|
|
   |
Опубликованная не так давно статья «Рейс» длиной в шесть лет» (номер газеты за 10 июня 2021 года) несомненно привлекла внимание читателей газеты своим необычным названием. Еще большее внимание привлек подзаголовок этой статьи — «После беспрецедентного по срокам заточения в азиатском островном государстве на родину вернулся украинский моряк...».
Да и сама история, которая произошла с героем статьи, украинским моряком, капитаном Геннадием Гавриловым, бездоказательно осужденным в Шри-Ланке в преступлении, которого он не совершал и, тем не менее, провел в заключении и под домашним арестом (в изоляции) долгих шесть лет, вызывала читательский интерес, возмущение судебным произволом и сочувствие к пострадавшему.
Читая рассказ капитана о захвате его судна военными моряками Шри-Ланки, обвинениях, предъявленных на непонятном ему языке, об отсутствии переводчика, об условиях содержания в тюрьме и т.п., невольно начинаешь сравнивать его «эпопею» с уже широко известными ситуациями, в которые попадали украинские моряки в разные годы.
Если говорить, например, о «рейсе» продолжительностью в шесть лет, то, увы, к сожалению, это далеко не самый большой срок отсутствия наших моряков на родине. Читатели постарше хорошо помнят захват чанкайшистами танкера «Туапсе». Наши моряки, начав рейс в 1954 году, вернулись домой спустя десятилетия, а последний моряк вернулся в Одессу только в 1993 году.
17 лет провел во французской тюрьме капитан т/х «Мак Руби» Владимир Ильницкий, осужденный в 1992 году за убийство моряками его судна шести нелегалов из Ганы. Причем его приговорили к 30 годам тюремного заключения, также, как и тех членов его экипажа, которые непосредственно расправились с нелегалами. В данном случае французская фемида не увидела разницы между непосредственными исполнителями преступления (читай убийцами) и руководителем экипажа.
К большому сожалению, список осужденных украинских моряков можно было бы продолжить, так что сам по себе факт осуждения нашего моряка не является чем-то из ряда вон выходящим, удивительным для нашего восприятия реальности.
Другое дело — обстоятельства, этому предшествующие, и события, которые развивались в дальнейшем.
Капитан и его второй помощник балкера с украинским экипажем были обвинены, а впоследствии, осуждены в одной из латиноамериканских стран за контрабанду наркотиков. В чем же их обвинили, какие доказательства вины предъявили? Ситуация очень похожа на ту, что произошла с капитаном Геннадием Гавриловым. Его обвинили в незаконных перевозках оружия и боеприпасов, хотя на перевозимый груз на судне имелись все необходимые документы, а сам груз сопровождали местные суперинтенданты, к которым потом вообще не было претензий! Но капитана балкера и его помощника (ответственного за безопасность судна) обвинили в том, что к днищу судна были привязаны мешки с наркотой, весом 128 килограммов! Думаю, что тут даже не моряк понимает: чтобы скрытно доставить под водой и тем более укрепить мешки такого веса и объема под днищем судна, нужно иметь специальное водолазное снаряжение и опыт подводных работ, которого не было, да и вообще не могло быть у моряков транспортного судна. Но все это осталось вне поля зрения латиноамериканского суда, наших украинских моряков признали виновными в контрабанде наркотиков и приговорили к длительному тюремному сроку.
А вот условия содержания моряков в тюрьме были куда хуже, чем у капитана Геннадия Гаврилова. Он рассказал, что спать ему пришлось на циновке, а питаться только рисом. Осужденным морякам с балкера, образно говоря, было далеко не до удобств и не до меню: тюрьма располагалась на удаленном острове, а в огромной камере, где находились десятки человек, отбывал заключение местный наркобарон. Со своей вооруженной автоматами(!) охраной. Капитан написал жене, что кто-то из заключенных провинился перед бароном и охрана его расстреляла. Прямо в камере. А прибежавшие на выстрелы охранники тюрьмы просто унесли тело убитого. Нашим морякам с учетом длительного срока их тюремного заключения и постоянного пребывания в данной камере приходилось рассчитывать главным образом только на свое везение, надеяться, что в подобной обстановке вообще удастся выжить.
Возвращаясь к истории капитана Геннадия Гаврилова, хотелось бы остановиться на обстоятельствах его освобождения из заключения, назвать тех, кто, кроме него самого, боролся за его освобождение. Автор статьи в деталях осветил, какую большую роль в освобождении капитана сыграли профсоюзы, и, прежде всего, следует назвать профсоюз работников морского транспорта Украины и лично его председателя Михаила Киреева. Профсоюзы не только писали многочисленные ходатайства и обращения в защиту капитана. Им удалось организовать просто невероятное — провести прямо в Бангкоке выездное заседание «круглого стола» — встречу представителей Международной организации транспортников (ITF) и Международной федерации транспортных рабочих (МФТ), в которой приняли участие 76 человек из разных стран. Присутствовали и первые руководители этих организаций. Одним словом, поддержка украинскому капитану Геннадию Гаврилову со стороны общественности была очень обширной и представительной. Увы, но даже этого, оказалось недостаточным для освобождения капитана.
И все же, внимательно читая статью о злоключениях капитана Геннадия Гаврилова, нельзя избавиться от ощущения, что очень важная тема осталась в принципе не раскрытой. Это — роль государства Украина в защите интересов своих граждан за границей, оказание им реальной помощи, в первую очередь самой главной, решающей — юридической, правовой.
Капитан Геннадий Гаврилов только упомянул о том, что он звонил в Дели (Индия) украинскому консулу (он же по совместительству консул в Шри-Ланке). И что же? Получил по телефону бравурное заявление о том, что вопрос на контроле в консульстве, что все будет в порядке, что его скоро освободят и т.д. К сожалению, по словам Геннадия Гаврилова, на этом оказание ему помощи со стороны украинских дипломатов окончилось.
Рассказал Геннадий Гаврилов о своем обращении к Почетному консулу Украины в Шри-Ланке. Это местный гражданин, который добровольно, на волонтерских началах взялся представлять Украину в Шри-Ланке. По крайней мере, он хотя бы попытался что-либо сделать для Гаврилова, но, к сожалению, его полномочий не хватило.
Капитан Черноморского пароходства Александр Винницкий, который работал во Франции, когда проходил судебный процесс по делу моряков т/х «Мак Руби», и присутствовал на судебных заседаниях, отметил, что украинская дипломатия тогда была еще очень слаба, не имела опыта, особым авторитетом у коллег и в стране пребывания не пользовалась. Консул Украины присутствовал на суде, но отмалчивался, а затем и вообще ушел с заседания. Владимиру Ильницкому, чтобы вырваться из 30-летнего заключения, пришлось обращаться за помощью к дипломатам России, и только после этого он смог вернуться домой.
Капитан балкера и второй помощник неоднократно писали ходатайства в Министерство иностранных дел Украины, премьер-министру Украины, Президенту Украины Виктору Януковичу, к сожалению, это не принесло реально никакой пользы. Моряки рассказывали, что их вопросом занималась Уполномоченная Верховной Рады по правам человека Нина Карпачева. О деталях они точно не знали, но их отпустили на условиях экстрадиции, то есть оставшуюся часть своего осуждения они по возвращении должны были отбывать в украинской тюрьме.
С сожалением должен отметить, что весь мой многолетний опыт общения с украинскими дипломатами по вопросам оказания помощи украинским морякам, независимо от страны их пребывания, свидетельствует, что наши дипломаты очень неохотно идут на контакты по вопросам содействия своим соотечественникам.
Помню, позвонил я как-то в пятницу в консульский отдел Посольства Украины в Каире. Ответил дежурный, спрашиваю: к кому можно обратиться по такому-то вопросу. Дежурный возмутился, говорит, вы, что не знаете, что сегодня пятница, египтяне отдыхают, а мы работаем по календарю страны пребывания и тоже отдыхаем! Вроде все правильно: в выходной день нужно отдыхать. Через день, в воскресенье, я специально приехал на работу и снова звоню в посольство. Отвечает дежурный, судя по голосу уже другой работник, не тот, что был в пятницу. Наш с ним разговор закончился очень быстро: сегодня воскресенье, выходной день, никого на работе нет, звоните в понедельник. Такие вот дела.
Возмутительная, с моей точки зрения, ситуация имела место при контакте с работниками консульства Украины в Санкт-Петербурге, еще до 2014 года. У нашего моряка, второго помощника капитана, заканчивался срок действия «Посвідчення особи моряка». Я позвонил в МИД Украины и уточнил: может ли консул продлить срок действия «Посвідчення»? Работник одного из отделов МИДа процитировал мне полномочия Консула, оказалось, что он свободно может продлить срок действия. Для нас это было очень кстати, не нужно было направлять моряка на замену из Одессы. Отправили мы в консульство ходатайство из компании по электронной почте, в ответ — тишина. Поехал к капитану Одесского порта Андрею Харитошину, к сожалению, уже ушедшему из жизни, попросил его подписать подготовленное письмо консулу. Он подписал без сомнений. Направили письмо в Санкт-Петербург. По-прежнему — тишина. Решил позвонить непосредственно консулу. Дозвонился. Его ответ: письма получил, ничего делать не буду, заниматься всякой ерундой не намерен! В итоге пришлось нам все-таки посылать в Санкт-Петербург моряка на замену.
Хотелось бы рассказать о своем недавнем позитивном опыте. Позвонил я в консульство Украины на Кубе. Объяснил второму секретарю, она же Консул, что наш старший механик лежит в больнице в Сьенфуэгосе после микроинсульта. Английского в больнице никто не знает, русский язык уже подзабыли. Получалось, что нашему старшему механику слово сказать некому, равно как и у него узнать некому, как он себя чувствует. Секретарь посольства позвонила в больницу, поговорила по-испански с врачами, затем позвонила в палату больному, поговорила с ним, поддержала моряка. Когда я перезвонил ей через несколько дней, она подробно рассказала о своих беседах в больнице, сказала, в чем конкретно нуждается моряк, что ему необходимо передать. Это мы организовали через местного морского агента в порту.
Большое спасибо даже не дипломату, а просто внимательному человеку!
Разные у меня есть примеры работы с нашими украинскими дипломатами, как позитивные, так и негативные, к сожалению.
Но вот на чем особо хотелось бы остановиться. Возможности государства, заинтересованного помочь своим гражданам за границей, ни в какое сравнение с возможностями самой активной и самой мощной общественной организации не идут в сравнение.
Не так давно в прессе описывали, как удалось освободить из тюрьмы одной из мусульманских стран украинского старшего помощника капитана, обвиненного в убийстве моряка из этой страны. Общественность протестовала, мать обвиняемого написала письмо руководителю этого государства, просила о снисхождении к сыну — ничего не помогало. Угроза смертной казни для моряка была реальной. Как же решился вопрос в итоге? Насколько я помню, в одной из тюрем Украины нашли осужденного (или обвиняемого, сейчас не скажу) гражданина этой страны и предложили его обменять на украинца. Такой обмен состоялся, иностранца помиловали и депортировали, украинец вернулся домой. В международной практике обмены такого рода далеко не редкость, главное — политическая воля и забота государства о своих гражданах, чего нам, к сожалению, не всегда хватает.
Отсюда и истории, аналогичные той, что случилась с украинским капитаном Геннадием Гавриловым в далекой Шри-Ланке.
Хорошо хотя бы, что эта история оказалась со счастливым концом, что в реальной жизни бывает далеко не так часто.
Сергей ЧЕРНЫХ. Ветеран Черноморского морского пароходства, Почетный работник морского флота СССР