|
|
   |
Я УЧИЛАСЬ в мажорной школе. Понты ехали впереди служебных авто, на которых моих одноклассников свозили на проспект Мира. Школьный подъезд благоухал французским парфюмом. Мамины сережки с бриллиантами девочки торопливо надевали под лестницей, норовя проскочить мимо завуча. Наш «А» класс, его актив — определял, как ты должен быть одет, какую модно слушать музыку, где гулять и с кем дружить. Что там внутри — неважно, но снаружи всё должно было выглядеть круто.
Я вела двойную жизнь. В школе я была как все. Даже, наверное, помажорнее многих. Но после школы у меня была своя, другая жизнь, свои книги, свои места и своя компания. Друзья, с которыми мы сбились в компанию с раннего детства, друзья, с которыми мне было о чем говорить, друзья, с которыми познакомилась прошлым летом и совсем не в Мариенбаде. Они не были люмпенами или детьми люмпенов. Да я и не заморачивалась на тему, «чьих будете». Они были ИНТЕРЕСНЫМИ: в том смысле, который сформулировать получилось сильно позже, чем это почувствовать.
Мой друг Женя был человек незаурядных способностей. Он был очень умным, но без раздражающего высокомерия людей из моей школы. Он учился лучше всех в школе — не в нашей, а в обычной, по микрорайону. Жил он в спальном районе с презрительным названием «Поскот», это был самый удаленный от центра район, и гопоты там хватало. Но при этом все самые интересные парни моей юности были именно оттуда. И они не были гопотой.
Женя первый из нашей компании (не школьной) заработал деньги — делал чертежи для конторы, в которой работала его мама. У него были особенные книги, самая продвинутая музыка. Он подбирал что-то такое особенное для каждого из нас и никогда не ошибался. При том, что в свои 13 или 14 лет он обладал достаточно крупным и, главное, свободным от родительской опеки капиталом, внешне это не проявлялось никак. Более того. Я редко встречала людей, которые бы с таким пренебрежением относились к собственной внешности или одежде. Встретить Женю в носках разного цвета или в майке наизнанку было скорее нормой, чем случайностью. Да-да, «рассеянный профессор», только очень юный и без очков.
А еще Женя умел дружить. Это ведь тоже талант — быть настоящим другом. Не каждому дано, а он умел.
ВИДЕОМАГНИТОФОН появился сначала у меня. К нам постоянно ходили гости смотреть кино, папа откуда-то доставал кассеты, с кем-то созванивался, обменивал. А потом видик появился у Жени. И мы начали обмениваться фильмами: ох, «Фанни и Александр», «Дневная красавица», — Женька, всякий раз, когда я их пересматриваю, тебе должно икаться на весь Манхэттэн!..
Но жизнь моя школьная никогда не пересекалась с той, другой жизнью. И вот так вышло, что мы договорились обменяться кассетами. В моей мажорной школе. Встречу назначила я. В скверике, подальше от посторонних глаз. И... не смогла выйти на перемене. Женя прождал меня на улице, а потом пошел искать меня в школе. Встретилась ему, как назло, моя одноклассница Вика.
Вика, которая стучала на всех нашей классной, и все об этом знали. Вика, тупая, как сибирский валенок. Вика, увешанная цацками, как новогодняя елка. С Викой я едва ли перемолвилась парой фраз за все годы в школе: о чем мне было с ней говорить? И угораздило Женю именно у нее спросить, где можно меня найти.
Она меня нашла сама.
— Там к тебе какой-то жуткий тип пришел. Такой лоховитый урод. Чего-то от тебя хочет, спустись к нему — он возле расписания.
Я оправдывалась. Именно так: я оправдывалась перед Викой!.. Я сказала, что это просто сосед, принес мне ключи, которые я забыла. Вика ехидно кивала, и было ясно: не верит ни единому слову. И молчать не будет. Скоро вся школа будет знать, какого красавца-жениха я себе завела. Есть такие девочки, которые становятся тетками сразу, как научатся говорить. Если пришел к соседке парень, так уж точно «жОних», других отношений между людьми не бывает. Ситуацию нужно было разруливать, и быстро...
С Женей я встретилась, конечно. Быстро-быстро, как заговорщик, сунула ему в руки сверток с кассетами и выпроводила его за дверь, прошипев что-то типа «перезвоню».
...Укрыло меня, когда он ушел. Меня просто наизнанку вывернуло от собственной подлости, двуличия и ничтожности. Я стояла в школьном коридоре, как соляной столб. Потом пошла в туалет и ревела там весь урок. В тот день я впервые в жизни прогуляла. Ушла, не предупреждая никого. Ощущение предательства — вот что это было. Впервые в жизни стало очевидно: я могу предать друга. Более того: я променяла дружбу на дешевые понты. А дешевка Вика, с ее теткинским шепотком за спиной, имеет надо мной власть. Он же всё понял, думала я, и никогда мне не простит.
Он действительно понял. И простил. Но я себе не простила и не забыла. Никогда больше мнение каких-то посторонних людей о моих друзьях не имело надо мной власти. Люди, мои люди, не случайные попутчики, а те, кого я выбрала сама, обрели свою настоящую цену. А понты любого рода цену утратили. Не совсем, но как почую в себе — давлю гадину. Тень, как и вещь, должна знать свое место.
...Я эту историю однажды рассказала своей дочке. Она училась в той же школе, что и я. И, к счастью, вполне понимает, чего стоят понты и что значит найти своих.
Таня ТРАВКА. Журналист. Одесситка в шестом поколении