|
|
   |
Предыдущая часть здесь.
Я вошел в церковь. Это древний православный собор монументальной, но довольно тривиальной наружности. Он был полупустым. А католическая церковь, наоборот, была очень переполнена. Церковь была пышно убрана к торжественной мессе, горели свечи, и курился ладан. Игру органа сопровождал хор высоких голосов — в хоре пели исключительно женщины. Женщины и старики толпились около скамей. Было что-то трагическое в их отчаянном пении, заполнившем весь храм. Это плач отчаяния за будущее веры. Они все еще преданы ей, но большинство людей уже ее позабыло. Теперь она служит лишь предметом насмешек для карикатуристов. Тем не менее, она все еще сопротивляется, по крайней мере, в душах этих простых людей. Большевики заявляют о свободе вероисповедания, но преследуют религию всевозможными насмешками. Если ты ходишь в церковь, значит, ты идиот.
Меня очень заинтересовала проблема жилья. Известный драконовский закон устанавливает для каждого жильца лишь несколько квадратных метров пространства. Это очень легкая и удобная система для решения жилищного кризиса. Все дома, даже самые благородные, поделили в соответствии с этой странной геометрией, которая совершенно не учитывает старую планировку помещений и часто пренебрегает самыми основными правилами общественной морали. Таким образом размываются границы между членами разных семей. Последствия такого смешения нетрудно представить. Многие предпочитают жить в гостиницах или, по крайней мере, питаться в ресторанах. Меня убеждают, что 50% семей рабочих не пользуются домашней кухней. Впрочем, упразднение домашнего очага находится в полном соответствии с большевистской пропагандой, направленной против института семьи. Браки и разводы регулируются гражданским законодательством, которое не требует особых формальностей. Бумаги, подписанной двумя заинтересованными сторонами, достаточно для создания или уничтожения семьи. Дети остаются на попечении матери до совершеннолетия, если она хочет их сохранить, разведенный отец при этом должен выплачивать небольшую сумму на их содержание. Если родители не хотят опекать своих детей, они переходят к государству, которое воспитывает их как детей революции.
Дохожу до большой площади. Она самая большая из тех, что я видел в Одессе. Посреди площади расположена огромная лужайка, в центре которой находится широкая приземистая гранитная глыба. Я прошу пояснений, и мне отвечают, что это братская могила павших революционеров. Они покоятся там, в самом сердце своего города. Вокруг их безымянной могилы играются их беззаботные дети, а молодежь играет в футбол. Даже мертвыми они служат делу революции....
В полдень мы приглашены на завтрак к достопочтенному Мериано. Присутствуют самые заметные большевистские деятели. Во время обеда Теруцци, который является блестящим и неутомимым собеседником, высказывает такое наблюдение:
— Мы, итальянцы, совершили не менее радикальную и фундаментальную революцию, чем ваша, так как она разрушила до основания старый режим и установила новый, диаметрально противоположный прежнему. Однако у нас не было нужды проливать человеческую кровь. Наши мученики пали в пылу боя, пытаясь вырвать из рук противников смертоносное оружие. Если посчитать вместе количество жертв среди фашистов и антифашистов, не получится даже и тысячной доли той жуткой цифры, которая набралась у вас. Почему большевики пролили так много крови?
Ему спокойно отвечает генерал Зарзар, сидящий рядом с ним:
— Все очень просто. Дело в том, что мы не вегетарианцы ...
Кровь стынет в жилах от такого ответа. Какое странное видение жизни у этих русских! И мы бы не сказали, что холодная свирепость, с которой этот революционный лидер произнес свое признание, была хоть сколько-нибудь циничной. Это также признак безоговорочной и смиренной веры.
После небольшой паузы невозмутимая беседа возобновляется.
Лучше оставить эту щекотливую тему, относительно которой нам никак не прийти к согласию, и перейти к вопросам внешней политики. Быть может, в этих вопросах крайности сойдутся. Я много шучу с Барановым по поводу предполагаемой политики мира и отказа от нее Советов. Эта тема широко обсуждалась и вчера вечером. Мне кажется, что Россия проводит очень тонкую политику против гегемонистских сил на море и на континенте, действуя более или менее в согласии с тайными договорами, заключенными со странами, понесшими большой ущерб от войны, или с теми, с которыми несправедливо обошлись при заключении мирных договоров. Очевидно, эта политика преследует весьма определенные цели. Разве большевики с самого начала не шли по стопам Петра Великого? Целью их политики было не только восстановление единства России, но и продолжение продвижения на юг. Когда я уверяю Баранова, что недалек тот день, когда большевики попытаются завоевать Черноморские проливы, он улыбается и отвечает уклончиво. Эта тема меня забавляет.
Вместе мы ищем точки соприкосновения и расхождения с внешней политикой Италии. Мы смотрим в будущее с уверенностью.
...Я в шутку говорю Баранову: «Помимо оборудования, мы можем предоставить вам людей: я, например, могу стать начальником штаба ваших ВВС! Несколько фашистов России не помешают! Хотя бы для контраста!»
Баранов улыбается.
На четыре часа меня приглашают посетить большевистский военный корабль, крейсер «Украина».
Все встречаются на борту корабля. Он вышел из большевистских верфей два года назад. Адмирал Бернотти, великий специалист по кораблестроению, говорит мне, что крейсер отвечает самым современным требованиям в области проектирования судов. Это легкий крейсер, хорошо вооруженный, похожий на те, которые в данный момент строят для нужд своих ВМС страны Запада, включая и Италию. Жизнь на борту интересна. Матросы не отдают честь офицерам, кроме тех случаев, когда они зачисляются на службу и находятся на вахте.
...Меня заверяют, что во время несения службы дисциплина очень суровая и применяются показательные наказания. Разрешено все, что не ослабляет структуры, на которых держится класс диктаторов. Изумляет то, как им удается найти тонкую грань между необычной вседозволенностью подчиненных и безграничной властью командиров. Это возможно только в России.
Во второй половине воскресного дня итальянцы разъезжаются по близлежащим деревням, где они купаются и полдничают. В окрестностях Одессы расположены небольшие деревни, населенные исключительно немцами. Это колонии, которые Екатерина II основала на юге России для продуктивного использования нераспаханных земель вокруг нового, основанного ею города. Эти немцы, количество которых насчитывает почти пятьсот тысяч человек, выкупили и обрабатывают огромные участки земли. Им удалось сохранить свои этнические характеристики, от обычаев до языка, однако сейчас они находятся в большом замешательстве, так как советские декреты об экспроприации коснулись и их. Они хотели бы вернуться домой, но понимают, что в Германии они будут чувствовать себя такими же чужестранцами. У них там больше не осталось родственников. Они живут здесь уже сто пятьдесят лет. Они говорят на старомодном немецком языке — языке восемнадцатого века. И потом, как они могут покинуть места, где они живут так долго, и оставить земли, которые их далекие предки с таким трудом отвоевывали у малярии и степей, и которые стали такими процветающими и плодородными? Поэтому они решили остаться, в ожидании лучших времен. Большевики, хотя и заявляют, что земля принадлежит государству, все же оставили их в покое.
Журналисты с удовольствием посетили пляжи. Они рассказывают чудеса о женщинах в купальных костюмах, едва прикрывающих наготу. Они заявляют, что там есть пляжи, на которых женщины купаются с обнаженной грудью и совсем без трусиков. Это меня не слишком удивляет, учитывая, что мы находимся в стране, где показывают фильмы, пропагандирующие аборты.
Как бы там ни было, никто не может пожаловаться на доброту хозяев.
Эти прекрасные русские женщины, когда не могли предложить ничего другого, одаривали наших мужчин великолепными улыбками. Фотоаппараты работали без устали в этот солнечный воскресный день. Боюсь, что в Италию мы привезем много компрометирующего материала, но он, безусловно, не будет иметь ничего общего с политикой...
Сегодня вечером итальянский посол Черутти устраивает прощальный ужин авиаторам, в то же время это и ответный ужин вчерашнему, устроенному советскими властями. Зал отеля «Европа» ярко освещен и украшен по такому случаю. Столы накрыты на 300 человек. Посол организовал все по высшему разряду. Наши отношения с русскими, сидящими вперемешку с нами, становятся еще более сердечными в эти последние часы нашего пребывания в Одессе. В конце обеда наш посол выступает с речью, вдохновленной благородными и высокими идеями международной солидарности двух стран, не имеющих конфликта интересов и непримиримых противоречий. Он воспевает навыки итальянских летчиков и благодарит русских за несравненный пример гостеприимства. Заканчивает он внезапным приветствием далекого Дуче.
Отвечает нашему послу генерал Баранов. Он благодарит нашего посла в свойственной ему простой и пылкой манере изъясняться... Так же, как я вчера поступил в отношении Дуче, он сегодня утверждает, что заслуга значительного развития российской гражданской и военной авиации принадлежит не столько ему, сколько государству серпа и молота, которое регулирует и контролирует все аспекты жизни нации.
Слова Баранова не могут не вызвать аплодисментов, даже если в них и содержится высочайшая похвала большевистскому режиму. Так же и большевики вчера аплодировали достопочтенному Муссолини. Завтра утром просыпаемся в три. После двух дней отдыха полет возобновляется.
Продолжение следует