|
|
   |
Около месяца Одесса слушает удивительные арии — из «оперы».
Слушает, как в местном Национальном (оперном) театре грызутся администраторы.
Коллектив перевозбужден. Как сидорову козу — этот коллектив — водят от одной конфликтующей стороны к другой. И якобы под административным давлением балерунов и певиц подвигают на подписание коллективных «писем протеста» (или «писем восторга») — лично министру культуры.
В это время в театр регулярно курсирует «скорая». Попеременно страдают от «недостаточности» то директор, то его зам — борьба за власть изматывает.
На днях и.о. директора театра, народный артист Украины А.Дуда заявил о возможности сложить свои полномочия... При условии, что подобные (правда, почему-то более раздутые!) полномочия сложит и его заместитель — С. Холденко (почтенную женщину, разменявшую седьмой десяток, в некоторых СМИ величают серым кардиналом одесского «искусства»).
Сумбур. Вместо музыки.
Хотя прекрасная музыка Дж. Пуччини из оперы «Турандот» тоже, местами, пробивается сквозь толщу постыдных закулисных ритмов...
Эти «ритмы», к сожалению, стали достоянием и европейских медиа. И там, в Европе, наши одесские разборки уже припечатали — как «оперный криминальный роман».
Кульминация же «романа», как известно, вспыхнула в конце мая. Когда накануне премьеры «Турандот» крупнейшего европейского режиссера (любимца Эдинбурга и других международных фестивалей) Кристиана фон Гетца по приказу одной из прытких административных единиц было велено «не пущать!» даже на порог одесского театра. Его вытурили из съемной квартиры; устроили громогласный разбор полетов; за него решили — кому петь, а кому молчать в его же авторском спектакле. Этот бедняга был готов даже закрыть готовый спектакль ввиду подобного вероломства. Но вмешались и немецкий дипкорпус, и наш министр культуры. Премьера состоялась (причем, успешная).
Подобный случай в истории отечественного сценического искусства — особенный. Какой-то феноменальный. Это отдельный параграф для нового учебника по истории украинского театра. (Прославились, что называется.) Такого хамства, очевидно, не припомнят даже старожилы нашего броуновского сцендвижения еще со времен своих мытарств в кибитках (с реквизитом).
Но прочувствуйте главное: до сих пор в Одессе никто не наказан.
Ни с кого — почему-то — за эти выходки, опозорившие город и культуру, так и не спросили «по полной».
Произойди подобное, скажем, в «Комеди Франсез», даже не представляю какие бы сухари сушил тамошний зарвавшийся администратор. Здесь же Минкульт безмолвствует, страсти накаляются, а «всадник» по-прежнему без головы... Без художественного руководителя. Без серьезного директора-распорядителя.
Даже если отрешиться от закулисной грызни за власть в престижном здании в центре города у моря, все равно остается устойчивое убеждение, будто бы речь о частном коммерческом предприятии, но не театре Национальном... За статус, за репутацию и творческий уровень которого обязаны отвечать конкретные лица. И рублем отвечать, и рабочим местом.
Тем более, что по мнению многих западных музыкальных экспертов, на европейской оперной карте нашей Украины — как таковой — извините, нет... И пока не предвидится.
Есть у нас красивые оперные коробки, достаточно властолюбивых управленцев; в широком ассортименте — и околополитический сумбур, а «музыки»...
Именно об этом — о музыке (не о сумбуре), о возможных путях выхода Одесской оперы из тупика — рассказал, эксклюзивно отвечая на вопросы «Зеркала недели», известный европейский маэстро (непроизвольно вовлеченный в одесский конфликт) Кристиан фон Гетц... Чья премьерная «Турандот» стала для Одессы жемчужиной, а не бижутерией — с «7-го километра».
— Господин фон Гетц, прошло время, а оперные страсти в наших краях не улягутся. Какое у вас «послевкусие» от работы в Одессе? О чем хорошем, в первую очередь, стоило бы сегодня говорить — в связи с этим театром?
— Премьера оперы «Турандот» Дж. Пуччини в Одесском оперном театре 22 мая принадлежит к наиболее знаменательным и трогательным моментам в моей карьере. Премьера прошла с огромным успехом. Слышались возгласы «браво!». Зал приветствовал стоя... Билеты проданы... Был праздник именно тогда, когда в прекрасном помещении оперы на сцене появились «люди в черном» — наша режиссерская команда из Германии.
Такое происходит не часто! И в этом случае является недвусмысленной демонстрацией... Демонстрацией поддержки зрителем именно «режиссерского театра».
Этому триумфу, правда, предшествовали четыре недели тяжелой творческой работы. Но молодежь оперного быстро почувствовала (и сформулировала для себя), что наш подход к работе над музыкальным материалом весьма увлекателен. Они осознали: такой новый подход — и важен, и правилен...
— Понимаю, что любой театр без внутренних интриг невозможен... В какой мере наши, родные, одесские интриги повлияли на выпуск вашего спектакля и на его художественную завершенность?
— Конечно, интриги были ... Но не хотелось бы вдаваться в подробности. Тем более что об этом скандале в местной прессе достаточно сказано и написано.
После скандала значительно важнее осознать: какое будущее уготовано этому театру, который необходимо срочно спасти... Чтобы Одесский оперный и попал туда, куда должен попасть по своим предпосылкам — по высокому уровню труппы и выдающейся архитектуре здания... Этот театр может попасть в центр внимания оперного мира.
Одесский оперный, не сомневаюсь, имеет предпосылки быть в разряде «великих театров». Но для этого «кое-что» должно произойти...
— Вопрос общий. Какое направление и какое общее русло должен выбрать для себя хотя бы этот музыкальный театр — чтобы не потеряться в пестром творческом мире Европы, куда Украина (в частности) так сильно стремится, а все не может стать «своей среди равных»?
— Искусство подвержено определенным законам развития... Ни один знаток живописи не поставит под сомнение тот факт, что «Венера» Боттичелли является одним из величайших творений искусства всех времен. Однако если бы современный художник работал в манере Боттичелли, его можно было бы воспринимать лишь как дешевый китч. 23-й фортепианный концерт Моцарта бесспорно принадлежит к божественному проявлению человеческого гения. И если бы сегодняшний композитор представил точно такую же партитуру — его никто бы не принял всерьез.
Таковы и оперные законы...
Может, и не стоит сравнивать работу оперного режиссера с творениями великих композиторов, но важно понять: современная режиссура является самостоятельным видом искусства и подчиняется определенным «законам развития». Эта режиссура может передавать дух времени, а может и быстро устаревать. Во время работы в Одесском оперном я заметил, что представление о том, какова должна быть оперная режиссура, у артистов стало стремительно меняться. Полагаю, многим понравилось создавать оперу не так, как это было... 100 лет назад...
— И все-таки, какие реальные творческие сдвиги должны случиться в той же Одессе, чтобы местный театр не выглядел лишь большой красивой погремушкой с оперной барахолки, а воспринимался как серьезный современный музыкальный организм?
— Первое, что должно случиться в Одессе — это пробуждение сознания... Должно появиться понимание — какой мы хотим видеть оперу именно сегодня.
Опера — это же не концерт в костюмах. Это не филармония. Это не место, где собираются люди, чтобы посмотреть то же самое в сотый раз!
Опера — это территория искусства. А искусство — живая связь с жизнью. Это зеркало, отображающее актуальную действительность.
Если опера не способна стать таким зеркалом, эдаким форумом либо, еще хуже, не хочет, то рано или поздно (еще при нашем поколении либо следующем) она попросту прекратит свое полноценное существование — как искусство...
— Позвольте спросить, «а как у вас?», как в той же Германии шли поиски «лица» современной оперы?
— В Германии аналогичная ситуация наблюдалась 25 лет назад... И если бы не был сделан решительный поворот в сторону режиссерского театра, то наши оперные театры сейчас остались бы пусты, а большинство из них и вовсе давно бы закрылись.
Слава Богу, этого не случилось.
Поэтому уверен, что Одесской опере нужно молодое профессиональное руководство. Частично — из молодых, точно знающих, что происходит в современном оперном мире, из людей понимающих, что нужно для объединения в Одессе и молодой, и «традиционной» публики. А это — правильная смесь модерна и консерватизма. Подобный выбор должен быть осознанным. И нельзя слушать аргументы наподобие «нам в Одессе не нужен модерн, потому что у нас всегда и так было хорошо!»
Этому театру необходим художественный менеджмент, который имеет четкое представление о театральном искусстве. И на базе этого представления и своих знаний принимает соответствующие художественные решения — только в пользу искусства.
В общем, Одесской опере давно нужна современная руководящая команда. Она должна «гореть» для того, чтобы возник страстный и волнующий театр, способный пробуждать эмоции, входить в живой диалог со зрителем.
Руководство должно быть — во имя зрителя и труппы — в хорошем смысле воинственным (но и заботящимся о людях).
— Как говорил один из советских «классиков», «кадры решают все...». И такой главный кадр в оперном — худрук. В чем, на ваш взгляд, его нынешняя миссия?
— Художественный руководитель должен добиться того, чтобы в центре интереса к Одесскому оперному стояло не потрясающее здание, а именно искусство в этом же здании. В момент, когда идет опера должен быть некий разговор с городом... Должно появиться ощущение, что все жители этого города стремятся увидеть такую оперную продукцию — жить ею, обсуждать ее... Именно так все происходило и с нашей «Турандот».
— Кто непосредственно вас пригласил в Одессу на постановку «Турандот»?
— Приглашение исходило от Алексея Ботвинова — известного в Европе пианиста, музыканта (фактически он стал продюсером этого проекта. — Ред.). У него, на мой взгляд, есть и видение того, каким должен стать современный оперный театр Одессы, и железный характер для того, чтобы реализовать свое видение... Есть возможность привлечь серьезных людей в Одессу.
Я бы никогда не узнал этот город и его прекрасных людей, если бы не Алексей... И, естественно, без него Одесса никогда бы не увидела и моей «Турандот». Поэтому признателен за такое приглашение и ему, и городу, и вашей стране.
(Кельн, Германия, 4 июня.)
Внешний импульс одесского оперного скандала — разборки между «примадоннами». Режиссер Кристиан фон Гетц выстраивал оперу «Турандот» для одной — Ольги Сподаревой-Перрье. А премьеру вознамерилась петь другая, кстати, хорошая вокалистка — Татьяна Анисимова. Европейский постановщик, который имеет свое видение, стал конструктивно возражать... И получил...
Но в этом — присказка.
Сказка — иная. Схлестнулись два видения, два представления, две экономические платформы — о дальнейшем пути развития этого театра.
Патриархально-филармоническая — линия дирижера и зам. директора. И инновационно-европейская — это заявка нынешнего и. о. директора и его сторонников.
И внутри театра образовалось как бы два «центра управления полетами».
Официальный центр — и.о. директора А. Дуда — сделал ставку на актуальный формат. Привлек к делу не чужого себе человека — известного музыканта А. Ботвинова. Оный спродюсировал в этом сезоне две успешные модерные премьеры: балет «Нуриев. Forever» и оперу «Турандот». Это работы со знаком европейского качества, с присутствием современной режиссерской мысли. (Часть коллектива готова принять именно А. Ботвинова как худрука — он музыкант, к тому же «свой», одессит, есть связи в европейском театре.).
А неофициальный, но, по сути, главный «центр управления» — зам. директора этого театра, дама пенсионного возраста, но все равно прекрасная во всех отношениях — С. Холденко. Она делает уже свои «ставки» — на дирижера из Молдовы А. Самоилэ, которого видит худруком... (Очевидно, такая возможная рокировка и позволила бы зам. директора сохранить прежнее влияние на экономику, на творчество... Хотя представить не могу, чтобы в каком-либо серьезном украинском театре — у М. Захаревича, у М. Резниковича, у М. Бровуна — администратор среднего звена подобным образом облек себя властью Екатерины II, вторгался в процесс творческий... абсурд какой-то...).
В телефонном разговоре с «ЗН» г-жа Холденко утверждает, что конфликтов в театре не было и нет; что человеческие и деловые отношения с и.о. директора г-ном Дудой у нее замечательные; что режиссера из Германии в Одессе никто не обижал; что в одесском театре (по ее мнению) нужен именно такой руководитель, как молдавский дирижер; что упреки оппонентов (в связи с ее неоконченным высшим образованием) не могут определять качество работы в театре, так как в театральных учреждениях она трудится много лет; а все недоразумения лишь из-за «инноваций», которые исходят от человека, продюсировавшего «Турандот», «Нуриева»...
В свою очередь и.о. директора А. Дуда заявляет «ЗН» совершенно обратное: «Мы оказались не готовы к подковерным интригам, к саботажу, к откровенным угрозам со стороны людей, на протяжении долгих лет являющихся в театре теневыми руководителями, контролирующими и финансовые потоки, и определяющими кадровые назначения... Им не нужен театр как творческая лаборатория, как культурная институция, а исключительно — как кормушка... Поэтому в этой ситуации и необходима жесткая позиция руководителей страны, области, города — чтобы навести порядок в нашем театре. Должна быть создана комиссия, которая сделает соответствующие выводы — на основе изучения многолетней хозяйственной деятельности театра...».
Глава Национального союза театральных деятелей Украины Лесь Танюк развивает эту идею в комментарии «ЗН»: «Очевидно, что здесь и правда все сошлось в формуле: ищите женщину... У меня, как у главы театрального союза, есть немалый архив, посвященный ее «жизни в искусстве». Поскольку к этой госпоже уже были серьезные вопросы со стороны правоохранительных органов... Высокопоставленные одесские чиновники, покровительствовавшие такому стилю работы, регулярно менялись... Но не менялись методы ее работы. Поэтому нынешний скандал и не вызывает удивления. Вызывает удивление только медлительность Министерства культуры. Давно пора назначить аудит — и серьезно проверить эту «деятельность», чтобы найти ответы на многие вопросы...»
Что за вопросы?
Не все из них касаются сферы творчества.
Одесская опера, как известно, действительно долгое время была замаринована «перестройками», ремонтом, стагнацией, периодом простоя... И, возможно, не только кому-нибудь конкретному, а многим тамошним «конкретным» и целесообразней содержать в городе эту оперную коробку — исключительно как выгодное место для транзитных экскурсантов, как конвейер для быстрого сезонного обогащения?
На какого «дядю», любопытно, год за годом работали мастерские и пошивочные огромного театра? Случайно, не на «7-й километр» вкалывают, если учесть, что прежде новых спектаклей — кот наплакал, а производственный штат всегда ударно трудился?
Много версий, много вопросов... И, очевидно, подобные темы тоже образуют нынешнюю «линию фронта» — в этом театре? И здесь «базис» определяет «надстройку».
«Этот скандал, в который оказался втянутым и немецкий режиссер, поражает масштабом непоправимости. Одесса получила антирекламу. Сам театр теряет перспективы серьезного развития, а также интереса к себе со стороны известных европейских импресарио. Ведь авторитет фон Гетца весомый. Достаточно нескольких его фраз, чтобы надолго лишить этот же театр шансов на возможное сотрудничество с интересными европейскими режиссерами, дирижерами, балетмейстерами ... Никто не захочет связываться с театром, который демонстрирует миру (стараниями конкретных административных лиц) свою дикость и косность, неуважение к творческой личности и к авторскому праву...» — так оценивает ситуацию Сергей Проскурня, экс-директор Одесской оперы.
В это же время одно из ведущих изданий, освещающее в Европе классическую музыку, klassikInfo.de, с прискорбием сообщает своим читателям: «Если бы Донна Леон писала свои романы с местом действия не в Венецианской лагуне, а в городе у Черного моря, то завязку в виде закулисных причин — коррупции, борьбы за власть и непримиримых конфликтов интересов — лучше не придумать...
После ремонта этот театр поражает блеском и роскошью. Но тем больший контраст представляет заплесневелый и старомодный репертуар, не сходящий с этой сцены многие десятилетия...
Лишь недавно было решено двигаться к новым берегам европейских художественных ориентиров с помощью постановки оперы «Турандот» известным немецким режиссером К. фон Гетцем, производящим в последние годы своими постановками фурор в разных странах, в частности на Эдинбургском фестивале. Однако, к сожалению, показать настоящий немецкий режиссерский оперный театр в Одессе не решились, призывая к умеренному модерну. Также режиссеру отказали в реализации потрясающей идеи сценографии — в виде гигантской лестницы на все пространство сцены, напоминающей знаменитую Потемкинскую лестницу...».
Если так пойдет дальше, то движение по «лестнице» окажется исключительно — «вниз»...
На вопрос «ЗН» о тактике Минкульта в этой коллизии, ответ М. Кулиняка сверхдипломатичен: «В июне буду в Одессе. Пообщаюсь с коллективом. Хочу оценить ситуацию изнутри. Уже потом — соответствующие выводы».
Однако и здесь «подводный камень» на дне моря. Всегда ли адекватен «диктат коллектива»? Часто ли коллектив в состоянии самоопределяться — какими художественными ступеньками по той-таки Потемкинской двигаться: вверх или вниз? И не «коллектив» ли, как собирательный образ, часто и «сжирал» чистых и честных художников — в разнообразных исторических декорациях, когда «масса» подминала под себя индивидуальное проявление той или иной интересной художественной идеи?..
...И уже «под занавес» — последняя «ария». Она из бурного читательского форума на одном из одесских сайтов...
«С чем и с кем Украина вообще собралась идти в Евросоюз?
С российским газом? Или все-таки со здоровым и образованным человеческим фактором? Одесса, потеряла все! Из третьего города в Союзе она превратилась в провинциальный населенный пункт районного значения! Единственное, что у нас было, так это оперный театр, который превратили в музыкальную шкатулку, изнутри обитую дешевым бархатом... Не внешним видом, а содержанием надо гордиться, милые мои! А содержание — это интриги, ханжество, хозяйственные преступления и откаты... И до тех пор, пока на руководящих постах у нас остаются шоферы генсеков или партийные буфетчицы с двумя классами образования — толку не будет... Неужели за ними будущее?..»
Неужели?
Олег Вергелис. «Зеркало недели», 12 июня. Фото Олега Владимирского