|
|
   |
Когда в четверг, 23 февраля, к концу дня «взяли» в рабочем кабинете начальника городской службы по делам детей И. Е. Голоскова, инкриминируя ему и взятки, и квартирные махинации, и изнасилование, и растление малолетних, многих, меня в том числе, как обухом по голове ударили. Знаю его давно — не белого, не пушистого, со своими недостатками (у кого их нет?), но просто несовместимого с жуткими статьями Уголовного кодекса, особенно с последней.
В прошлом номере мы опубликовали то, что стало известно из Интернета. Мамаша, пришедшая с пятилетним сыном в службу на ул. Дерибасовской, якобы устроила чиновнику секс на служебном месте, мальчик наблюдал за развратными действиями взрослых. После она обвинила начальника ГСДД в изнасиловании и написала заявление в соответствующие органы. Видеокамера, установленная незадолго до того по другому поводу, но будто бы именно для Голоскова, зафиксировала недостойное поведение госслужащего...
Знаю И. Е. Голоскова много лет по журналистской работе. Вместе лазали по подвалам, вытаскивая беспризорников. Он умел говорить с детьми. Старался помочь им. Не всегда получалось. Работа в службе по делам детей — хлеб горький, хотя со стороны не всегда это видно. Кое-кто из чиновников (их фамилии в городе известны) превращал его в сладкий. Чаще всего — с помощью квартирных афер. И. Е. Голосков говорил с болью: «Воруйте нефть, газ, землю гектарами, но не трогайте детские квартиры!». Общих «наших» квартирных дел за годы его сотрудничества с газетой можно вспомнить немало. Бывал Игорь Ефимович на «круглых столах» «Вечерней Одессы» и часто высказывался резко, в противовес мнению большинства — на мой взгляд, здраво.
И. Е. Голосков — один из тех, кто чувствует душу ребенка. Помню, подобрали малого лет шести в районе ипподрома. Отца и в помине не было, мать где-то потерялась. Определили Сережу Иванова (имя и фамилию ребенок назвал) в приют, после пошел бы в интернат. Обычный путь сироты. Служебный долг выполнен.
Утром следующего дня была свидетелем разговора сотрудницы и начальника СДД: «Игорь Ефимович, показалось мне, что парень что-то утаивает». Голосков встрепенулся: «И мне так кажется!». Начальник отпустил сотрудницу на целый день (а разве дел мало?), чтобы «разговорила» хлопца. Оказалось, мать-пьюшка умерла от туберкулеза в сарае на ипподроме на руках сына. Люди труп женщины «пристроили» куда следует, а о ребенке забыли. Сотрудница потащила мальчишку в морг, чтобы по фотографии опознал мать. То ли действительно не узнал мертвое лицо, то ли испугался и не признался Сережа в том, что это его мама. Но постепенно оттаивал. Слово за словом — указал квартиру, которую раньше с матерью снимали. С помощью соседей выяснили, что бабушка со старшей сестрой Сережи живут в России. Искали там Ивановых (как шутят, первая это фамилия на Руси, дальше идут Петров да Сидоров). И — нашли. Бабушка тоже давно искала внука. После прислала фотографию школьника Сергея — в костюмчике, при бабочке, с цветами в руках, с улыбкой на лице. А главное — с жильем. Потом не раз еще приходили праздничные поздравления из России от Ивановых. Повседневная работа. А мальчишке новую жизнь подарили.
Вернемся к судьбе И. Е. Голоскова. Его задержание вызывает много вопросов. Насколько знаю, дверь в кабинет Голоскова была всегда открыта. Может, в последнее время изменил своей привычке. Но о том, что по разрешению суда установлена видеокамера, Игорь Ефимович должен был знать или хотя бы догадываться. Нынче это делается во многих «присутственных» местах...
В последние дни, как мне рассказывали, Голосков собирался поехать в составе одесской делегации в одну из европейских стран по линии ООН — набираться опыта. Но с работы в горисполкоме его не отпустили, разрешили взять краткосрочный отпуск за свой счет. Вроде он даже и документы на поездку оформил. Однако в пятницу, 24 февраля, его телефон замолчал.
Не молчите, люди. Недавно писала заметку о гимназии № 1, помянула первого ее директора А. П. Быстрину, у которой были любимые песенные строки: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Друзья — не друзья, а ведь полгорода знает семью Голосковых. Не дайте пропасть человеку, скажите свое слово. Сам он закрыт в СИЗО и защищаться не может.
А вообще-то — за что его «срочно» закрыли? Разве виновность на тот момент была доказана? Не верю, что это общественно опасный человек, подписки о невыезде, во всяком случае, хватило бы.
Идет вторая неделя задержания Голоскова. СИЗО — испытание не из легких. Хотела вынуть из подшивки «ВО» публикации, касающиеся Игоря Голоскова, процитировать. Не стала ворошить прошлое. Мы еще сделаем с ним интервью. Пусть эта уверенность поддержит человека в трудной ситуации. Надеюсь, откликнутся и другие.
Татьяна Непомнящая