|
|
   |
Хотя его недолгое существование сложно назвать жизнью. Он скорее выживал...
Ирина — опекун Дениса — пригласила меня на интервью к себе домой. Очень уютная квартира в спальном районе Киева. Везде разбросаны детские игрушки. На полках — поделки из пластилина. Ирина встретила нас искренней улыбкой, и сразу стало как-то очень тепло. Мы шли по коридору к детской, но перед тем, как войти, Ирина попросила меня надеть маску, так как Денис только что вышел из больницы. Он победил рак. Денис болел около года, и дважды за это время она теряла всякую надежду, когда казалось, что ребенок умирает и его уже не спасти. Но Денис цеплялся за жизнь из последних совсем недетских сил.
Дверь открылась — и я увидела лысую голову, склонившуюся над каким-то рисунком.
— Волосы выпали во время химиотерапии. Теперь зарастаем, — шепчет Ирина.
— Здравствуйте! — Денис поднял на меня глаза и улыбнулся.
Мне сразу стало интересно, что он рисует. На бумажке были аккуратно выведены две бабочки.
— Это я, а это — моя мама Ира, — сообщил Денис, указывая на рисунок.
— А как же твоя настоящая мама? — поинтересовалась я.
После моего вопроса ребенок резко напрягся. Расслабленность ушла вместе с улыбкой. А ответы стали не по-детски серьёзными.
— Алёна мне не мама! — отрезал Денис. — Она меня часто била, ставила в угол. Она нигде не работала и пила. Мы жили только на бабину пенсию. Я всегда хотел есть. Когда у бабы пенсия — хорошо, Алёна покупала хлеб, кильку, колбасу и я тоже ел. А когда денег нет, они только пили водку. Тогда я ходил к тёте Нине — соседке нашей, просил что-то поесть. Она меня кормила.
Один раз пришёл к нам Кудрявый. Это Алёнин мужик. Меня закрыли в комнате, сказали ложиться спать и чтоб я не пискнул. Они там пили и ругались. А у меня сильно заболел живот. Я постучал в дверь и попросил у бабы покушать. Она наколотила мне водички с сахаром. А наутро Кудрявый взял палку и начал бить меня по спине. Сказал, что научит меня сидеть тихо. У меня потом болела спина, но я никому не сказал, потому что боялся, что Кудрявый опять разозлится...
На мой вопрос, чего он больше всего хочет, Денис ответил искренне до слёз:
— Я знаю, что могу умереть. Но я прошу, чтобы Боженька разрешил мне подольше побыть с моей мамой Ирой. Я её очень люблю!
После этих слов продолжать интервью стало тяжело. Нужен перерыв...
Алёну, настоящую маму Дениса, я приглашала на эфир несколько раз. Во время последнего разговора она спросила:
— Сколько вы платите?
— Мы не платим за участие в программе, — ответила я. — Зато у вас будет возможность пообщаться с докторами, которые лечили Дениса, попросить помощи у людей на реабилитацию сына...
— Не-не, без денег я не приеду. Ирине надо — пускай она лечит, — отрезала Алёна.
— А вам не надо?
— Мне не надо!
Я до последнего надеялась, что Алена приедет. Когда объявили, что до эфира осталось 5 минут, сомнений не осталось — её не будет. Я посмотрела на Ирину и поняла, что у Дениса есть свой земной ангел-хранитель. Остальным — «не надо».
Альбина Безроденко. Корреспондент программы «Шустер Life. Адреналин»
Больше о человеческом участии и нечеловеческой жестокости в наших историях каждый вторник в 21.15 в эфире «Шустер Life. Адреналин» на Первом национальном телеканале.