|
|
   |
Как знают мои читатели, я несколько лет жил в Германии. В Одессу вернулся летом этого года и сразу сел за книгу о жизни на чужбине.
Лет пять-шесть назад в Одесском издательстве «Оптимум» вышел мой «Немецкий дневник». Но за прошедшее с тех пор время накопилось много новых впечатлений об этой стране, о людях, с которыми довелось там встречаться. Поэтому «Немецкий дневник» потребовал продолжения.
Работа над книгой занимает немало времени. Но материал, который я собрал для продолжения «Немецкого дневника», просится наружу, и в этом очерке, до выхода книги в свет, хочу рассказать об одной встрече, которая была у меня в портовом немецком городе Бремерхафене.
Но начну издалека.
В 1974 году в состав пассажирского флота Черноморского пароходства вошел новый пассажирский лайнер «Максим Горький», названный в честь классика советской и мировой литературы. Лайнер был построен в Германии в 1969 году, носил имя «Гамбург» и принадлежал немецкой судоходной компании «Дойче Атлантик Лайн», работал на линии Гамбург — Нью-Йорк.
По комфортабельности и удобству для пассажиров лайнеру не было равных среди пассажирских судов того времени. Он, имея две мощные паровые турбины, развивал скорость в 22 узла. Это скорость торпедного катера!
Немцы ни за что не продали бы это судно, если бы не разразившийся в начале 70-х годов мировой топливный кризис. Расход топлива на лайнере был очень велик, и в условиях выросших цен на нефтяном рынке судно стало нерентабельным. Судоходной компании, которая владела этим прекрасным судном, не оставалось ничего другого как выставить его на торги. Лайнер купил Советский Союз. И 25 января 1974 года в Гамбурге в присутствии представителей советского посольства и представителей немецких властей на судне был спущен флаг ФРГ и поднят флаг СССР.
Названный «Максим Горький» лайнер передали Черноморскому пароходству. Судно сразу было зафрахтовано немецкой туристической фирмой «Неккерман», начались кругосветные рейсы с немецкими туристами.
В 1979 году при заходе в Нью-Йорк американские власти, в знак протеста против ввода правительством Л. Брежнева советских войск в Афганистан, не разрешили экипажу сойти на берег и отказали даже в пополнении судна питьевой водой и продуктами. Но уже в 1989 году, когда к власти в СССР пришел Михаил Горбачев, на борту «Максима Горького» состоялась историческая встреча лидеров двух мировых держав — СССР и США. Произошло это на острове Мальта в порту Ла-Валетта, куда прилетели из Вашингтона президент США Джордж Буш, а из Москвы Михаил Горбачев.
Эта встреча положила конец «холодной войне» между СССР и США и по своему значению была приравнена к Ялтинской конференции 1945 года, на которой лидерами трех союзных держав, боровшихся против фашистской Германии, — Сталиным, главой Советского Союза, Рузвельтом, президентом США, и Черчиллем, премьер-министром Англии, — решались судьбы послевоенной Европы...
Первым капитаном «Максима Горького» со дня приемки судна в Гамбурге с 1974 года по 1986 год был капитан дальнего плавания Сергей Леванович Дондуа.
Выпускник Одесского мореходного училища, позже закончивший заочно и Одесское высшее мореходное, он за время работы на «Максиме Горьком» заслужил не только звание «Лучший капитан Министерства морского флота СССР», но и был удостоен Указом Верховного Совета СССР от 1 июля 1982 года высокого звания Героя Социалистического Труда.
За годы работы на «Максиме Горьком» Сергей Леванович Дондуа воспитал немало молодых штурманов, ставших впоследствии известными капитанами, — это А. Назаренко, Ю. Хромых, Е. Сидоров, В. Балашов,
В. Дашков и много других.
Я не был знаком с капитаном С. Л. Дондуа и видел его только один раз. Это было вскоре после получения им в Москве в Георгиевском зале Московского Кремля Золотой Звезды Героя Социалистического Труда. Когда капитан вернулся в Одессу, во Дворце моряков руководство Черноморского пароходства устроило в честь капитана «Максима Горького» Сергея Левановича Дондуа торжественную встречу с моряками стоящих в Одесском порту судов.
Я тоже был на этой встрече и видел стоящего на сцене прославленного капитана, скромно улыбающегося человека, которому как-то неловко было стоять на виду огромного количества людей, собравшихся в Большом зале Дворца! И что примечательно: Сергей Леванович рассказывал не о себе, а о людях своего судна, их профессионализме и самоотверженности в работе.
Рассказал он и о трагическом случае, который произошел на «Максиме Горьком» в Пуэрто-Рико, в порту Сан-Хуан. Республика Пуэрто-Рико находится под юрисдикцией США. И вот, вскоре после ввода советских войск в Афганистан, какой-то провокатор явно за американские деньги бросил в стоящий у причала советский лайнер гранату. При взрыве гранаты пострадали стоявшие у трапа два вахтенных матроса и подошедший к ним электромеханик. А на борту лайнера находилось в это время тысяча туристов! И капитану нужно было не только успокоить этих людей, но и уговорить тех, кто собрался тут же покинуть «Максим Горький» и улететь домой, остаться на судне и продолжить рейс.
Работа капитана пассажирского судна отличается от работы на сухогрузе или на танкере. На борту пассажирского лайнера самый ценный груз — человеческие жизни. Ответственность капитана колоссальная! В халате и в тапочках на палубу не выйдешь. Капитан обязан всегда быть одетым по форме. А форму и свежую рубашку нужно менять по несколько раз в день. Форма утренняя, дневная и вечерняя. В обязанности капитана входит не только управление судном, швартовки в портах и отшвартовки, но и постоянное общение с пассажирами. Будь то официальные встречи или традиционный «капитанский ужин». А помимо этого, представители туристических компаний, зафрахтовавших судно, приглашают капитана на различные беседы и всевозможные конкурсы, на которые не прийти, значит — выразить неуважение к своим пассажирам. Так что весь день с раннего утра до позднего вечера капитан пассажирского лайнера проводит на ногах!..
По штатному расписанию на каждом пассажирском судне капитану полагается буфетчица. Она не только убирает просторную капитанскую каюту, но стирает и гладит рубашки, приносит капитану обед, если у него нет времени спуститься на обед в кают-компанию, а если капитан приглашает в свой капитанский салон гостей — сервирует и накрывает стол
У Сергея Левановича Дондуа тоже была буфетчица, немолодая, работящая женщина, которая, по словам одного моего товарища, работавшего с капитаном С. Дондуа на «Максиме Горьком», смотрела за ним, как смотрит мать за родным сыном. Но вот она ушла в отпуск, и вместо нее пришла на «Максим Горький» буфетчицей капитана девушка, только закончившая Одесское училище, в котором готовили обслуживающий персонал для судов пароходства. Училище располагалось на улице Пущкинской, напротив филармонии, и чтобы попасть на учебу в это училище, нужно было пройти строгий отбор...
Привыкнув к своей ушедшей в отпуск буфетчице, Сергей Леванович был недоволен новенькой, которая старалась угодить капитану, но почему-то всё его в ней раздражало.
Сделав очередной кругосветный рейс с немецкими туристами, «Максим Горький» зашел в немецкий порт Бремерхафен на небольшой ремонт. После ремонта лайнер должен был идти в Одессу для смены экипажа, и капитан радовался тому, что в Одессе вернется на судно его буфетчица, с которой он проплавал не один год.
Ремонт уже подходил к концу, как вдруг произошло невероятное. Новенькая буфетчица капитана сбежала с судна с каким-то немцем! Побег советского гражданина за границей был чрезвычайным происшествием. Измена Родине! По советским законам за это полагалась расстрельная статья. И если с судна сбегал моряк, то вся ответственность за это ложилась на капитана.
О случившемся Сергей Леванович сообщил в пароходство, советскому консулу и в полицию. Полиция Бремерхафена быстро нашла беглянку, привезла в полицейское управление и там устроила ей встречу с советским консулом, который стал уговаривать ее вернуться на судно. Но сбежавшая капитанская буфетчица заявила, что ненавидит советскую власть и давно вынашивала мысль покинуть Родину. И тут же написала заявление немецким властям с просьбой о предоставлении ей политического убежища, так как в СССР она подвергалась преследованиям по идеологическим и религиозным мотивам. Кончилось тем, что «Максим Горький» ушел из Бремерхафена в Одессу, оставив сбежавшую капитанскую буфетчицу на чужом берегу.
По приходу лайнера в родной порт судном занялись сотрудники КГБ. Каждого члена экипажа допрашивали по несколько чаов, выясняя малейшие детали отношений штурманов, механиков, матросов и машинистов со сбежавшей буфетчицей.
Ну, а самого капитана после долгих ежедневных допросов просто уволили из пароходства. И Сергею Левановичу не оставалось ничего другого, как уйти на пенсию. Произошло это в 1986 году, когда ему исполнилось 64 года. Опытнейший заслуженный капитан, имевший самые высокие правительственные награды, — помимо Золотой Звезды Героя Соцтруда, двух орденов Ленина, ордена Октябрьской революции и других, — стал изгоем.
И если капитану «Титаника» Смиту было 70 лет, когда он напоролся на роковой айсберг, то капитан «Максима Горького» С. Л. Дондуа напоролся на свой айсберг в 64 года. И этим айсбергом была сбежавшая за границу капитанская буфетчица...
А теперь расскажу о встрече, с которой начал этот очерк.
Живя в Германии, я часто ездил в гости к друзьям, с которыми когда-то работал на разных судах Черноморского пароходства, и которые, как и я, по разным обстоятельствам оказались в этой стране.
Так, однажды я приехал в гости к своему другу, с которым работал на пассажирском теплоходе «Украина», Володе Каноненко. Володя жил в Бремерхафене. Украинец по национальности, он был женат на еврейке и попал в Германию по «еврейской линии».
В начале девяностых годов прошлого века, когда канцлером Германии был Гельмут Коль, правительство этой страны по инициативе Г. Коля во искупление вины нацистской Германии за геноцид еврейского народа приняло закон, который позволял евреям из Советского Союза переезжать на ПМЖ в Германию. Квартиры и медицинские услуги оплачивали немецкие социальные службы. В те же годы пароходство разваливалось, Володя, как и многие моряки, остался без работы, и жена стала уговаривать его переехать в Германию. Так он оказался в Бремерхафене.
В первый же день приезда в этот город я пошел с Володей в «Русский магазин». Эти магазины есть во всех городах Германии, где торгуют всевозможными сортами русской водки другим русским «специалитетом», чего не найти в немецких магазинах, начиная от гречневой крупы до «Докторской» колбасы.
Стоя с покупками в небольшой очереди к кассе, мы вспоминали работу на «Украине» и товарищей, которых судьба разбросала по всему свету. За кассовым компьютером сидела немолодая женщина. Когда подошла наша очередь, она, сканируя наши покупки, вдруг сказала:
— Я слышу по вашему разговору, что вы моряки. Я тоже бывшая морячка. Вы из Одессы или из Питера?
Я сказал, что из Одессы.
Она как-то вся напряглась и, назвав сумму к оплате, добавила:
— Хотелось бы с вами поговорить. Я завтра выходная. Можно с вами встретиться? Я дам вам адрес. Можете зайти ко мне домой.
И вот, отыскав невзрачный дом на окраине Бремерхафена, мы вошли с Володей в небольшую двухкомнатную квартирку, где увидели в прихожей фотографию Потемкинской лестницы с фигуркой Дюка наверху. Вручив хозяйке букетик цветов, как это принято в Германии, когда приходишь в гости к женщине, мы, по ее приглашению, вошли в комнату и сели за стол
Стол был накрыт не по-немецки — только кофе и «кухэн» (пирожные), а по-нашему — с водкой и всевозможными закусками. Мы назвали свои имена, хозяйка свое, и тут выяснилось, что эта женщина, звали ее Ирина, та самая сбежавшая с «Максима Горького» буфетчица капитана С. Л. Дондуа!
Рюмка за рюмкой, и мы услышали поразительную исповедь истосковавшейся по Родине женщины. Немец, с которым она познакомилась в круизе, и с которым сбежала с судна, не спешил на ней жениться. В его доме она была и любовницей, и прислугой. И если к нему приходили по вечерам друзья играть в карты и пить пиво, он не позволял ей выходить из кухни. Денег не доверял. Сам покупал продукты и даже одежду для нее выбирал в магазинах по своему вкусу. Примеряла она ее дома. А если не подходила, он мог в течение двух недель получить в магазине назад деньги. Гулять она выходила только с его собакой, которая стала ей преданным другом. Прожив такой жизнью несколько лет, она ушла от него, сняв квартиру и устроившись на работу в «Русский магазин»...
Вот такая встреча была у меня с женщиной, поломавшей судьбу заслуженного капитана и не нашедшей счастья на чужой земле.
Аркадий Хасин