|
|
   |
Полгода назад областной центр социально-психологической помощи, основной целью которого является социальная защита молодежи, располагался в Одессе на ул. 1-й Сортировочной, 34-А в двухэтажном здании с нормальными бытовыми условиями. Нельзя сказать, что подопечные получали здесь значимую защиту, разве что в единичных случаях. Чаще всего просто держали три месяца попавших туда «кризисных» молодых людей (по положению направляются от 18 до 35 лет) и снова отправляли в бурное житейское море без жилья, прописки и работы.
Сейчас центр социально-психологической помощи из-за сложностей с арендой помещения переехал с Сортировочной, 34-А на ул. Красную, 11. С остановки «Лузановка» надо пройти метров 500 — и покажется пятиэтажная хрущевка типа «общаги». Вход с первого этажа, в административном здании располагаются наркологический кабинет (помогают психологически и медикаментозно избавиться от зависимостей), центр учета бездомных граждан и еще какие-то организации. С ноября 2014 года на пятом этаже расположился и центр социально-психологической помощи департамента социальной защиты населения Одесской облгосадминистрации, рассчитанный на 25 человек (сегодня в нем проживают 11 донецких беженцев разного возраста и 13 одесских молодых бомжей) при штате в 15 сотрудников.
Представительница общественности Т. Л. Бойко от имени нескольких неприкаянных парней предложила газете «Вечерняя Одесса» и телекомпании «Круг» осветить ситуацию в центре. «У чиновников нет души, большинство из них держится за теплые места, закрывая глаза на вопиющие недостатки, общественность не должна пускать ситуацию на самотек...», — считает Татьяна Леонидовна. Татьяна права: не счесть структур, занимающихся «кризисными» детьми, большей частью сиротами, а толку с этого мало — выходя в большую жизнь, они погибают.
В центр отправились в понедельник, 16 марта, с утра. Т. Л. Бойко предупредила, что директора В. Л. Ивченко мы вряд ли увидим: три раза она приходила и ни разу не застала руководителя на рабочем месте. «Я тут почти три месяца живу, директора видел раза четыре», — подтвердил вышедший на шум из комнаты Алексей Гнилозубенко. Оправдать отсутствие как бы можно — новое место забот требует. Да вот выбежала из кабинета деловод И. М. Петасюк и стала рьяно защищать начальника: «Мы в начале ноября переехали в разбитое, грязное, запущенное здание. Вы не знаете, чего стоило директору навести хотя бы такой порядок. Нам ремонт приходится делать за свой счет...»
«Хотя бы такой порядок» — это висящие электропровода, несущие угрозу здоровью и жизни жильцов; вонючие и грязные туалеты; душевая, где нормально помыться нельзя; неработающий бойлер в бытовке; замызганная кухня с одной мойкой (и то кран плохо работает) и одной плитой на три конфорки — утром и вечером очередь выстраивается, ссоры случаются.
Кстати, о ссорах. Были среди переселенцев буйные молодцы. Некто Луговской в три часа ночи пьяный являлся, спать не давал, усмирить было некому. Когда до поножовщины дошло, стали милицию вызывать. Сейчас от неблагодарных гостей избавились, потише стало. Переселенцы тоже свидетельствуют: не устраивают их условия проживания, хотя и при минимальных затратах можно бы изменить многое. Желания, видимо, не имеется.
Директором центра поставили бывшего главврача областной станции переливания крови, вышедшего на пенсию. В своем деле это профессионал высшей категории. Но социальная защита — дело для него новое, с нуля познавать сложно. «Директор если даже приходит, то в своем кабинете газеты читает и сердится, если к нему обращаешься с какой-то просьбой. Я пришел по поводу продления срока, а он говорит: «Кто ты такой вообще?» — рассказывает Николай Калько. Другие ребята подтверждают, что не только директор плохо к ним относится, «бомжами», «быдлом», «дебилами» обзывают и другие сотрудники. «Нет тут нормальных людей, которые хотели бы работать с нами», — выразил общую мысль Владимир Евчев.
Добрые слова ребята сказали только в адрес заместителя директора по хозяйственной части О. Д. Тузлы и психолога И. А. Шкрабак. Юриста не знают, как зовут. Социального педагога на работу приняли на днях, еще не познакомились. Ребята долго добивались появления этой штатной единицы (заявления писали в департамент), на него возлагают большие надежды. Вот иллюстрация к этому: «У меня куча нерешенных проблем, в основном с документами, и после окончания срока проживания в центре идти мне некуда», — такое заявление подал недавно директору Владимир Катеров. Сами молодые люди в социальных вопросах беспомощны.
Для жизни, понятно, нужны деньги. Попадает в центр асоциальный элемент. Крышу над головой ему предоставили. А дальше? Устроил завхоз Олег Дмитриевич по велению души (директор кричал: «Это не входит в его обязанности!») Алешу, Вову и Колю на работу, так те десять раз о том с благодарностью рассказали. А ведь это главное: кушать хочется всегда. В центре столовая как помещение имеется, но там не кормят. «А как же каждый день?» — спрашиваю Володю Катерова. «Перебиваемся, — вздыхает, — унизительно так жить». И вспоминает, что в старом центре талоны на питание давали. Почему в новом они исчезли, непонятно. Если человек абсолютно не устроен в жизни, остается рукав жевать? Или воровать идти? Еще ребята пожаловались, что «свинюкой себя чувствуешь, когда на стиральный порошок, мыло, зубную пасту денег не дают».
Через полчаса после нашего приезда появился директор центра (сотрудники вызвали по телефону). Первые слова его были: «Что вы здесь делаете? Так не поступают! Вы не имеете права снимать. Выключите камеру. Мы не договаривались...»
Потом договорились. В. Л. Ивченко дал интервью телеканалу в своем кабинете, а нам разъяснил, что в стране сложное положение; департамент старается помочь, но возможности невелики (однако 800 тысяч гривен на ремонт заложены в бюджет); а уж они как старались привести «отстойник» в более-менее приличный вид, и описать трудно. На что Татьяна Бойко заметила, что мешок шпатлевки да пара банок краски за один день изменили бы вид «общаги» — хотя бы в местах общего пользования. Убирает эти самые места лишь одна уборщица, пожаловался директор, потому антисанитария развелась. А разве дежурство по этажу нельзя организовать? Тем более, что на работу большинство ребят все равно не ходит.
Чтобы занять праздные головы, сделали на этаже игровую, где удалось установить даже компьютер. Библиотека есть, но очень бедненькая. Это к тому, что люди в нынешнее время избавляются от книг, так можно принести сюда, чтобы и книгам жизнь продлить, и жильцам жизнь скрасить. Думаю, будь сотрудники поразворотливее, так одесситы и плиты бы организовали, и холодильники, и телевизоры. На 25 человек много ли надо? А волонтерское движение в Одессе активно развивается.
Но вернемся к серьезному вопросу: затраты на центр оправдывают ли себя? Если бы эти 25 человек за 90 дней приспособились к жизни, честь и хвала такой организации. Но деньги идут впустую. Порасспрашивала народ на улице возле наркологического кабинета, говорят, что и в его деятельности не видно большой пользы. Работает он якобы до обеда, посетителей мало, им только выдают поддерживающие медпрепараты, а выдавать их можно и в самом маленьком помещении. Пропадает пятиэтажное здание.
Вместе с тем пропадают и сироты, по вине властей оставшиеся без жилья. Недавно всплыла история, как у сироты забрали дом, а по достижении 23 лет объявили, что никаких сиротских льгот уже не имеется, получай квартиру на общих основаниях.
Положено по достижении совершеннолетия предоставить сироте жилье — дайте. Дайте хотя бы койко-место в такой общаге (постоянное, не на три месяца), чтобы молодой человек с умишком мог бы оттолкнуться и приобрести сначала, может быть, комнату в коммуналке, а потом и самостоятельную квартиру. Главное, не надо было бы платить за жилье, значит, деньги можно откладывать. Ну, а человек без царя в голове оставался бы в общаге до конца дней своих — и такое в жизни бывает.
Особенно тяжело приходится девочкам-сиротам. Мальчишки на грубую работу пристроились, где-то им угол дали, хоть в строительном вагончике, хоть в контейнере на рынке. Девочкам же нужны более-менее комфортные условия. Прилепилась после интерната молодая-свежая к мужчине с квартирой, родила ребенка (часто еще и больного — яблоко от яблони недалеко падает), а тут-то ее и выбросили как утратившую «трудоспособность» определенного толка. Мыкается неумеха-мать по свету, дитя губит. Забирают у нее потом ребенка, пускают его «по этапу» (дом ребенка, детдом, интернат...), выпускают «на улицу». И история повторяется.
Не должно быть бездомных сирот! Соберите без вины виноватых молодых бомжей и отдайте им пятиэтажку в Лузановке. К слову, не только это помещение используется неэффективно, есть и другие, можно назвать адреса. Эти «отбросы общества», образовавшиеся по вине самого же общества, никуда не денутся, на Марс не улетят. Им жить среди нас, и надо дать им возможность, пусть маленькую, жить по-человечески.
Хотелось бы чтобы первым делом директор департамента социальной защиты населения И. В. Маркевич установила контроль за качеством «продукции» центра на выходе: что конкретно сделано за три месяца для конкретного человека. Желательно связываться с этими конкретными людьми, поскольку чиновничьи справки-отчеты большей частью не отражают действительности.
Татьяна Непомнящая