|
|
   |
Специально для того, чтобы увидеть экспозицию произведений Люды Ястреб (1945—1980), представленную в ОМЗВИ по случаю 65-летия со дня рождения художницы, из Киева приехал доктор искусствоведения, академик Национальной академии искусств Украины, заведующий кафедрой теории и истории искусств Академии, профессор Александр Касьянович Федорук.
Впервые персональную выставку яркой представительницы одесского андеграунда Людмилы Ястреб, тоже, увы, посмертную, киевлянин Александр Федорук увидел в 1995 году.
«Меня интересует история развития искусства ХХ столетия, — пояснил профессор, — и в этом контексте одесская художественная среда, связанная с андеграундом. Все эти одесские художники заслуживают изучения и пропаганды их творчества, они достойны включения в европейский контекст. Люда Ястреб по характеру ее дарования может служить аллегорией Одессы: в ней так же много света, как в этом городе. Световое начало сказывается в четко структурированной композиции ее работ, в ее манере распоряжаться светом, в том, как она организует незаполненные белые плоскости. Как художник Люда Ястреб настолько высокоинтеллектуальная фигура, что мы еще не доросли до адекватного восприятия ее произведений...
Мы видим здесь, — прокомментировал, в ответ на мою просьбу, киевский искусствовед, — знание итальянской классики живописи и знание творчества представителей современного художнице андеграунда 70-х, не только одесского. Так, например, можно заметить перекличку с творчеством яркого киевского художника, преподавателя Киевского художественного института Григория Гавриленко, которого уволили из института как «вольнодумца», не отвечающего критериям официозного «социалистического реализма».
...От более детального комментирования отдельных работ профессор с усмешкой открестился, сославшись на то, что это напоминает ему ежедневные лекции, читаемые студентам и доцентам. Право же, в Одессе и отдохнуть не грех, и даже академику хочется полюбоваться произведениями искусства не в порядке профессиональной обязанности, а просто для души. Но, зацепившись за одну фразу в комментарии, я позволю себе ее развить, потому что это замечание не раз прозвучало и на вернисаже, а именно: о белых незаполненных пространствах в композициях Люды Ястреб. Констатировали это, не вдаваясь в расшифровку, как некий «фирменный» прием художницы.
Во многих композициях Люды Ястреб человеческие фигуры даны как оконтуренные цветом фрагменты белого фона: незаписанный холст, незарисованная бумага. Художники знают, что не тронутые кистью малозаметные белые «прогалины» бумаги либо холста работают по принципу витража: отделяя цвет от цвета, заставляют его звучать напористо-интенсивно, переводя изображение в декоративный план. Но у Люды Ястреб этот вспомогательный прием доминирует как принципиальный: белые промельки расширились до белых пятен и целиком вобрали в себя вещный и телесный мир. Таковы женские фигуры на холстах «Женщина у окна» (1975 г.), «Пять фигур» и «Одесский берег» (1977 г.), «Купальщицы» (1979 г.); в графике — «Жiнки в пейзажi» (1973 г.), «Жiнки, прогулянка» (1975г.). Белые силуэты, однако, не ощущаются пустыми и плоскими, они словно до того залиты светом, что глаз не воспринимает объемов.
Эти белые силуэты работают парадоксально: Люда Ястреб поняла пустоту как моделирование потенциальной формы. Потенциальной, но уже и существующей, поскольку она возникла в творческом воображении. Свет художница почувствовала как потенциальную субстанцию, как сущность, готовую к материальному проявлению. То есть ее работы — инстинктивно, конечно, — находятся в русле новейшего понимания природы света как дуалистической: волна — частица. Таким образом, миропонимание Люды Ястреб сродни творческому миропониманию Олега Соколова: пластическое искусство вплотную подходит здесь к той области, где новейшие открытия в сфере точных наук смыкаются с философией и порождают философские системы. Причем зачастую в истории случалось так, что изящные искусства опережали и физику, и философию, давая в образах такую модель мира, которую строгие ученые сформулируют гораздо позднее, назвав открытие научной революцией. Так Достоевский предварил физику Альберта Эйнштейна и Нильса Бора...
Глубинная религиозность работ Люды Ястреб — о сознательной, принимая во внимание состояние умов в те времена, гадать не берусь, — в том, что художница, активно задействовав «непроявленную» форму, как бы делает нас соучастниками первичного импульса творения мира. Ее композиции — как бы «покадровая запись» хода творческой мысли демиурга. Это смутные образы, чья видимая пустота заключает в себе всю шкалу возможных потенций, а таковые практически бесчисленны.
Еще одна бросающаяся в глаза особенность творческого почерка Люды Ястреб — идеальное чувство ритма. Это не только чувство композиционной соразмерности, не только музыкальность линии, но особенная чуткость к жизнеобразующим космическим ритмам, к пульсации Вселенной — и попадание в резонанс. В этом творчество Люды Ястреб также перекликается с творческой системой Олега Соколова. Проникнутые органическим и чисто женским ощущением пульса всего живого (занятно то, что в композициях на тему «Троицы» таковая представлена у Ястреб женскими фигурами!), работы этой художницы излучают живое тепло. Поэтому ее менее всего можно назвать «формалистом» (в творчестве ее соратников из группы «Мамай» немало формальных моментов, говорю это в положительном смысле, как о поиске новой эстетики).
...Элегантно изданный каталог Люды Ястреб (в нем ее супруг и соратник Виктор Маринюк выражает благодарность директору издательства «София А» Максиму Мельнику и директору ОМЗВИ Владимиру Островскому) идет в среде любителей живописи нарасхват. Каталог проиллюстрирован фотографиями, среди которых — снимок Люды Ястреб, молодой и красивой, на фоне ее экспозиции: выставка «Сто работ Люды Ястреб», 1976 год. «Как это могло состояться?» — спросила я и получила ответ, что выставка — квартирная. «Улица Степовая, 28», — подписан снимок. В своем отечестве Люда прорвалась на официальные выставки всего дважды, — но, надо заметить, на выставки какого ранга: Всесоюзную в Москве и Республиканскую в Киеве, а этого удостаивались не многие! Прочее было — «квартиры». Но... «Мы не спрашивали разрешения на то, чтобы быть художниками», — говорит Виктор Маринюк.
Тина Арсеньева. На снимках: работы Люды Ястреб