|
|
   |
В начале нынешнего учебного года специально созданная комиссия проверяла школы-интернаты Одесской области. В их число попал и седьмой — для детей с ДЦП.
По акту, составленному оной комиссией, директор был уволен «за одноразовое грубое нарушение» (в чем оно выразилось, «нарушитель» до сих пор не понял). В день сессии облсовета, давшей согласие на увольнение, директору выдали трудовую книжку с новой записью. А ведь в период разгорающегося конфликта более двух часов провела в интернате заместитель губернатора: тщательно осмотрев заведение, не нашла вопиющих моментов; позже из Киева прислали «комиссию на комиссию» — тоже особых замечаний к директору не было. Однако уволенного это не спасло. На место и. о. руководителя заступила завуч, позже ее утвердили в должности директора, заключив контракт на год. Прежний директор вместе с коллективом подал заявление в суд о признании недействительным октябрьского, 2011 года, акта проверки. Новый директор в феврале 2012 года отозвала иск...
Чтобы узнать, как развиваются события в настоящее время, ранним утром в пятницу, 2 марта, я отправилась на подъем в школу-интернат № 7 на 9-й станции Большого Фонтана. Воспитанники в этом интернате поднимаются в семь утра, к 7.30 они должны быть в учебном корпусе, где проходит завтрак. К этому времени родители подвозят «домашних» детей. Так что, посидев во дворе с ласковой собакой по имени Черныш и оглядев «окрестности» (кстати, губернатор, обещавший поддерживать это учебное заведение, выделил недавно на ремонт крыши 600 тысяч гривен), я обосновалась в уютном холле учебного корпуса с двумя большими аквариумами, где можно было перекинуться парой слов с воспитателями, воспитанниками и их родителями.
Впечатление от интерната хорошее. Дети светлые, доброжелательные, особенно к тем, кто нуждается в помощи (и коляску подкатят, и костыли подадут). Родители, в том числе и те, кто выходил на митинги в защиту прежнего директора, говорили, что скандал на ребятах не отражается, учебно-воспитательный процесс идет нормально.
Только малыши не могут понять, куда делся прежний директор, почему он так редко появляется в школе (ему оставили, как учителю, четыре часа физики). Пятиклассница Лиза, например, хотела поздравить его с Днем защитника Отечества, а вручила самодельную открытку едва ли не к 8 Марта. Десятиклассница Надя заявила четко: внешне ничего не изменилось, однако изменились отношения внутри коллектива, что остро чувствуют старшие ребята. Что же они чувствуют? «Что нет правды на земле...».
Без четверти девять я покинула интернат, не дождавшись директора (дозвониться до нее сотрудники не смогли, а мало ли какие дела задержали), но поговорила с завучем — передала слова родительской благодарности за сохранение благоприятного микроклимата.
Однако кое-какие моменты насторожили. «Не успела поговорить, она раньше времени ушла», — это вечерние воспитатели друг о друге. И тут же утренние: «Опять опаздывает». «По магазинам, наверное, гуляет на дармовой машине», — непонятно, о ком, но нехорошо звучит. «На завтрак была какая-то каша, я не понял», — «отчет» малыша маме — с кислой гримаской. «Помнишь, линейки по четвергам проводили, почему их убрали?» — из разговора старшеклассниц. «Снова родители начали курить на территории», — ворчанье пожилой женщины, похоже, бабушки (прежний директор запретил это делать). «Дежурство» завуча на входе, когда на моих глазах взяла она от отца десятиклассника Эдика две сотни гривен, что запрещено. Обсуждение старших ребят, что уроки информатики не читаются, после каникул заглох и кружок того же направления.
И самое пугающее, особенно по отношению к больным детям: у Ани из нулевого класса (я долго крутилась возле «нулевичков» — директорский кабинет рядом) откуда-то взялись синячки на теле. Прозвучало: «Неужели принялась за старое?» Я синячков не видела и с девочкой не разговаривала, но факт, конечно, надо проверить соответствующим службам, он же из недавних.
Позже я позвонила директору: «Старое — это что?» Год назад был инцидент: воспитательница ударила пятиклассницу Таню, мать пожаловалась директору, тот намеревался уволить провинившуюся, однако слезные ее просьбы остановили. Наверное, надо было все-таки уволить воспитателя за антипедагогический поступок: «домашние» дети имеют защиту в лице родителей (Таню мать забрала домой в Котовский район), сироты, пусть их только полтора десятка в этом интернате, — нет.
В холле, помимо напоминания о том, что утренник к Женскому дню состоится 7 марта в полдень и объявлений о детских конкурсах разного рода, висел призыв: «Наши сотрудники нуждаются в помощи!». Названы две фамилии: медсестра упала и сломала шейку бедра, воспитатель (классный руководитель семиклассников) тоже упала — но с сердечным приступом после разговора с заместителем директора (В качестве утешения могу передать воспитателю: судя по разговорам, дети ее любят!). А ЧП на производстве будто не было. Коллеги пострадавшей подали заявление по этому поводу в районную прокуратуру. Педагоги упомянули о том, что недавно еще и семиклассница Вероника сломала ногу в интернате — бывает, конечно, особенно среди детей с ДЦП, но акт о происшедшем составлен задним числом после заявления матери в облуправление образования и устного указания директору оттуда. И конечно, нынешний учебный год омрачен похоронами десятиклассника Павла, отправленного на зимние каникулы в санаторий и утонувшего в море 8 января. Так что в год 50-летия интерната о юбилее, можно сказать, не вспоминали.
Поинтересовалась я еще одним вопросом: чем руководствовался коллектив, поддержав некое письмо в облгосадминистрацию — мол, в настоящее время всех все в интернате устраивает. Какая-то часть сотрудников-«подписантов» действительно приветствует пришедшую власть, а большая — не поняла сути предложенного им письма. Многие уверяют, что вообще подписывали другой текст, связанный с реконструкцией интерната. К тому же подписи, вопреки правилам, собирались во время работы (урока или внеклассного мероприятия), когда сам себе даешь лишь минутку, чтобы уловить суть, не вдаваясь в подробности. На собрании трудового коллектива в середине февраля люди высказали директору свое возмущение по этому поводу, однако письмо уже ушло к губернатору.
Татьяна Николаева