|
|
   |
В начале августа директору Одесского музея западного и восточного искусства Владимиру Островскому исполнилось 55. Нынешний год знаменателен для директора ОМЗВИ еще и 30-летием его творческой музейной деятельности! А директор-то Володя Островский, как привыкли мы его звать — не пристает к нему чинное «Владимир Иванович»! — еще молодой: три года с половиной...
У музея были — и продолжаются — не лучшие времена: затяжной ремонт-реставрация. Сейчас работы опять замерли, хотя уже с месяц как очередной ремонтный транш вроде бы перечислен. О чем сейчас болит душа директора? Да о ремонте. И о недоделках в виде кровельных течей, которыми музейщики обязаны какой-то давней бригаде «заробитчан». Директору пришлось нанять кровельщика-«ревизора» и платить ему со спецсчета. Начал административную деятельность с того, что надевал старые джинсы и «совал нос» в ремонтные процессы от подвала до кровли. Кого-то это раздражало. Но это как раз и есть «ген» живой легенды ОМЗВИ Н.Г.Луцкевич, которая, будучи его директором в СССР, вникала во все.
Система была другая — «ремонтные» деньги поступали на счет музея, и директор персонально отчитывалась за каждый «рупчик». В.И.Островский сожалеет, что систему ту развалили. Во всяком случае, считает, что надзор за ремонтными работами мог бы быть и пристальнее. Например: кто должен проверять, под свою ответственность, сертификаты на ремонтные материалы? А то ведь что ответишь, когда член киевской комиссии тебе заявляет: «Эта краска — не фасадная, а для отделочных работ, и осыплется года через полтора»?!
Но не было бы счастья — несчастье помогает: с экскурсионной работы музейщики переключились на изыскательскую деятельность и достигли впечатляющих результатов — наша газета писала о новых публикациях И.Глебовой, Т.Балановской, Л.Сауленко. «Закопались» в фондах, сами с удивлением постигая, как богаты музейные запасники. При этом во внешний мир обращен веселый девиз их директора: «Не дадим себя закопать!».
Картин сейчас в постоянной экспозиции кот наплакал, приходится приобщать народ к искусству, в основном, с помощью слайдов. Лекционная работа идет активно. Когда филолог-украинист Владимир Островский в 1982 году пришел на работу в ОМЗВИ, Нелли Луцкевич именно ему поручила организацию музейного лектория. На сегодняшний день нет другого музея в Украине, где на протяжении истекших 30 лет бесперебойно работал бы лекторий, как в ОМЗВИ! На подготовке тех лекций, вспоминает Островский, воспитано было поколение искусствоведов, и предварительное прослушивание коллегами налагало огромную ответственность. Слайдотеку, которой в музее по сей день пользуются, тоже собирал Островский по заданию директора Луцкевич.
«Хочу оставаться играющим тренером, а не просто администратором! — говорит Владимир. — Читаю лекции: Испания и Франция XVII столетия, Польша XIX века. Горжусь монографической лекцией «Искусство и культура доколумбовой Америки». Да у каждого нашего научного сотрудника есть «фирменная» тема, которой можно гордиться! И как хорошо, что с моим директорством в музее зазвучали молодые голоса».
Да, больная проблема сегодняшних музеев — молодая смена. Уж о зарплате смолчу. Разорваны прежние музейные связи: где повышать квалификацию? Средний возраст научного сотрудника — 55 лет. «Десять лет — и вымрем, как дредноуты!» — сокрушается музейщик Володя Островский...
Но уже работают в ОМЗВИ 32-летний Александр Вазилов, возглавивший после Островского его отдел; 23-летняя Катя Михейцева, увлекающаяся исследованием гравюры; 24-летний Алексей Кольцов, чьи интересы — Восток, старинное оружие; Татьяне Быкадоровой чуть-чуть за 30, она заведует отделом античности, изучает художественное стекло.
«Воспитаем! — убежден директор. — Только теперь понимаю, какой это штучный товар — искусствовед: это же надо десятилетиями сидеть в теме!».
За деньги с музейного спецсчета при Островском отремонтирована реставрационная мастерская, сожранная грибком на протяжении двадцатилетия новой государственности. Помещение около 50 квадратных метров! Чтобы извести грибок, музейщики пропитку за личные деньги купили. Зато теперь можно работать над спасением музейного фонда.
Когда Островский вступил в должность, на спецсчете было «минус 400 гривен». Теперь появились накопления. Не Бог весть какие деньги, но о музейных билетах по европейскому образцу помечтать можно. А вообще — надо, считает директор, создать общественную организацию «Друзья музея». И работа в этом направлении уже идет. Иначе — не выжить: месяца за два до конца прошлого финансового года казначейство возьми да и закрой музею спецсчет, оставив лишь право оплачивать с него «энергозатраты». А тут ка-ак грянет «нештатная ситуация»: из-за аварии на подстанции сгорел питающий кабель. Услуги электрика пришлось оплатить из собственного кармана...
— Надо выжить, — твердит директор музея. — Надо перетерпеть. Исхитриться и выцарапаться. Вырулить. Это какие нужны нервы!.. Но — успокоишься и живешь дальше.
«Чувствуется, что вы искусствовед, а не чиновник», — полуснисходительно, полунеодобрительно заметил Островскому помощник губернатора. Не знакомо-де тебе сакральное чувство иерархии. Это — когда минувшей зимой музей замерзал и Островский буквально прорвался на губернаторское совещание, а затем и на личный прием...
Проблему тогда губернатор решил — мановением руки. Но что будет в грядущую зиму? При «гомеопатическом» ремонте — не забыто ли обладминистрацией, что дело идет о памятнике архитектуры национального значения и о сохранности национального музейного достояния?..
А музейщики тем временем мечтают... провести экскурсию! Островский вспоминает свой испытательный срок при Н.Г.Луцкевич: как взял темой Голландию, как репетировал дома, старательно выговаривая труднопроизносимые имена художников. «Я хочу теперь провести такую же! Мы ведь до сих пор точно помним, где у нас какая картина висела. Даже викторины между собой затеваем на эту тему».
...Постепенно, итожит директор музея, он постиг управленческие азы и уже не пытается все делать сам, как в первые месяцы директорства. Обновил АХО. «Могу, — смеется, — и костюмчик надеть, когда надо. Но знаете, какой комплимент для меня самый тонкий? Когда говорят: «Островский, ты почему не изменился? Ты же директор!». Так это же, говорю, музей, а не военная часть, и я люблю своих сотрудников. Вот легендарная 90-летняя Ирина Александровна Антонова, директор ГМИИ имени Пушкина: скажет ли она тебе «деточка» или с металлом в голосе — она не акцентирует субординации. Надо щадить самооценку людей. Стань я директором раньше, я бы этого не понимал и психологически запутался бы».
— Для меня идеал — тот, чья рука здесь на фото, — Володя обращает мое внимание на висящую в кабинете фотографию. — Я сфотографировал ладонь Олега Соколова за полгода до его смерти. Он умел находить ключ к человеку.
«Хочу, чтобы они здесь увязли, — говорит директор о молодых сотрудниках ОМЗВИ, — как увяз в свое время я, какой бы зарплатой меня в СССР ни сманивали».
...Жив его детский «Пушкинский музейон» при ОМЗВИ, налаженный вместе с женой Татьяной, научным сотрудником Литературного музея, — выпускники вот Владимира Ивановича с юбилеем поздравили. Широко востребована в Украине книга «А українською кажуть так...», написанная совместно с мамой, филологом Галиной Федотьевной Островской (главы печатала и наша газета), — сейчас, два года спустя по выходе, книге «грозит» государственное переиздание в Киеве! Есть увлечение — проведение экскурсий от турбюро в странах Европы и даже Латинской Америки: «познать мир и даже не платить за это деньги», — но и подготовка тоже требуется капитальная, сверх обычной лекционной работы! А путешествия на плотах по рекам Украины?.. А мотоцикл? А гитара и организация концертных программ в музейном патио? Словом — все тот же, заводной, Володя Островский...
Тина Арсеньева. Фото автора