|
|
   |
Вот уже 20 лет, как покинул земную жизнь человек, чье имя вошло в легенду Одессы: художник-авангардист, искусствовед Олег Соколов. Этой годовщине были посвящены публикации в нашей газете от 10 июня и 8 июля. А ранее, во многих публикациях, и не только «Вечерней Одессы», годами поднимался вопрос о том, что же будет с музеем-квартирой художника, на ремонт которой ни государство, ни местные власти за 20 лет не изыскали средств, а меценатов как-то не нашлось?..
И вдруг, на днях, вдову О. А. Соколова, искусствоведа Елену Шелестову, должность которой в Музее западного и восточного искусства — заведующая отделом «Музей-квартира Олега Соколова», огорошил телефонный звонок. Звонила соседка музея-квартиры по лестничной площадке: пришел, понимаете ли, начальник ЖКС, взломал замок бронированной двери музея и вставил другой, а дверь опечатал...
Музейщики ломали голову: это что — репрессивная мера за неоплату коммунальных услуг? Так нет у нас такого закона — об отчуждении жилплощади в оплату долгов. Да и будь такой закон — дело решалось бы в судебном порядке.
Каков же, собственно, статус музея-квартиры, стала я допытываться у сотрудников ОМЗВИ. Известно, что квартира списана с баланса жилого фонда Одессы решением исполкома Центрального райсовета № 290 от 6 июля 1990 года и причтена к ОМЗВИ в качестве музейного отдела. Музейное, значит, помещение. Которое, увы, никак не удается отремонтировать.
Понятно, что хоть квартира №7 в доме №6 по улице Митракова как музейный отдел все эти 20 лет и не действовала, от платы за коммунальные услуги, приходящиеся на эту площадь, никто музей не освобождал. Ну, положим, вода, свет, газ — соседи подтвердят, что квартира пустовала все 20 лет... Но плата за отопление! Музейщики, однако, успокоили: да нет там никакого отопления еще с тех пор, как Олег Аркадьевич был жив, — там старинная печка. И водопроводный кран свинчен.
Более того, музейщики за свой счет и крышу в доме починили. Вот что написала 3 августа сего года Елена Николаевна Шелестова, обращаясь в нашу газету: «Это произошло несколько лет назад, когда после жалоб соседей, живущих на нижнем, втором, этаже, пришлось залатать дыры в крыше железом, купленным на проданные по 50 у.е. семь работ О. Соколова. ДЕЗ не чинил крышу на том основании, что считал: это должен сделать музей...».
Возник за эти 20 лет еще один любопытный нюанс. В 2002 году Центральная районная администрация на запрос тогдашнего директора ОМЗВИ В. С. Никифорова отвечает: «Ваше ходатайство в райадминистрацию по квартире Олега Соколова внимательно рассмотрено... Вопрос может быть рассмотрен о передаче вам данного помещения в аренду» (исх. № 4-1682 от 6.12.2002 г.). Какая аренда? У кого? Где же и в каком качестве зарегистрирована музей-квартира О. А. Соколова?..
В странное деяние нынешнего начальника жилкоммунсервиса «Портофранковский», честно говоря, даже слабо верилось, и я вместе с Еленой Николаевной поехала на улицу Митракова. Так и есть. Дверь музея-квартиры О. Соколова оказалась оклеена двумя бумажками с одинаковыми надписями: «Опечатано. Без начальника не вскрывать. Андрусенко А.А.», — и с треугольными печатями: «Комунальне пiдприємство «Житлово-комунальний сервiс Портофранкiвський». Без даты. Дверная ручка свинчена. Табличка с надписью: «Музей-квартира Олега Соколова» — исчезла.
...Молодого и энергичного начальника ЖКС «Портофранковский» Андрея Андреевича Андрусенко нам удалось застать в его конторе. Я спросила: отдает ли он себе отчет, что фактически совершил взлом и что такой поступок может повлечь за собой административную ответственность? Ведь каковы бы ни были у ЖКС претензии к Музею западного и восточного искусства, выставлять эти претензии надо в предусмотренном законом порядке.
Из ответов начальника следовало одно — квартира №7 сегодня представляет реальную угрозу для дома вследствие своей аварийности: того и гляди, рухнут гнилые потолочные балки. Пояснения, как можно предотвратить обрушение балок, сменив дверной замок, я так и не получила: молодой начальник, принявший хозяйство ЖКС «Портофранковский» два года назад, очень торопился.
Договорились мы о том, что у А. А. Андрусенко состоится незамедлительный разговор с директором ОМЗВИ Владимиром Островским, как только последний выйдет из отпуска. И что соответствующая музейная табличка будет возвращена на двери.
Насчет аварийности — послушаем бывшего директора ОМЗВИ Нелли Григорьевну Луцкевич, которая сдала свои директорские дела в 1994 году. «Идея музея-квартиры не казалась мне удачной с самого начала, — рассказала Н. Г. Луцкевич, — потому что дом № 6 в Строительном переулке, теперь улица Митракова, уже тогда, в 1990 году, был в ветхом состоянии. Балки, деревянные полы в нем прогнили. Кроме того, вставал вопрос отселения соседей: квартира Олега Соколова слишком тесна для музейной экспозиции. Но... такова была воля вдовы художника — обустроить музей-квартиру. Очень надеялись мы, что власти помогут с ремонтом...».
Тогда же, говорит Нелли Григорьевна, множество комиссий, сформированных областным управлением культуры по просьбе дирекции и коллектива ОМЗВИ, тщательно обследовали не только квартиру, но и чердаки, подвалы дома. Комиссии были составлены не просто из компетентных специалистов, но из людей, лично знавших Олега Соколова и ценивших его искусство. Вывод был неутешительный: дом близок к аварийному состоянию. С тех пор минуло 20 лет...
За прошедшие годы жильцы, которым отселение «не светило», худо-бедно латали свои квартиры. Музей-квартира Олега Соколова — разрушалась, невзирая на призывы к властям и благотворителям...
Есть в этом деле, впрочем, один перспективный пунктик. Если дом признают аварийным, его жильцам полагается некий обменный жилищный фонд. Рано или поздно это произойдет — застройщики доберутся и до этого района вблизи Молдаванки. Полагается обменная площадь и Музею западного и восточного искусства — если, конечно, его права на квартиру №7 в доме №6 по улице Митракова закреплены в предусмотренном законодательством порядке. Есть о чем подумать, вернувшись из отпуска, директору музея В. И. Островскому!..
Тина Арсеньева