следующий день играл молодой пианист Денис Мацуев.
ДОМЕНИК ВИЛЬЕНКУРТ — мастер, для которого не существует непреодолимых технических трудностей. Он брал уроки у целой плеяды выдающихся виолончелистов — назову только Андре Наварра и Мстислава Ростроповича. Как виртуозно, с каким блеском сыграл он труднейшее Allegro vivace для виолончели соло Золтана Кодаи! Но ещё больше удивил он как композитор, автор двух исполненных в концертной программе сочинений. Особо я выделил бы произведение для виолончели соло «Эчмиадзин и гора Арарат». Доменик де Вильенкурт много путешествует, и в музыке он вдохновляется увиденным. В самом деле, армянский колорит в этой музыке — чрезвычайно убедителен. Убеждает и музыкальный язык — не авангардный и не классический, авторский, удивительно выразительный и доходчивый.
И всё же исполнитель проверяется прежде всего классикой. Была исполнена Сюита № 5 до минор для виолончели соло И.-С. Баха, — исполнитель пытался передать баховскую полифонию. Глубокий голос виолончели итальянского мастера Дж. Гальяно звучит удивительно мягко и естественно. Ощущение свободного музицирования и радости игры. Вот он с невероятной лёгкостью играет какой-то тихий игривый пассаж.
Но подлинной кульминацией концерта было исполнение до мажорного Концерта для виолончели с оркестром Йозефа Гайдна. Камерный оркестр Одесской филармонии, которым дирижировал Аркадий Певцов, был на высоте. Концерт прозвучал на одном дыхании, волнуя каждой нотой. Удивительна лирика второй части! Тут поразительно красивый звук виолончели был особенно уместен. Мы жили классической гармонией, упивались красотой, а Доменик де Вильенкурт (это было видно) как бы всем существом переживал и движение мелодии, и ритмическую пульсацию, как бы даже подзадоривая оркестрантов. Словом, был праздник, заставивший забыть о пасмурной погоде и о скудости будней.
ДЕНИС МАЦУЕВ в первом отделении исполнил фортепианный цикл «Времена года» П. И. Чайковского. Казалось бы, не очень сложные фортепианные пьесы, которые к тому же у всех на слуху — что тут играть? Другое дело виртуозный Лист, которого он исполнял в прошлый свой приезд. Мацуев-исполнитель заставил вслушиваться в каждую нотку. Он жил этой музыкой, он как будто бы внутренне выпевал мелодию, он ею любовался, наслаждался, приобщая к этому и нас. Он играл по-своему, пробиваясь сквозь накопившиеся штампы, и музыка звучала удивительно свежо, как будто исполнялась впервые. После концерта я специально прослушал ещё раз считающееся и по сей день образцовым исполнение этого произведения Михаилом Плетнёвым. И как мне кажется, «Песня жаворонка» и «Подснежник» у Мацуева как-то нежнее, кристальнее. А вот «Август», пожалуй, лучше у Плетнёва. В иных пьесах, как мне показалось, Мацуев играл излишне громко, но в целом его исполнению были свойственны негромкий лиризм, поразительная напевность. «Баркарола», «Осенняя песнь», «На тройке»... Упоительный Чайковский.
Во втором отделении Мацуев словно брал реванш за вынужденное сдерживание своей энергии. Звучала Баллада № 4 Фредерика Шопена. Звучала бурно, громко, во всю мощь возможностей фортепиано. Драматизм музыки был неистов, аффекты — чрезмерны. И я подумал — да Шопен ли это? Скорее — Лист.
Зато в трёх фрагментах из балета Игоря Стравинского «Петрушка» — «неистовая виртуозность» исполнителя была как нельзя более уместна. Фортепианное переложение музыки балета сделал сам Денис Мацуев — сделал конгениально, создав чрезвычайно сложную и трудную для исполнения музыкальную ткань. Но справляясь с фантастическими трудностями, он позволял нам наслаждаться остротой, парадоксальностью, игривостью и одновременно поразительной мощью музыки Стравинского. Тут виртуозность была одним из условий художественного наслаждения.
А потом были «бисы». Бесчисленные. Как будто исполнитель не устал, как будто ещё сполна не насладился самим процессом музицирования. «Музыкальная табакерка» Лядова. Звонкие кристаллики звуков, чистых, сверкающих. Такой мощный и одновременно «шопенистый» Скрябин. «Песня Андалузки» Бизе — должно быть в обработке Щедрина. И просто свободные импровизации — бурные, блестящие, то и дело одаряющие нас знакомой темой, вплоть до детской песенки...
Успех был неимоверный, публика вызывала исполнителя без конца. Что ж, будем надеяться на очередной его приезд.
Илья РЕЙДЕРМАН.