|
|
   |
прошу слова!
ТЮЗ: надежда умирает сегодня
Дорогая редакция и читатели!
Каждый день мы идем на работу, учебу и т.д., при этом замечая, как постепенно меняется наш город. К примеру, в переулке Чайковского пару десятков лет назад жила и работала крепкая труппа театра им. Островского. Сейчас там wellness-spa центр «ФОРМУЛА». Радостно мне за некоторых одесситов, которые следят за своим здоровьем в этом центре. Очень уж там комфортно и здорово, но в этом письме разговор о другом.
Представьте, вы работаете много лет, развиваетесь и совершенствуете свое мастерство, выигрываете и проигрываете, добиваетесь своих целей, и вдруг, по неизвестным причинам, кто-то закрывает ваше учреждение, фирму и т.п. Кто-то рушит и «рубит с плеча», перечеркивая тем самым всю вашу жизнь. Какая реакция может последовать? Явно не положительная. Греческая улица. Кто ее не знает? Пересекая весь центр Одессы, она наполнена множеством социально необходимых учреждений. Вопрос: что находится по адресу: ул. Греческая, 50? Напомню: там располагается вышеупомянутый Одесский областной театр юного зрителя, с черной траурной лентой через всю свою двухэтажную грудь. Извините за гиперболичность мысли, это лишь желание быть услышанным, страстное желание того, чтобы кто-нибудь заметил и принял соответствующие меры.
Заходишь в ТЮЗ: в фойе закрыт вход на балкон и туалеты, в связи с аварийной ситуацией, в бухгалтерии театра обвалился потолок, а если пойдет дождь, то дырявая крыша ему давно не помеха. Здание театра постепенно разрушается, и ничего не меняется, кроме директоров, которые сменяют друг друга чуть ли не каждый год... И в довершение всего поползли слухи, что из-за плачевного состояния здания, которое, к тому же является архитектурным памятником, хотят закрыть театр и распустить труппу. Пока еще это слухи, но нет «дыма без огня».
Мы не раз слышали обещания городских и областных властей. И по сей день все это туман, иллюзия, мираж. Не хочу напоминать, что место на Греческой, 50 — соблазнительное для предпринимателей. Скорей всего, именно поэтому замалчивается проблема ремонта театра. Надо только подождать, пока здание разрушится и пойдет с молотка? Выходит так?
27 марта праздник — День театра. Когда, как не сейчас, стоит подумать о проблеме Театра юного зрителя? То чувство, которое захлестнуло меня, едва ли можно назвать просто солидарностью. Это большая сердечная боль.
Дорогие коллеги, зрители, управление культуры, областная и город"ская администрации, одним словом, одесситы! Помогите! Оглянитесь на ТЮЗ! Понимаю, что бюджет не резиновый, все просят, все хотят. Но даже в общественном транспорте есть места для детей и инвалидов. Сегодня детский театр — инвалид. Я присоединяюсь к труппе театра, которая вот-вот станет на улице с протянутой рукой. Неужели никак нельзя выделить хоть какие-нибудь средства на реставрацию памятника архитектуры? Дорогие бизнесмены и предприниматели! Я понимаю, что времена меценатов давно в прошлом, но все-таки... Ведь если мы не приучим наших детей ходить на спектакли, то кто через несколько лет пойдет в отремонтированные здания «взрослых» театров на шикарные шоу?
Это обращение по конкретному адресу. Оно ко всей Одессе. Оно ко всей Украине. Ведь холодное сердце — сердце мертвое.
Татьяна КОНОВАЛОВА.
Актриса.
литературная презентация
«Киiвська Русь — Одеса»
Литературный альманах «Київська Русь», главным редактором которого является лауреат Шевченковской премии нынешнего года Дмитро Стус, был представлен в Литературном музее 13 марта. Один из его послед"них номеров называется «Одеса. Хвилi».
Издание этого номера стало возможным благодаря меценатам альманаха — банку «Порто-Франко», председатель правления которого Вячеслав Воловик подарил на презентации библиотекам Одессы и области, а также Литмузею 50 комплектов закупленного банком альманаха «Київська Русь». В комплект вошли номера этого «лiтературно-критичного часопису» под названиями «Шляхи», «Узбiччя», «Арiй», «Крайнощi», «Пiпл», «Iлюзiя», «Еволюцiя». Тираж альманаха примерно 2000.
«Одесской» 11-я книга альманаха стала потому, что содержит произведения одесситов, вчерашних и нынешних: Ивана Козленко, живущего в Киеве; Ганны Костенко — молодого прозаика, лауреата литературного конкурса «Гранослов-2005» и автора сборника рассказов «Все ще буде, все»; Ганна — студентка 2-го курса филфака ОНУ им. И. И. Мечникова. В книгу вошли стихи лауреата Национальной премии им. Т. Г. Шевченко Тараса Федюка из рукописи сборника «Транснистрия». Раздел альманаха «Одеса. Хвилi» посвящен работам интересного одесского художника Константина Скопцова.
Валентина ЛЕВЧУК.
...или феномен Казиника
А что — до многоточия? Многое. Вкратце — мы с вами, для которых чужой личностный феномен — словно лакмусовая бумажка. Личность же, о которой пойдет речь, посетила Одессу с циклом лекций и мастер-классов в декабре прошлого года и, вторично, теперь, с 11 по 24 марта: Михаил КАЗИНИК.
КАЗИНИК — лектор-музыковед, скрипач; профессор в статусе «свободного художника», читающий в Драматическом институте Стокгольма и Высшей школе бизнеса Скандинавии; эксперт Нобелевских концертов (по-нашему — ведущий программ концертов, сопровождающих вручение премий); создатель и руководитель антрепризного драматического театра в Стокгольме.
...Михаил Семенович Казиник (а это уже впечатления) — энциклопедический эрудит с живым образным мышлением и взрывной реакцией; тонкий психолог, трезво понимающий значение «пиара»; оратор, способный заинтриговать неподатливое сборище и сладить с агрессивным; педагог, умеющий мгновенно и шутливо, не в бровь, а в глаз, парировать выходки юных лоботрясов. Казиник — это театр одного актера.
...Михаил Казиник (а это — из его высказываний) — человек, полагающий:
что красота спасет мир, и разъезжающий по свету с целью ни более, ни менее как «объединить людей, и воссоздать генетическую память, и призвать всех к изъятию некачественной культуры, подобно тому, как соответствующее управление изымает некачественную колбасу». Михаил Казиник утверждает:
что после прочтения им цикла музыкальных лекций в шведской провинции Смолянд, где была охвачена, в общей сложности, 90-тысячная аудитория, полицейская статистика показала уменьшение числа правонарушений в 17 раз; что 1% прибавки к бюджету культуры уменьшает преступность на 5%, а смертность — на 7%.
...Михаил Казиник верует в ту теорию, что в основе гения непременно лежит природный изъян. Несчастливая любовь (Пушкин), физиче"ский недостаток (Бетховен), крен в сексуальной сфере (Чайковский), проблемы с психикой (Ван-Гог), пожизненная болезнь (Моцарт, отмеченный, по М. С. Казинику, чем-то вроде врожденного иммунодефицита). Гений — экзистенциальная проблема. Творчество — компенсация изъяна. «Бог изощрен, но не злонамерен», — цитирует Казиник, из лекции в лекцию, слова Эйнштейна и заключает: «Гений — это поцелуй Бога и... удар!».
Традиционную лекторско-преподавательскую систему в сфере музыки Михаил Казиник называет «немотивированным преподаванием» и «разрушением педагогики». Система эта, полагает он, зиждется на вещах, далеких от творчества: «на хронологической последовательности и географической скрупулезности», то есть это не значит, что не нужно истории с географией: «метод Казиника» ориентирован на самообразование, к которому надобно поощрить, заинтриговав.
Современный граф Сен-Жермен или сегодняшний Дон Кихот?
Общение Михаила Семеновича с высокими официальными лицами выглядит подчас курьезно. На встрече с губернатором Иваном Плачковым 12 декабря Казиник ринулся излагать основные положения своих теорий, чем привел высокое официальное лицо в некоторое замешательство и вызвал вопрос губернатора о конструктиве встречи на высшем уровне. Нечего и говорить про то, как была заинтригована журналистская братия.
«Конструктив» проявился позднее — не в чиновничьем конференц-зале, а в студенческих аудиториях. И, кто как, а я поняла: да Михаил Семенович...настоящий чудик! Вроде героев Гиви Данелия. Персонаж абсолютно карнавальный, то есть — совершенно неофициальный. А стало быть, и неудобный — для кого-то. Кто «соль земли», от того и солоно приходится...
ПОСЛУШАЕМ, однако, что люди говорят. Преподаватель генетики и биологии Одесского медучилища Наталья Николаевна Марина, 33 года педстажа: «Ведь это — то же, что я пытаюсь донести своим студентам!» — «А если бы Казиника да в нашу систему образования: на нищенскую зарплату, да в рамки методик, да перед чиновником навытяжку?» — «Не сказала бы, что сегодня его затерли бы. Сегодня такие люди на плаву. Педагог-личность, педагог-артист, которого не заменит никакой Интернет». Оптимистично!.. Однако показалось мне странным то, что ни тогда, в декабре, ни теперь организаторы лектория не устроили Казинику мастер-класс в музыкальной академии имени Неждановой...
— Потому что академическая среда его не приняла бы! — горячо возразила мне в декабре специалист, бывшая выпускница ОГМА. — И была бы права: это же «поп», голливудский вариант! Что в первую очередь почерпнут из его лекций люди, не сведущие в классиче"ской музыке? «Клубничку»: что Чайковский был «голубым», а Григ — коротышкой?! А эти его музыкальные пассажи и шутки — да мы так в студенчестве развлекались.
...МАСТЕР-КЛАСС Казиника для студентов музыкального факультета педагогического университета имени Ушинского: «Вы не заинтриговали: не поймали детей чем-то странным. «Остранение», — термин, подаренный нам Виктором Шкловским... Расскажите им сказку! Ведь они — дети. Начните с Рахманинова — со сказки. Вот вы говорите о его разлуке с Родиной. Если вам сейчас предложат уехать за рубеж — что?.. Ага! Дети-то чувствуют, что учительница готова «слинять». Эмигрант Рахманинов умер своей смертью — никто его не убил... здесь». И Казиник рассказывает будущим «музпедам» про то, как анонимные письма Рахманинову гимназистки Мариэтты Шагинян вырвали из депрессии композитора, грубо ошельмованного русской критикой.
...Лектор-музыковед Анна Розен, в заграницах бывавшая, по манере вполне академичная, о лекциях Казиника отозвалась тепло. «Только, — деликатно прибавила, — надо, чтоб звучала музыка: не отрывки, а полноценно сыгранные произведения».
Такую возможность одесситы поимели в нынешний приезд Казиника, в марте, на совместном концерте с пианистом Алексеем Ботвиновым, где М. Казиник (скрипка) и А. Ботвинов (фортепиано) вдвоем сыграли Шумана, Шнитке, Березовского. «Надо было слышать! — сказал народный артист Украины Анатолий Дуда. — Недоумеваю: почему, кроме меня, в зале был всего один педагог из муз"академии и один из школы Столярского?! Почему я не видел там наших теоретиков-музыковедов?..».
Преподавательская деятельность Казиника, считает А.И.Дуда, крайне необходима, особенно сегодня, когда государство на культуру не тратится, и особенно в слоях населения, имеющих о культуре смутное понятие. А и впрямь — уж Бог с нею, с академической средой, которая сама грамотная, — ведь призвание Казиника, строго говоря, именно просветительское. Вот есть люди культуры, созданные для «хождений в народ»!..
Кстати, о Березовском. Не об олигархе — о крепост"ном украинском рабе и выдающемся композиторе XVIII века Максиме Сазонтьевиче Березовском, почетном болонском академике. Его рукопись недавно была обнаружена в церковной библиотеке под Парижем. А энтузиаст Михаил Казиник первый на Западе организовал запись произведений Березовского на CD.
...На старинную музыку этот чудной лектор Казиник, похожий отнюдь не на фрачного академика, а на школьного учителя труда, «подцепил» аудиторию курсантов мореходки, потому как в каждом юнце живет романтика плаща и шпаги. В ответ юнцы соткровенничали запиской: «Какое отношение все это имеет к нам?» — «Отвечать?» — «Нет!» — «Да!» — «Кто сказал «да», подойдите ко мне после».
МАМА Казиника, Белла Григорьевна, была юристом, а отец, Семен Михайлович, горным инженером. Выходцы из Беларуси, из черты оседлости. «Я подсчитал: коммунисты уничтожили в моей родне на два человека больше, чем фашисты». При том, что дед по матери был революционер, совработник и пламенный коммунист до 80 лет.
Родился Михаил Семенович в Ленинграде. Отец всю войну прошел: и Ленинград, и Курскую дугу, и в окружении побывал. А после войны поступил в театральный институт — и... вынужден был бросить, чтобы семью кормить. «Мое актерство — от него. А память и энергетика — от мамы». С пятилетнего возраста родители водили Михаила в филармонию. Консерваторскими же его педагогами были Михаил Вайман и Михаил Гольдштейн — ученики профессора Столярского.
...В 1982 году, работая в штате Минской филармонии, М. Казиник читал лекции в программе «Мастера искусств — труженикам села»: дояркам в ватниках и с подбитыми скулами — сам во фраке и с «бабочкой». Ситуация: «Слушайте, Евдокия Кузьминична, песню «Валенки»!..». И что же? Начал Казиник так: «По статистике, 80% мужей в СССР бьют своих жен» (интересно, где он в СССР взял подобную статистику?). «Гляжу — глаза просветлели: не я одна — я в числе 80%! Сейчас, говорю, сыграю вам ласковую мелодию — «Элегию» Массне — и забудете горе». Сеанс психотерапии кончился коллективным походом доярок в Минскую филармонию — за 150 километров на 40 билетов, на программу «Томас Манн и музыка», слушать Шнитке!..
«В ЛЮБОЙ ЛЕКЦИИ, — поделился с нами в кулуарах Михаил Семенович, — на любую тему, должны присутствовать три момента: любовь, смерть, престиж». Святая правда: что-что, а до «престижа» мы падки. Что чиновники, что «культура». Вопрос на засыпку: живи такой вот М. Казиник в Одессе — стелили бы ему «зеленую улицу»? «Я был антисоветчиком, — говорит он, — когда-то гораздо более, чем теперь. Теперь понял: страшнее раба — бывший раб. Этим миллионам объявили, что теперь — демократия...». На демократическом Западе Казинику уже скучновато: «В них пропала энергия страсти». И на сей раз ему здесь устроили целое турне: Одесса — Полтава — Лубны — Киев, — при поддержке местных землячеств и прежде всего — «Одесского землячества» международной общественной организации.
Удерживают ли мир от погибели гармонии Моцарта и победят ли Дон Кихоты великанов? А ответ — простенький, не глобальный. В мореходке на лекции М. Казиника заметила я девчушку, бледненькую, притихшую: одна пара пристальных, серьезных, вопрошающих глазенок, может быть, на целый зал!.. Какому педагогу не знаком этот одинокий взгляд, ради которого весь бисер и мечешь?! Кстати, помните ли вы перестроечный наш бум «нетрадиционной педагогики» — Амонашвили, Ильин и уж не упомню кто?.. Их опыт в методики не уложишь — им просто надобно не мешать. Вот Казиник — как раз из той педагогической когорты. Что говорит Михаил Казиник? «Если я научу сопротивляться хотя бы двоих, то они родят детей, способных противиться трясине. Если бы я понял, что это здесь никому не надо, это значило бы, что я зря прожил эти часы».
Тина АРСЕНЬЕВА.
Тарас ФЕДЮК: «Нельзя терять свободу...»
Лауреат Национальной премии имени
Т. Г. Шевченко нынешнего года поэт Тарас Федюк, который сейчас живет в Киеве, сразу откликнулся на приглашение земляков и приехал в Одессу. Встречи с ним проходят в культурных центрах города, в вузах, школах. С особым волнением он переступил порог альма-матер — Одесского национального университета имени И. И. Мечникова, где учился, где состоялся как поэт.
Выступая перед многочисленной аудиторией преподавателей, одесских писателей, студентов, он рассказал о двух своих проектах: «Зона Овiдiя» и «Коронацiя слова».
— Только в рамках «Зони Овiдiя» уже увидели свет 32 книги, — сообщил он. — Радует, что среди них не только произведения украинских писателей. Книга нашего талантливого друга Андрея Хадановича вышла на его родном белорусском языке и, кстати, нашла читателей в Украине. Огромное спасибо спонсорам, людям, которые знают цену и значение книги, не жалеют своих средств на доброе дело. Уверен, что с их помощью и за вырученные от продажи изданных книг деньги удастся в ближайшее время увеличить «Зону Овiдiя» до ста изданий. Во время вручения Шевченковской премии я попросил Президента Виктора Ющенко обратить внимание на катастрофическое положение украинской книги.
Отвечая на вопросы, связанные с его жизнью, творчеством, Тарас Федюк с любовью говорил о родном городе Ананьеве, основанном славными казаками, где творили выдающиеся корифеи украинской культуры. Его родители — учителя местной школы рано ушли из жизни. Он с большой благодарностью вспоминает наставников, которые заметили его талант, напечатали его первые стихи, тогда еще ученика Ананьевской школы, — поэтов Бориса Нечерды, Ивана Рядченко, Владимира Гетьмана, первого редактора «Вечерней Одессы» Бориса Деревянко и других известных одесситов.
— Именно в Одессе я понял, как важно делать то, что ты хочешь, и обязан делать, — отметил Тарас Федюк. — Главное, беречь и как бы это ни было трудно, отвоевывать свою личную свободу, уважать свободу другого человека. Можно быть свободным и сидя в тюрьме, и не быть свободным со значком депутата Верховной Рады. Теряя личную свободу, мы теряем свою индентичность, духовность, творчество...
И конечно же, Тарас Федюк читал стихи из книги «Обличчя пустелi», за которую ему вручена самая престижная премия в Украине. Некоторые из поэзий этой книги мы предлагаем нашим читателям.
ПIДЗЕМНI ПЕРЕХОДИ
1.
В нiчних переходах пiдземних немає людей,
а є вiдчуття, що не страшно нiскiльки на свiтi,
що музика, що тут звучала, як вмiла, — не Лей
i не Амадей,
але тут продавалися квiти.
Що запахом кави й зачиненого метро
закiнчиться свiт
i цей протяг прикриє зiницi,
що, власне, душа — це важке i незграбне тавро,
яке ти несеш мiж веселих убивць i мiлiцiй,
що вихiд i вхiд — це одне i те саме, що нiч
така, iз якої нiхто не виходить назовнi.
Тут важко iти. Тут гойдалося стiльки облич,
що бiльше лише у землi i, можливо, на зонi.
Вiдстукують кроки чиїхось — уже не твоїх пiдошов,
i ця порожнеча, що їй анi назви немає, нi спину,
i цi переходи пiдземнi. якi ти вже майже пройшов,
ще довго й уважно
для чогось вдивляються в спину.
2.
В метро заповзає осiннiй туман iз Днiпра.
I ми заповзаєм в метро, як осiннiй туман або тiнi.
I нашi пiдземнi печалi, i наша пiдземна пора,
i наша дорога, неначе рука у печерськiй святинi.
Повiтря хапаємо там, де воно iще є,
де ще залишилось, де ще не земля i не шпали,
де ще не шукали. I так непомiтно стає
усе, що лишилось,
таким, що його уже мало.
Куди ми? Для чого? I з ким?
I чужi голоси
про дверi, якi зачиняються,
чути i тiльки.
О, Господе Боже, якщо ти сьогоднi єси
i вчора, i завтра —
подай нам зеленої гiлки
надiї на те, що не зараз, не конче i не
через три-чотири хвилини, i, може, не з нами,
у вiкнах вагону тремтячого тихо ковзне,
обличчя ховаючи межи
палаючими рукавами...
* * *
ось весна, що робити з нею?
знов прийшла, хто її спросив?
горобцi несуть ахiнею
iз усiх своїх голосiв.
ну там променi i струмочки
ну там дамочки цок-цок-цок
ну дощi та iншi примочки —
навiгацiя берег пiсок.
томик вiршiв старого бахита
навiть гостi — ви ви i ви
виправдовуєшся: треба жити.
так i треба тобi. живи.
ПАМ`ЯТI
Кажи про той берег,
як можеш, як вмiєш, якщо
я зможу почути — бо звiдти немає оказiй.
У Києвi снiг, безнадiя, бездомнi будинки i Щорс,
i щось, що завжди по завзятiй вiйнi i вiдвазi.
Великi степи замiнила велика їзда,
велике топтання — так склалось — уздовж України.
Днiпро не утiк. Як не дивно. Втiкає вода.
Втiкає життя. Залишилося десь по колiно.
Залишилась музика — будеш смiятися — Глюк,
лишились книжки — молодих, золотих, але мало.
Як мишi камiннi — навстрiч насувається брук,
як плити камiннi — лягають назустрiч квартали.
I топчеться досi — голодне i гнане — кей джi,
i що ти їм скажеш — оказiй немає повсюди.
Кажи про той берег.
Й на березi тому кажи
про мене — тепер вже на всякий випадок хай буде.
* * *
а все одно ми будемо завжди
гойдаються євангельськi сади
ягнятко у руках мов бiлий дим
i нiмб як пес вгорнувся в узголов`ю
на водах ходять рибами слiди
це ми коли по водах йшли сюди
лишили їх — нерiвнi їх ряди
i плавники легкi налитi кров`ю
в пустелi жити де людей нема
де зрештою пiсок iз обома
поволi розбереться
наче змах
руки
гюрза ковзне своїм барханом
вода якою йшла або зима
якої тут нема i ти сама
нас вбережете буде наш роман
такою книжкою прости Господь романом
де хлiб вода слова вино з води
i єресь: твої груди двi звiзди
хай тiнь впаде а ти не упади
на поясi твоєму в`язка крокiв
пiсок гранiт i письмена слюди
а все одно ми будемо завжди
ми вдвох ми єсть народ який ходив
по сорок шiсть
i сорок вiсiм рокiв.