|
|
   |
Была когда-то модная песенка: «Как провожают пароходы? Совсем не так, как поезда!»... Пел ее популярный в те времена певец Эдуард Хиль. Но распался Советский Союз. Не стало и пароходов, на корме которых значился порт приписки «Одесса». Распалось и самое большое в СССР Черноморское пароходство.
Пароходов не стало, но остались моряки. И провожают их сегодня в рейсы не с причалов Одесского порта, а из Одесского аэропорта. Так называемые крюинговые компании посылают моряков самолетами на суда иностранных судовладельцев под чужие флаги...
Я РАБОТАЛ в Черноморском пароходстве в советские времена и, встречая сегодня немногочисленных уже товарищей по совместным плаваниям, часто слышу просьбу: «Ты пишешь о море. Так напиши, как провожали нас из родного порта. Ведь каждый отход был событием! Сегодня в морях свирепствуют пираты. Но и тогда наши рейсы были небезопасны. Мы уходили во Вьетнам, где шла жестокая война, в страны Африки, где происходили не менее жестокие междоусобные войны, на блокированную американским военным флотом Кубу, и не знали, вернемся ли назад... Это наша история! Но кто помнит о ней? Напиши!».
Я попытался это сделать. Отход. В Одессе зима. Ночь, тускло горят на Приморском бульваре фонари, и с палубы видно, как на Потемкин"ской лестнице белеет снег. Из-за обледеневшего волнолома налетает туман, быстро тает, и на задраенных по-походному крышках трюмов отражается влажный блеск звезд.
Отход... Вдоль причала длинно и пусто тянутся рельсы. Железнодорожный состав отдал нам груз и ушел. Мы повезем его во Вьетнам, где никогда не бывает снега. И тем дороже сейчас этот заснеженный порт, белеющая под снегом Потемкинская лестница и зимний Приморский бульвар.
На причале стоит автобус. Шофер, прислонившись к капоту, поглядывает на трап, по которому никто не торопится сходить. Он не возмущается, потому что обслуживает моряков и привык стоять по ночам у трапов уходящих в дальние рейсы судов.
Тихо в порту, на палубах соседних судов. А у нас в каютах шум, звон бокалов, и жены так хорошо, так влюбленно смотрят на нас. Мы уходим в сражающийся Вьетнам, и никто не знает, когда мы вернемся, откуда напишем торопливые, скупые слова.
Пройдет неделя, другая, и наши жены, возвращаясь с работы, будут спрашивать у соседей, не было ли в их отсутствие радиограмм. А общаясь между собой, будут говорить о нас и желать нам доброго моря...
Приближается буксир. Он коротко вежливо гудит, и мачта его, раскачиваясь от иллюминатора к иллюминатору, напоминает: «Пора!». На причале появляются швартовщики. Они должны сбросить в воду швартовые концы. Но, видя, что палуба пуста, закуривают и ждут. Швартовщики знают, что для моряка означает отход. Они ведь сами матросы, только на пенсии. И никак не могут расстаться ни с запахом просмоленных концов, ни с вечно волнующим запахом моря...
Трансляция разносит по каютам строгий голос старпома: «Провожающим оставить судно!». Хлопают двери кают. В коридоры выводят за"спанных детей. Они уснули за это время. Как обнимают их! Как стараются почувствовать на щеках теплое касание их губ! И как потом, в долгом одиночестве кают, в бешенстве океана, когда только слепая пена будет заглядывать в наглухо задраенный иллюминатор, будут вспоминать эти заспанные глазенки, эти прощальные детские слова!
Буксир нетерпеливо гудит. Провожающие сходят на причал. Им машут из распахнутых иллюминаторов, с палубы, с мостика. Буксир, шумно вспенивая воду, оттаскивает нас от причала. А в ярких вспышках маяка, за волноломом, ждет море, наша работа. Работа на обмороженной до звона палубе, в дымном пожаре туч, в бешеном кипении волн, когда только успевай держаться за поручни мокро и весело блестящих трапов, в духоте машинных отсеков, где не видно ни воды, ни неба, лишь пульсирующая дрожь дизелей и где вахтенные хватают пересохшими ртами холодный вентиляторный ветер...
Автобус поднимается в город. И когда море окажется внизу, жены, боясь разбудить уснувших у них на руках детей, осторожно протрут запотевшие автобусные окна и, вглядываясь в ночь, будут искать наши огни. А мы будем уходить все дальше и дальше, в океан...
Аркадий ХАСИН.
отклик на нашем сайте
На статью «Тетя Соня из Нью-Йорка»
(«ВО», 18.08.09).
«Приветствую вас, уважаемый Аркадий Иосифович! С огромным удовольствием прочитал ваш рассказ в газете «Вечерняя Одесса» (субботний выпуск за 15 августа). А тут подвернулась возможность комментария. Вы, как всегда, молодец. По крайней мере, меня это радует. А по совместной работе остались только приятные воспоминания. Так держать! И побольше морской тематики. Ныне вы в этом деле непревзойденный мастер. Здоровья вам и вдохновенья!
С почтением и уважением А. Н. Чередниченко».