Как я познакомился с баронессой

Несколько лет назад, в один из теплых сентябрьских дней, я решил посетить свой любимый полудикий пляжик на 8-й ст. Б. Фонтана. Было достаточно малолюдно. Не помню уже, почему я решил обратиться к стоявшей метрах в двадцати от меня одинокой пожилой женщине. Завязалась беседа, в основном затрагивающая темы нравственности, духовности, религии. Я осторожно высказывал свое мнение, боясь превратить беседу в спор.

Через некоторое время женщина предложила искупаться, а затем продолжить наш разговор. С собой она предусмотрительно взяла резиновые тапочки, которые в воде периодически спадали, и мне приходилось галантно помогать ей их надевать. Во всем ее облике, осанке, движениях, разговоре чувствовался врожденный аристократизм. Познакомились. Она представилась как Элена. Не Елена, не Элен, а именно Элена. Урожденная по матери Швахгейм, отец носил фамилию Рено. Позднее я узнал, что предки барона Рено внесли свою лепту в прославление Одессы чуть ли не со дня ее основания. Да и Швахгеймы носили титул баронов.

Сразу оговорюсь, что все описываю только с ее слов, да к тому же непосредственно то, что я запомнил. Отец ее перед революцией держал оружейный магазин на Французском бульваре. Да и родительский дом находился и находится сейчас на Французском бульваре, 15, слева от прохода к канатной дороге. Ныне разделен на квартиры, жильцы которых их приватизировали.

О себе незнакомка говорила мало. Что она приехала из Сан-Франциско, а до этого достаточно поколесила по странам. Детей нет. А в Одессу приехала, чтобы глазами зрелого человека посмотреть на места, где жили ее предки, где родилась она сама, что-то сделать полезное в память о них. Прощаясь, я оставил ей свою визитную карточку...

И через некоторое время Элена позвонила и попросила о встрече. Целью ее визита было определение статуса их дома, т.к. она в идеале хотела там сделать что-то вроде квартиры-музея. А также просила найти, дословно, «порядочного и верующего» адвоката. К сожалению, ни адвокат, ни городские власти того времени в ее вопросе не помогли.

Жилье она нашла в Ванном переулке, в небольшом, но уютном отдельном домике. В комнате был компьютер, с помощью которого она вела свои дела. В тот год зима была бесснежная, сырая. Мы иногда гуляли вдоль побережья между 10-й и 8-й ст. Б. Фонтана. Доходили до того места, где мы встретились. Походка ее была легкой и быстрой.

Где-то ближе к весне Элена сообщила, что хочет поехать в Херсонскую губернию, где также находились имения ее предков и, возможно, сейчас и проживают ее родственники. С грустью отметила, что зима в Одессе ей не понравилась. Хотя мне показалось, что скорее ей не понравился оказанный прием и то, что не удалось сделать задуманное. После отъезда я звонил по ее мобильному, но трубку брали другие люди и толком не могли объяснить, как с ней связаться. А затем связь и вообще прекратилась.

И как сложилась ее дальнейшая жизнь — неизвестно...

Владимир Мельниченко