|
|
   |
Со своим участковым полиции, лейтенантом Тарланом Шириновым я познакомился случайно. Пришлось выступить в роли свидетеля в ходе разборок в соседнем доме, который захватили откровенные мошенники. Окончательное решение по этому делу еще будет принимать суд, но, в принципе, и так все ясно.
При попытке выселения жильцов, которые к тому моменту уже не имели никаких прав аренды на проживание в этом доме, женщина разбила бутылку на голове соседа, а ее сожитель ударил камнем другого свидетеля. Приехали «скорая помощь» и полиция, составлен протокол, затем пройдена судмедэкспертиза, подтвердившая утрату трудоспособности у пострадавших людей. В дополнение, как потом выяснилось, дом был разграблен и превращен в наркопритон.
В ходе этих разбирательств мне пришлось периодически общаться с участковым. Искренне удивлялся тому, как лейтенант полиции умудрялся сохранять спокойствие, когда конфликтная ситуация доходила до высшей точки кипения. В итоге это позволяло успокаивать конфликтующие стороны.
— Как часто такие ситуации встречаются? — спрашиваю Тарлана Ширинова.
— В среднем получается около ста вызовов в месяц, — рассказывает участковый. — Летом их больше, в основном, это пьяные разборки, мелкое хулиганство, семейные и соседские скандалы… Зимой увеличивается количество краж магазинов. Надо еще сказать, что наш микрорайон, за который ответственны три участковых полиции, от Черноморки до жилмассива «Радужный», насчитывает более 50 тысяч человек. По нормам обычного времени число жителей не должно превышать шесть тысяч на одного представителя полиции. Но мы понимаем, что в условиях войны не приходится жить по графику установленного рабочего дня, жаловаться на усталость и отсутствие времени на общение с родными и близкими людьми.
— А что бывает самым трудным, когда прибываете на вызов?
— В первые моменты выезда на место происшествия стараемся одинаково и без предвзятости относиться ко всем участникам ситуации до выяснения всех обстоятельств дела. Каждый вызов «102» по-своему уникален. И именно первые выводы участкового полиции чаще всего становятся основой для открытия уголовного или административного производства. Это большая ответственность и сложность. Но если причины многих обращений в полицию нам становятся понятны довольно быстро, то больше всего времени уходит на поиски свидетелей и понятых. Это немалая проблема. Как правило, наши граждане всеми правдами и неправдами стараются уклониться от сотрудничества с полицией.
Иногда возникают психологические ситуации, когда приходится закрывать глаза на некоторые нарушения. К примеру, старушка торгует пучком зелени в неположенном месте. По закону я должен прекратить эту торговлю. Но я же понимаю, что эти несколько гривен сегодня дадут ей возможность пообедать или поужинать. Поэтому приходится ограничиваться устным предупреждением и проведением профилактической беседы.
— Вы упомянули, что одесситы не очень активно сотрудничают с полицией. Как считаете, почему так происходит?
— Об активном сотрудничестве можно только мечтать. Пока, на мой взгляд, мы находимся на уровне взаимопонимания. С одной стороны, низкий уровень правового воспитания наших граждан, с другой — украинцы не очень верят в силу закона. Особенно в то, что закон действует одинаково по отношению ко всем людям независимо от их социального статуса и материального положения. Надеюсь, когда-нибудь мы искореним коррупцию, и ситуация изменится. Как известно, в странах с развитой демократией уважение к закону начинается со школы. Там, если школьник на экзамене пользуется шпаргалкой, то его сосед тут же скажет об этом учителю. Я уже не говорю о звонке в полицию, когда на автобане кто-то нарушает правила дорожного движения или распивает пиво в общественном месте.
Должен заметить, что в последние месяцы усложнилась работа в связи с тем, что в Одессу, и в наш микрорайон в частности, прибывают беженцы из восточных районов Украины. Мы понимаем, какие трудности они испытывают. Но иногда некоторые из них ведут себя так, как будто им все должны, что приводит к конфликтам как с одесситами, так и властями. В таких ситуациях приходится быть дипломатом, сочувствуя беженцам и одновременно объясняя их права и обязанности по отношению к местным жителям.
— Голливудские фильмы рисуют нам, как правило, романтический и героический образ участкового полиции, который задерживает преступника в ходе головокружительных погонь и смертельных схваток. А было ли что-нибудь подобное у вас?
— К счастью, нет. Мне ни разу не довелось наставлять на человека пистолет или применять к нему силу, хотя я и мои коллеги всегда к этому готовы. Лично я получил свой боевой опыт в ходе службы в АТО в спецподразделении «Шторм», куда пошел добровольцем в декабре 2019 года. Эти навыки пока не пригодились, хотя они вполне могут потребоваться сейчас, в ходе наших периодических вместе с пограничниками рейдов по выявлению российских диверсантов и осведомителей.
К тому же надо сказать о разнице в правах и обязанностях полицейских за рубежом и в нашей стране. Наши зарубежные коллеги руководствуются четким законом, в котором все определенно и понятно. К примеру, угон машины за рубежом требует только составления одного протокола. Далее потерпевшая сторона идет в автомагазин и получает новую машину. У нас же приходится оформлять груду бумаг, на что требуется очень много времени и усилий. Подобную ситуацию усугубляют и некоторые законы, которые можно трактовать как в одну, так и в другую сторону. Поэтому, как правило, мы действуем с дополнительной долей страховки, чтобы у нарушителей закона и порядка не было поводов нас обвинить в превышении наших прав. Следует учитывать и необходимость составления различных отчетов и документов, связанных с нашей работой. Бюрократические требования отнимают у нас очень много времени.
— В этих обстоятельствах можно ли говорить о том, «что моя полиция меня бережет»?
— А вы обратили внимание, что после звонка ваших соседей машина с цифрой «102» уже через несколько минут была на месте происшествия. И только потом прибыла «скорая помощь» с медработниками. Защита будет оказана в любом случае независимо от времени дня и ночи, дня недели. Вину того или иного нарушителя потом будет разбирать следователь, а суд вынесет свой вердикт. Хотя могу сказать, что порой на завершение этих процессов может уйти немало времени. Особенно сейчас, в условиях войны, когда многие полицейские воюют на фронте или периодически участвуют в каких-либо операциях, связанных с защитой страны от врага.
— На мой взгляд, романтики буден в вашей деятельности участкового не видно. Не жалеете, что пошли работать в полицию?
— Я с детства мечтал служить в полиции. В Одессу приехал из Беляевки, поступил в Одесский институт внутренних дел. Закончил со степенью бакалавра. Сейчас продолжаю обучение, чтобы получить степень магистра. В полиции работаю с 2015 года, но, несмотря на ряд сложностей, у меня не возникало мыслей оставить службу. Пожалуй, мое желание еще более укрепилось за годы работы участковым. Здесь, как нигде, во взаимодействии с жителями ты имеешь возможность чувствовать пульс времени, заботы и проблемы общества. И самое главное — в силу своего статуса влиять на жизнь населения на конкретном участке при возникновении каких-либо проблем.
Александр ФЕДОРОВ. Член Международной федерации журналистов