|
|
   |
Перед тем, как сесть писать эти строки, мне захотелось снова пройти переулком Высоким, пересекающим одесские улицы Генерала Цветаева, Лазарева и Болгарскую. Со мной пошла дочь незабвенного героя Светлана Сергеевна Белан, знающая лишь по рассказам отца, что он родился именно здесь. Мы постояли с волнением в том месте, где возвышался дом Очаковских, разрушенный фашистским бомбардировщиком в 1941 году, когда Сергей Очаковский, доброволец, уже воевал вместе со своим отцом, тоже Сергеем, на румынской границе.
О нападении гитлеровской Германии оба узнали, как и все одесситы, в первые же часы — после бомбежки города. Но в понедельник, по обыкновению, снова были в цехе промкомбината. Слесарь и его ученик взялись за молотки и зубила. От верстака отца и позвала повестка из военкомата. Мобилизация! Сергей решительно сказал: «Папа, я тоже с тобой!».
На фронт их провожали мама и младший брат Сергея Миша. Предчувствовали ли они, что больше уже никогда не увидятся?
...Дивизию, в которую попали Очаковские, сразу бросили на реку Прут, в самый ад боев, завязавшихся на восточном берегу. Сначала бойцы вели огонь из окопов на краю кукурузного поля, отсекая фашистов от противоположного берега. Когда же нападавшим удалось переправиться, закипел восточный берег. В других местах наши в эти дни отступали, а здесь продолжали держаться.
«Вот так, казак! — сказал, подбадривая сына, отец. — Нас наскоком не возьмешь...».
Старший Очаковский не раз рассказывал детям о своем давнем казацком роде. Один из их предков именно потому и получил фамилию, что отличился во время штурма Очакова.
Между тем положение на фронте осложнялось катастрофически быстро. Через несколько дней дивизия тоже начала отступать, хотя и нанося удары по врагу.
Надеялись, что остановят фашистов на Днестре, поэтому начали основательно окапываться на его западном берегу. Крепили стены окопов досками. Но вражеские снаряды падали все гуще, земля, казалось, кипела. Сергей предложил отцу немного отдохнуть и вдруг заметил, как тот медленно оседает на дно окопа, подплывая кровью. В отчаяньи бросился искать бинт и вату. К сожалению, осколок угодил прямо в сердце. Парень затрясся в плаче.
Ночью старшего Очаковского похоронили в братской могиле у берега. До рассвета сидел Сергей на свежей могиле, его позвал пожилой красноармеец:
— Приказано отступать и отсюда. Вставай, сынок. Отца уже не вернешь, а у нас, живых, свой долг остается.
Сергей дошел в непрерывных боях до Одессы. Вот здесь уже почувствовал, что захватчикам не удастся продвинуться дальше. Вокруг его родного города образовалась надежная линия обороны.
«Как там мама и Миша?» — часто тревожился в мыслях.
В дни обороны Одессы возмужал. И не только сумел преодолеть растерянность, но и почувствовал вполне конкретную ненависть к врагу: он должен мстить за отца, за разрушенный родной город.
Однажды с разрешения командира Сергей пробрался с группой бойцов в балку за линией фронта, в засаде дождался, пока в балку, готовясь к атаке, не прибежали румыны. Там они все и остались. А Сергей благополучно привел свою группу обратно.
А то попал из винтовки во вражеского пулеметчика во время отражения очередной атаки румын. Получил благодарность от командира роты. О матери подумал: очень хотелось, чтобы она об этом узнала. Отпроситься бы... Но не успел — тяжело ранило осколком снаряда. Обескровленного, белого, как мел, Сергея вывезли пароходом в Новороссийск, а оттуда аж в Пермь, на Урал.
После длительного лечения и последующего обучения на курсах минеров Очаковский оказался в отдельном инженерном батальоне на Калининском фронте. Парень не только окреп физически, он и в гражданском сознании крепче стал, глубоко понял свою личную ответственность за свободу и независимость Родины.
Бои, в которых вскорости пришлось участвовать, показали это со всей очевидностью. Сергей без единой ошибки сделал проход во вражеских минных полях, когда — наконец-то! — началось наступление Красной армии на запад.
Наша пехота, развивая наступление, натолкнулась на превращенную в крепость возвышенность, окруженную фашистами минным полем. Назначенный уже командиром отделения, Сергей Очаковский получил приказ — обеспечить проход штурмующему подразделению. Он и его саперы сумели хорошо замаскироваться и достигли проволочных заграждений, и вот там-то их засекли вражеские снайперы. Один боец отделения был убит, второй... Хоть уже и проволочное заграждение прорезано... Что делать? Командир отделения движется дальше один, делает проход в минном поле и по ту сторону заграждения. Теперь вернуться бы... На обратном пути и его настигает пуля снайпера, по ноге скользнула горячая струйка крови. Удастся ли доползти до своих? Надо наложить жгут! И Сергей делает это под прикрытием тела своего погибшего товарища. «Спасибо тебе, Дерендеев, прикрыл!» — мысленно благодарит он, свалившись в окоп к пехотинцам. «Путь свободен, ребята!» — докладывает им.
На Украине, под Ковелем, помощник командира взвода Очаковский возглавил группу минеров, получившую задание пойти в тыл к противнику для подрыва мостов. Группу враг, в конце концов, засек и начал преследовать. Сколько изобретательности проявил Сергей, то и дело отрываясь от преследователей и уничтожая их снятыми накануне их же минами (свои закончились). Задание было выполнено!
Очаковскому с его бойцами дали три дня отдыха. На четвертый день под Ковелем по обороне врага был нанесен удар. Фронт снова двинулся на запад.
В одном из мест, где по обе стороны от шоссе стелились поросшие зеленой травой болота, походные колонны дивизии остановились, натолкнувшись на губительный огонь из трехамбразурного дота. Артиллеристы били, били по нему — напрасно. И подходы к доту заминированы. Как подступиться?
Командир дивизии приказал саперам: «Этой ночью уничтожить дот!». А командир отдельного саперного батальона капитан Тарасов уже отдал приказание старшему сержанту Очаковскому.
Сергей начал с расчетов. Вышло так, что для подрыва дота необходимо было доставить к нему 600 килограммов тола. Ящики со взрывчаткой подбили снизу жестью, отполировали металл, и ящики заскользили.
Когда двинулись ползком к цели, заморосил, к счастью, дождик, это облегчило задачу. По заранее разминированному проходу добрались к бетонной глыбе. Амбразуры немцы на ночь позакрывали, свет тонкими полосками ложился на землю сквозь щели. Слышно — поют под гитару. «Пойте, пойте...» — мысленно подбодрил помкомвзвода.
Он дал знак. Двое из первого отделения нырнули в траншею, ведущую в тыл гитлеровцев — надо было поискать, где-то там должен быть часовой. Сам с другими бойцами принялся тихо укладывть ящики на дот. Вдруг в небе загремело, хлынул дождь. Вмиг промокли гимнастерки. Но как же кстати гроза! Тут вернулись из траншеи те двое и жестами показали, что с бежавшим к доту часовым покончено.
Когда все ящики разместили, Очаковский снова дал знак — всем отойти от дота, а сам накрылся плащ-палаткой и тернул спичку. Конечно же, саперную, не чуткую к влаге. Бикфордов шнур зашипел...
Убегая, старший сержант сгоряча уклонился от прохода в минном поле. «Левее!» — услышал знакомый голос капитана Тарасова. Ага, он здесь. Помковзвода обрадовался. Вместе залегли в глубоком ручье. Ждали недолго. На доте прогремел взрыв страшной силы.
Корреспондент армейской газеты специально привозил старшего сержанта Очаковского на руины дота, чтобы сделать снимок. В газете, в текстовке под фото, указывалось потом, что Сергею уже присвоено звание старшины, что награжден он вторым орденом Славы.
А третий орден Славы — первой степени, из чистого золота — старшина Очаковский получил после форсирования реки Вислы — за доставку лодками пехоты на вражеский берег и его разминирование.
Сергей Сергеевич Очаковский встретил Победу полным кавалером ордена Славы. Было ему лишь двадцать лет. Отец, если бы был жив, непременно похвалил бы сына: «Ну казарлюга!». А как бы радовалась мать!...
Домой, в Одессу, фронтовик вернулся с тяжелым сердцем. Писем ему в действующую армию никто из Одессы не писал. Пришел к разрушенному дому в Высоком переулке, постоял, склонив голову. Здесь мама погибла под бомбами. Отца и старшего брата-танкиста тоже нет на свете. Младший брат Михаил стал воспитанником войсковой части, дислоцированной на Северном Кавказе. Никто не встретил...
Обзаведясь семьей, мыкался Сергей Сергеевич по квартирам с двумя детьми, сыном и дочкой. Работал на железной дороге, в Одесвинтресте. Наконец, дали ему квартиру на проспекте Шевченко. Оттуда и пролег последний путь и героя — сына Одессы, и его супруги.
...Мы со Светланой Сергеевной поклонились тому месту, где родился, откуда ушел на подвиги во имя Родины ее отец, и я подумал: а может же, а должно же быть так, что вернется еще в этот переулок Сергей Сергеевич Очаковский, выдающийся солдат-герой, но уже вечным наименованием переулка.
Борис Дубров. Участник боевых действий в Великой Отечественной войне, автор книжного документального сериала «Солдатська слава»