Давайте займемся... бессмысленной тяжбой

Приморским судом Одессы рассматривается необычное дело: российский драматург подал иск на любительский театр. Ближайшее заседание состоится 24 июля.

Суть проблемы такова: маленький любительский театрик в Одессе ставит спектакль по мотивам пьесы автора из Петербурга Валентина Красногорова, предварительно не заручившись его согласием, чем он крайне недоволен. Можно было попенять любителям по-отечески, получить и принять извинения, высказать свое, авторское мнение о постановке, да и дело с концом. А одесский драматург Александр Мардань, пьесы которого ставят во многих странах СНГ и зарубежья, причем не всегда с его ведома, никого не преследует. Тем более — любителей. Ну, тянутся люди к искусству в свободное от основной работы время, что здесь плохого? Но нынче, когда в суды ходят зарабатывать деньги, а не искать «высшей справедливости» (для этого достаточно предъявить иск с символической суммой в одну гривню), подобные конфликты порой обрастают снежным комом нелепых претензий.

Поскольку театральный коллектив «Галатея» (по сути, это кружок самодеятельности) показывает свои спектакли в театре-галерее «Дом Перуцкого», именно к Александру Владимировичу Перуцкому и предъявил претензию на сумму в 44 тысячи гривен (это для начала) драматург из России Валентин Красногоров. Одесский адвокат драматурга пытался определить ответственность Перуцкого как продюсера, а также убедить находящегося в Питере Красногорова, будто в зале на Канатной, где прошло восемь представлений, можно установить 80 кресел. Из надуманного количества мест была «прикинута» сумма одноразовой выплаты драматургу (на самом деле в Украине на практике она не применяется) и плюс 15—17 процентов (опять же в нашей стране драматурги столь высокие проценты не получают) отчислений с каждого якобы проданного билета ценой в 50 гривен (на самом деле билетов в таких случаях удается продать немного, в зале сидят в основном приглашенные, друзья и родственники актеров-любителей). Мало того, в вину одесситам вменялось, что на афише было указано не полное название пьесы: «Давай займемся сексом!», а стыдливое «Давай займемся...». А это якобы дополнительно нарушает право автора на неприкосновенность произведения.

А вот тут, знаете ли, я полностью соглашусь с любителями. В «Дом Перуцкого» часто заходят родители с детьми, одаренные ребята из балетной школы устраивают концерты для воспитанников детского дома. Зачем им натыкаться взглядом на афишу со столь пошлым призывом? Вообще вся эта история коренится в дурновкусии, заведомо неверном выборе пьесы для аматорских творческих поисков.

Для сравнения, подчеркивает адвокат Красногорова, от Театра Романа Виктюка автор получил единоразовое вознаграждение в размере около 10 тысяч долларов, плюс определенный процент от продажи билетов. Сумма же иска, предъявленного одесситам, позволяет только возместить затраты на адвокатскую помощь и услуги российского нотариата (украинский таких не оказывает) по заверению скриншотов с социальных сайтов, где размещались афиши постановки.

Раз уж зашла речь о великом мастере театрального эпатажа Романе Виктюке, стоит напомнить, что спектакль по пьесе Красногорова он привозил в Украину, в частности, в Одессу, где показал его на сцене Театра музыкальной комедии. Хотя спектакль и не стал, прямо скажем, знаковым произведением Виктюка, это было сложное, многоплановое и многоуровневое действо, полноценная постановка которого вряд ли была бы под силу самодеятельным артистам. Впрочем, на это никто и не претендовал. И возмутившее драматурга изменение названия пьесы, стоит повториться, более чем оправданно. В конце концов, помнится, во Львове Виктюку запретили показывать этот спектакль не в последнюю очередь из-за слова «секс» на афише. Парадокс: драматург и режиссер полагают, что в нашем обществе секса катастрофически мало, представители власти — что и без скандальных постановок много. Истина, конечно, где-то рядом...

Персонажи пьесы — пациенты психиатрической больницы, страдающие различными сексуальными расстройствами. Согласитесь, есть в этом что-то нездоровое. Ну изначально заложено! Вот как раз возможностью передать пограничное состояние персонажей в монологах пьеса питерского автора и привлекла одесских аматоров, на их же беду. Своеобразную конкуренцию Роману Григорьевичу в Одессе составил его тезка, Роман Рубенович Гай-Крестовский. В его любительской студии, кстати, недавно переименованной из «Галатеи» в учебно-экспериментальный театр «На Канатной», играют врачи, учителя, представители других профессий, которым хочется исполнить не осуществленную ранее мечту — попробовать свои силы на сцене.

«Все произошедшее я могу охарактеризовать как недоразумение, — говорит Роман Рубенович. — Наш коллектив и театром-то в полном смысле слова назвать нельзя. Да, мы дали спектакль несколько раз, продавали билеты, но основную часть нашего маленького зала занимали родственники, друзья, сослуживцы артистов, с которых денег, естественно, не брали. А те немногие билеты, которые были проданы, помогли восполнить затраты на электроэнергию, на чай и кофе, которые предлагали зрителям бесплатно. Лично я работаю здесь на общественных началах, три-четыре раза в неделю приезжаю из Ильичевска, просто не могу усидеть на пенсии, оставить профессию — преподаю актерское мастерство. Я в искусстве с 1968 года, работал и в театре, и на киностудии, знаю, что такое авторское право, и если бы намеревался создать прокатный спектакль в полном смысле этого слова. безусловно, обратился бы к драматургу за разрешением. Но мы использовали всего четыре монолога, и то в учебных целях».

Одесский «Театр на Чайной» обратился к Красногорову с просьбой разрешить безвозмездно использовать одну из его пьес для постановки, и такое разрешение получил. Но этот театр, хоть и маленький, состоит из дипломированных профессионалов. Правосознание любителей пока не достигает такого уровня, что нужно, конечно, исправлять. Закон суров, но закон всего лишь отражает сегодняшнее состояние общества. Совсем недавно в России в ходе подобной тяжбы пытались привлечь к ответственности... хор ветеранов за исполнение «Смуглянки» без каких-либо отчислений кому бы то ни было. Вот и выходит, что в отсутствие здравого смысла закон может стать посмешищем, и адвокату драматурга следовало бы не нагнетать нездоровую атмосферу, не подзуживать самолюбивого автора, а честно определить процесс как бесперспективный и посоветовать уладить конфликт мирным путем, удовлетворив авторское самолюбие вне зала суда.

«Я не могу быть продюсером, что уже признал и суд, ведь денег в постановку не вкладывал и выгоду не извлекал, оказывал добровольную безвозмездную помощь коллективу, — добавляет Александр Перуцкий. — Закон позволяет использовать в учебных постановках фрагменты любых пьес, и при этом лучших авторов, конечно. Мы — как женихи, украинские парубки, которые ухаживают за дочерью-пьесой отца-драматурга. А что делают отцы в таких случаях? Кто-то просто журит женихов, а кто-то и хватается за двустволку. Мы, скорее всего, просто недоработали процессуальный вопрос. Со своей стороны буду искать пути возможного примирения с автором, мне очень понятна его позиция».

По мнению Перуцкого, сегодня между участниками конфликта оказалось слишком много посторонних лиц. Александр Владимирович готов пригласить в Одессу и принять драматурга за свой счет, показать работы коллектива, фестиваль «Алые паруса», который помогает проводить, чтобы Красногоров «убедился в чистоте наших намерений».

Поскольку первоначальная претензия на 44 тысячи гривен не была удовлетворена, дело попало в суд, цена иска возросла уже до 67 тысяч. В зале суда появляются свидетели, которые утверждают, что постановка им не понравилась (это должно увеличить в глазах судьи размер ущерба, понесенного автором, и размер выплат, по-видимому), доказывается, что «переработка пьесы не носит творческого характера» (а какой, ведь даже простое сокращение текста производится по творческим соображениям?), упоминается какой-то искусствовед, который видел спектакль и опять же остался недоволен... Театр — дело неоднозначное, всегда найдутся зрители, которым спектакль пришелся по нраву, и найдутся искусствоведы, которые увидят в постановке достойные стороны. Ей-Богу, жаль времени судьи.

Мария Гудыма