Прощай, любовь моя! И дружба тоже...

Была я счастливой на линейке последнего звонка, а первого сейчас боюсь. Боюсь так сильно, что готова перейти в другую школу, хотя люблю свою гимназию, где у меня много друзей и среди учеников, и среди учителей. Всему виной — предательство в любви и дружбе.

Чувства просыпаются весной. Зацвели яблони-вишни, я и влюбилась. Мы с подругой Юлей участвовали в районных спортивных соревнованиях, там я увидела Олега. Высокий, крепкий, глаза умные, улыбка обаятельная. Не устоять. Тайно от подружки стремилась чаще попадаться парню на глаза. Сначала Олег вроде не замечал меня, а потом вдруг стал напрашиваться в нашу с Юлькой компанию. Олег прихватывал с собой на прогулки друга Артема, сложилась замечательная компашка. Считалось, что мы разбились на две пары: Артем—Юлька, Олег—Настя, то есть я. В таком составе мы прекрасно просуществовали до конца учебного года.

Ничего я, слепая, не замечала. Оказывается, Олегу сразу безумно понравилась Юлька. Только он, как после сам объяснил, не знал, как к ней «подкатиться». А тут я «подкатывалась» к нему. И он принял «переходный вариант» — его выражение. «Переходником» этим стала я. От меня легко перешел к Юльке. А подружка «закрутила любовь» с Олегом просто так — с парнем приятно было показаться в любом обществе. Юльку не остановило то обстоятельство, что не сильно она его любит — не жениться же в 16 лет они собрались. Меня подруга не пожалела: «В жизни надо испытывать и разочарования». «Это подлость!» — крикнула я ей. «Насильно мил не будешь», — усмехнулась Юлька. Такой униженной я никогда себя не чувствовала. Мама увидела мои страдания, отправила на лето к бабушке в деревню. Там боль притупилась.

И вспыхнула с новой силой, когда по приезду я узнала, что Олег из своей обычной школы переводится в нашу гимназию. Конечно, мы с Юлькой в два уха пели ему, как у нас хорошо. Хотя дело, скорее, не в этом. Олег хотел быть поближе к Юльке. А мне, понятно, хотелось теперь держаться подальше от них обоих. Видеть их не могу. А любовный наш треугольник будет вертеться в одних стенах. Хорошо, что Олег на год нас старше и не попадет в наш класс, а то бы и вовсе получилась комедия.

Сейчас стараюсь пережить трагедию дома. Мама говорит, надо прокрутить предполагаемые ситуации, как бы проиграть их в голове, потом наяву они будут не страшны. «Мама, я не смогу даже поздороваться с этими предателями!» — сказала я. «Не здоровайся, — ответила мама. — Помаши им лапкой молча. Но с улыбкой!». — «А если Юлька сядет со мной за парту, как раньше?». — «Вот и сиди с ней, как раньше. Не выставляй себя глупыми принципами на посмешище». Наверное, это правильно. Прежних отношений с Юлькой, конечно, не будет, но удовольствия видеть меня несчастной я подружке не доставлю. А сидеть можно с кем угодно. Наша вредная математичка на своем уроке рассаживает всех, как ей в голову взбредет. Часто рядом оказываются люди-антиподы. Ничего, терпят. И я потерплю. Мне только бы в первый день не сорваться...

АНАСТАСИЯ