Мой белый пароход

Светлой памяти капитанов т/х «Башкирия» Кима Николаевича Лоскутова и Станислава Ивановича Родина

Недавно в интернете попалась фотография теплохода «Башкирия». Печальное, горестное зрелище. Некогда белоснежный пассажирский лайнер — труженик Черноморского морского пароходства — лежал перевёрнутый на бок посреди устья реки Чаопрайя в далёком Бангкоке, за тридевять земель от родной одесской гавани. Никто его не спасал, не реанимировал. Он просто медленно догнивал, став никому не нужным после славных трудовых будней.

Ощущение масштабности потерь, безвозвратно утраченного, заставило память унестись в даль воспоминаний.

Это небольшое пассажирское судно было построено в ГДР на верфях «Матиас Тезен» и спущено на воду в 1964 году. У него были родные сёстра и братья — суда такого же класса: «Латвия», «Литва», «Аджария», «Армения», «Эстония», «Феликс Дзержинский». У каждого из этих судов своя замечательная трудовая биография, своя судьба.

Но сегодня — о теплоходе «Башкирия». Он стал значимым в моей жизни, родным и близким, вторым домом для нашей семьи.

Когда-то сюда молодым и красивым пришёл работать мой супруг. Это было первое судно в его морской карьере. Здесь, на Крымско-Кавказской линии, по которой ходил теплоход в перерывах между рейсами по Ближнему Востоку, по этим выдраенным до белизны палубам, прежде, чем сделать свои первые шаги, ползал наш малыш, сын-первенец.

«Башкирия» была виновницей моих разлук и впервые познакомила меня с чувством тоски. Узнаваемый силуэт ещё на траверзе Воронцовского маяка заставлял биться сердце сильнее и чаще, предвкушая долгожданную встречу с любимым человеком.

В 60-х годах «Башкирия» приглянулась Н.С. Хрущеву, и он на ней совершил «Рейс мира и дружбы» по странам Скандинавии. В честь этого события была выпущена почтовая марка с изображением теплохода.

Спустя годы, в 2008 году, когда «Башкирии» уже не было в живых, марка была продана за 28 миллионов 750 тысяч долларов. В 1974 году, когда Турция начала военные действия на Северном Кипре, теплоход «Башкирия» стал гостеприимным домом для советских дипломатов, покидающих этот воюющий регион. Именно «Башкирия» в 1980 году участвовала в эстафете Олимпийского огня с берегов древней Эллады в Советский Союз на открытие Олимпиады — 80.

Но самые запоминающиеся ответственные рейсы у теплохода были с 1973-го по 1983 годы. Этот, прямо скажем, не гигант теплоход, но мужественный, умелый мореплаватель совершил восемь опасных рейсов к берегам шестого континента Земли — в Антарктиду, в составе советских антарктических экспедиций. Не каждому судну и экипажу доверят такую сложную работу.

Помню, как, отправляя мужа в его первый антарктический рейс в составе юбилейной, 25-й экспедиции, друзья, недавно отгулявшие на нашей свадьбе, не без иронии, укоряли: «Это ж надо так не любить мужа, отправив его на край Земли, к пингвинам!».

Сегодня, когда читаешь его дневники путешествия к этим далёким берегам, понимаешь, чего мы лишились, как много мы потеряли…

Из дневника члена экипажа т/х «Башкирия» В. А Кузнецова:

«27 ноября 1979 года. Около 18 часов заметили близко первый айсберг. Здравствуй, Антарктида!

Занесли в судовой журнал и… с этого момента мы официально в Антарктиде. Белая громадина необычного вида — айсберг. Вдали, как белое странное облако над водой, призрак. Можно подумать, что это НЛО. Или какое-то животное… Догадки только распаляют воображение! Невозможно даже представить, что на поверхности видна только маленькая часть айсберга, около 10%, а вся остальная громадина, 90%, под водой.

28 ноября 1979 года. Погода — полное Солнце. Море — штиль, какой подарок! Позади пролив Дрейка. Подходим к Южным Шетландским островам, к станции «Беллинсгаузен» на острове Ватерлоо (Кинг-Джордж). Каменистые острова, снег, льды. Природа захватывающе красива и, вместе с тем, как-то не совсем «земная». Мощные языки тумана — трудности с подходом на рейдовую стоянку. Проверяем глубины для максимально близкого подхода к берегу.

Подошли ближе и слились со снегом, с туманом. Видишь только какую-то часть (например, человека), остальное в тумане. Всё призрачно, в каком-то подвешенном состоянии. Дополняют картину невиданные антарктические птицы и животные. Льдины и айсберги фантастической формы и напоминают что-то диковинное. Плоские, с горизонтальной поверхностью, как стол. Громадные, неправильной формы, с туннелями, с арками, ослепительно белые, царство снегов. Игра света — и глыба кажется чёрной. Вдруг понял причину необычности этой природы — это красота неподвижная, застывшая, замороженная. Дворцы Снежной королевы.

Снова айсберги, теперь их много — большие и мелкие и целые острова, впаянные в студёную воду, неведомые существа, плывущие в океане. О форме даже говорить не приходится — чудеса. Пошёл крупный снег! Приближаемся к ст. «Беллинсгаузен». Увидели антенны, крыши сооружений, большие ёмкости — слева, сам посёлок — справа. С берега ракеты — фейерверк! Радость встречающих неописуема! Многие полярники знают друг друга по зимовкам и в Антарктиде, и в Арктике.

Высадили 30 человек на ст. «Беллинсгаузен», взяли 15.

14 декабря 1979 года. Судно «Пионер Эстонии» идёт в кильваторе. После завтрака первый раз видел китов. Думаю, что небольшие. Отличаются от прочих крупных морских животных фонтанами. Пока бегал за камерой, они нырнули и всё…исчезли. Закончили строительство вертолётной площадки поверх бассейна. Завели упорные балки. Приготовили пожарное оборудование, размотали пожарные шланги, установили дополнительные прожекторы, в общем, взлётно-посадочная вертолётная площадка готова. Наш Байконур.

5 января 1980 года. Выходим на лёд. По дороге встретили стаю королевских пингвинов-детёнышей в сереньких пушистых шубках и в сопровождении парочки взрослых пингвинов-нянек, очень красивых. Сегодня погода снова благоволит к нам. Солнце, как в тропиках, на безветрии даже припекает, но холод собачий. Всё искрит и играет, но не греет. Пингвины, некоторые очень потешны, приближаешься к детёнышам — кричат, защищают своих, растопыривают плавники, хлопают ими.

6 января 1980 года. Познакомился с начальником станции «Восток» А. Б. Будрецким. Полёт на Марс или на Венеру можно приравнять к зимовке на ст. «Восток». Условия там космические — в воздухе мало кислорода и самые низкие на Земле температуры.

19 января 1980 года. Идём на всех «парусах» — 17 узлов. Торопимся домой, мыслями уже дома, включилось нетерпение. Барометр понемногу падает. За четырехчасовую вахту, с 8 утра до полдня, разошлись со 100 айсбергами, не считая льдин. Опасно во льдах и двигаться, и отстаиваться, и маневрировать, и вообще — находиться. Раздавить и смять льды могут в любой момент.

Чтобы увидеть проход во льдах, миновать подводные смычки льдов, ледяные выступы, нужна интуиция (кроме приборов, опыта, наблюдателей, радаров и пр.) Вот тут и почувствуешь, что это такое «жизнь в опасности». Погибнуть можно быстро и в любой момент, а помочь и спасти просто некому. Ты один на другой планете. Надеяться можно, но не на кого. Да и за бортом вода от + 1о до +4о не способствует выживанию.

Весь вечер и ночь протискивались сквозь плотнейшие скопления льдов и айсбергов. К полудню ледовая обстановка стала легче. Льды сплочённостью 4—5 баллов, айсберги — 3 балла. Продолжаем идти переменными курсами. Самолёт корректирует и рекомендует нам курс. Выходим из зоны антарктических льдов. Но никогда мне не забыть глухие удары льдин и скрежет льда о корпус, не забыть звуки и ощущения, что корпус судна царапают и режут громадным ножом, и крепкая сталь может уступить льду.

На капитанском мостике — Ким Николаевич Лоскутов, на вахте — рулевые Фролов, Калюжный, Мустаев, Гайдаманчук, Мичурин, механики Кириленко, Жеребцов, Зимолин, штурманы Лысенко, Борисов, Мойсеев».

Помню, как в 1981 году делала материал для газеты «Вечерняя Одесса» о возвращении теплохода «Башкирия» под командованием капитана Станислава Ивановича Родина в родной порт. Закончилась 26-я Советская антарктическая экспедиция. Моим собеседником тогда был старший помощник капитана Эдуард Борисов. Он рассказал об интересной встрече на белом континенте: «Мы зашли на остров Южная Георгия, где находились заброшенный завод китобойного промысла Грютвикен и английская антарктическая станция «Кинг Эдвард Поинт». Там мы познакомились с семьёй: муж, жена и их ребёнок. Выяснилось, это австралийские яхтсмены, которые путешествуют вокруг Антарктиды на маленькой яхте. Они вышли из Австралии четыре года назад. Их дочурка родилась на яхте, в Антарктиде, и полтора года своей жизни путешествует с родителями. Мы пригласили их на наше судно. Четыре дня, когда мы стояли у берегов Южной Георгии, семья Фримен жила у нас на борту. Мы выделили им отдельную каюту, они питались в нашей кают-компании. До сих пор их рацион состоял из животного и растительного мира Антарктиды. А у нас они узнали вкус борща, жареной картошки, солёных огурчиков. На судне они, наконец, по-человечески отмылись. На яхте это сделать сложно. Смотрели наши фильмы, знакомились с экипажем. А малышка стала общей любимицей «Башкирии». Глядя на неё, мы все вспоминали свой дом, своих детей».

Тогда же я разговорилась с полярниками, возвратившимися после экстремальной зимовки на Южном полюсе. Начальник станции «Восток» Арнольд Будрецкий и начальник обсерватории станции «Мирный» Игорь Ефременко искренне говорили о теплоходе. «Мы, полярники, с любовью и уважением относимся к вашему белому лайнеру и его заботливому экипажу. С необычайной радостью заходим на борт в Одессе и с большим нетерпением ждём прибытия «Башкирии» на рейд полярных станций в конце зимовки. Отважное судно прокладывает путь к берегам 6-го континента. Антарктические условия работы превращают его из круизного лайнера в ледокол и вертолётоносец».

Спустя годы, в 1991-м, когда разворовывалось богатство большой страны и всё ставилось на коммерческие рельсы, «распиливалось» и Черноморское морское пароходство. «Башкирию» модернизировали в Греции, дав ей новое имя — «Одесса Сонг». И продали. Круизный лайнер стал зарабатывать деньги новым хозяевам, а через шесть лет был арестован за долги и перепродан несколько раз.

В 2006 году компания из Таиланда приобрела это судно и назвала его «Сиритара Оушн Квин». Проработав всего месяц, теплоход попал в жестокий тайфун. Из-за неумелых действий иностранной команды судно село на мель в устье реки Чаопрайя, где и был сделан последний прижизненный снимок «Башкирии».

В нашем доме, в музее писателя Ивана Гайдаенко, экспонируется снимок, выполненный электриком и фотографом судна Юрием Ткаченко. На фотографии теплоход «Башкирия» у причала Южной Георгии на фоне брошенных и полузатопленных китобойных судов. Знали ли тогда т/х «Башкирия» и все наши круизные лайнеры ЧМП, что им уготована такая же бесславная судьба?!

Но память одесситов и всех, кто хоть однажды поднимался по трапам наших судов, сохраняет их образ.

Валентина ГАЙДАЕНКО