|
|
   |
Заместитель начальника коммунального учреждения «Служба оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации Одесского городского совета» (077) полковник запаса Леонид Гладченко на той войне был командиром реактивно-артиллерийского дивизиона. В его подчинении находились 249 человек.
— Это 249 семей в Союзе — отцы, матери, все близкие, в страхе и надежде следившие за событиями в Афганистане, — говорит он. — Официальные сведения об истинной обстановке, в которой доводилось нам воевать, были довольно далеки от истины, а письма наши домой — не часты и скупы. Фотографировать вообще не разрешалось.
Однако с десяток черно-белых снимков тех лет у Леонида Васильевича все-таки есть. На одном из них — его подбитая боевая машина. Случилось это после прибытия 33-летнего подполковника Гладченко в расположение части. О ранениях он не любит говорить. Признался лишь, что каждый год 21 ноября друзья-«афганцы» поздравляют его со вторым днем рождения.
В 19 лет он закончил Одесское артиллерийское училище. Служил в группе Советских войск в Германии, в 1981 году закончил Ленинградскую артиллерийскую военную академию, проходил службу в Приволжском военном округе. А 18 августа 1984 года пересек границу Афганистана. Дома оставались жена и двое ребятишек — сын-школьник и 2-летняя дочь. В сентябре уже принимал участие в боевых действиях на трассе Кундуз — Файзабад.
Только «афганцы» знают, что означало тогда слово «поход». В первом своем походе солдаты дивизиона Гладченко сопровождали колонну с продовольствием и боеприпасами для отдаленного горного гарнизона.
— Что такое сто километров? На машине — чуть более часа, — поясняет раздумчиво. — А тогда в Афганистане уходило на их преодоление не менее трех суток: дороги плохие, каждый куст, камень, горка — опасность. Таившиеся за ними боевики поливали дорогу огнем...
В одном из таких походов погиб его друг Вячеслав Тетюхин, командир соседнего дивизиона, ему было 33 года, похоронен на родине — в Гродно. Не вернулись из тех походов и четверо парней из его дивизиона: начальник разведки Валико Каранадзе, два сержанта и рядовой солдат — круглый сирота из Прибалтики. «Не знали, куда гроб отправлять», — в голосе Гладченко — жесткая порция горечи, ограждающая от дальнейших расспросов.
«За что воевали?» — донимают его иногда вопросами.
Ответ по-военному четкий:
— Мы выполняли долг. Цель — победить никто не ставил. Какими вошли — такими вышли: ни победителями, ни побежденными — солдатами.
— На той войне каждый получил психологическую травму, — не скрывает правды Леонид Васильевич. — Что уж говорить о 18-летних ребятах, прибывших в Афганистан после трехмесячной «учебки». Им тяжко было понять, что происходит, отсюда — психологический надлом. После выхода из Афганистана каждому нужна была психологическая реабилитация. Однако ни в Советском Союзе, ни уже в независимой Украине такой программы не было. Поэтому есть немало ребят, которые стали бомжами или тянут срок в заключении. За воровство, наркотики... Они не смогли забыть, простить, вернуться. Таков самый суровый урок той войны.
— От чиновников, — говорит боевой офицер Гладченко, — и теперь можно услышать: «Мы вас туда не посылали». Да что от чиновников — в словесные конфликты порой приходится вступать с ветеранами Великой Отечественной войны. Они-де защищали Родину, а вы? А мы выполняли приказ Родины!
Сегодняшнюю ситуацию в стране он оценивает так:
— Строить правовое государство без права на право — сложно. Каждый год во время принятия госбюджета Украинский союз ветеранов Афганистана пикетирует здание правительства. Нам не нужны подачки, однако существует закон о льготах для «афганцев», предусматривающий, по сути, компенсацию за утраченное здоровье. В полной ли мере он выполняется?
— В стране без идеологии, где молодое поколение поражено безверием, если не подавать личный пример, трудно рассчитывать на устойчивость морально-этических ценностей, — считает он и рассказывает о безнравственном поступке 16-летнего подростка, покусившегося на первый в Одессе памятник «афганцам», установленный на Мемориале 411-й батареи. Ради 10 грн., «заработанных» им за сданный в пункт приема металла каркас руки, мальчишка не только изуродовал скульптуру матери, но и «плюнул» в лицо истории. Еще горше, говорит Леонид Гладченко, что и родители мальчишки не осознали этого. Приходится ли удивляться, что и в парке им. Шевченко памятник «афганцам» тоже пострадал от доморощенных вандалов?
— Как и где вы встретили известие о выводе войск из Афганистана? — спросила.
— В киевском госпитале... Нас там трое было. Наплевали мы тогда, — блеснул задорной улыбкой, — на лечение, переоделись в спортивные костюмы, раздобыли водки, что в те времена было непросто, и отвели душу. Со слезами радости и, конечно, печали по ушедшим друзьям. Таким остается для нас 15 февраля и доныне.
— Жаль, — добавил, — что жизнь разбросала нас по свету. Живут наши ребята теперь в Америке, Канаде, Израиле... Но граница — лишь условная линия: дружбу она не ограничивает. Общаемся по телефону, по Интернету. Буквально вчера на сайте «Почтовые адреса ограниченного контингента» нашел и свою фамилию...
Мария СТЕРНЕНКО.
Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.