|
|
   |
В предновогодние дни Одесский театр юного зрителя им. Ю. Олеши «угостил» нас новым спектаклем — лирической комедией Александра Володарского «Будьте вы счастливы!» в постановке Натальи Прокопенко.
КОГДА во время просмотра премьеры тобою овладевают противоречивые чувства, обусловленные, мягко скажем, неоднозначными впечатлениями, поневоле в отзыве на спектакль прибегнешь к оговоркам и реверансам. Из этой преамбулы читателю, полагаю, сразу ясно: опус «Будьте вы счастливы!», при всей симпатии к Одесскому ТЮЗу, никак не могу причислить к его творческим достижениям. И если за подписью имярек уже появилось в печати нечто насчет данного спектакля рекламно-одобрительное, то я, вослед Станиславскому, воскликну: не верю! А разгромное писать — всегда и самой не очень приятно, поверьте.
Оговорю, прежде всего, мое отношение к постановщику спектакля: я высоко ценю Наталью Прокопенко как режиссера, считаю ее талантливым и взыскательным к себе человеком театра и, будь моя воля, назначила бы ее на должность главного режиссера нашего ТЮЗа, с уверенностью, что Прокопенко «порожняк не гонит». Ее предыдущая работа на этой сцене, спектакль «Клятвенные девы», безусловно, стоит в обойме высших достижений одесской драматической сцены последних лет. Что на этот раз подвигло ее выбрать для постановки заведомо слабую пьесу (или кто ей навязал этот выбор), мне непонятно.
«Старая истина: уровень театра и актеров вырастает при обращении к качественной драматургии», — написал в одном своем очерке одесский режиссер и актер Фауст Миндлин. Странно, почему он не оказался верен этой декларации, выступив «автором идеи, проекта и консультантом» именно этой постановки, литературную основу которой можно смело числить по разряду «халтура».
Собственно, о литературной основе. Автор пьесы «Будьте вы счастливы!», пьесы, так сказать, «за Одессу», — киевлянин Александр Володарский, 1954 года рождения, театральное обучение прошедший во время оно в Москве, и к Одессе отношения, судя по всему, не имевший, — ну, разве что, возможно, на отдых приезжал.
В послужном списке Александра Володарского эстрадные миниатюры, читаемые в свое время Кларой Новиковой, Владимиром Винокуром, Геннадием Хазановым, Ефимом Шифриным, Евгением Петросяном. Дары святого духа драматургии многоразличны. Есть еще и постановка в Одесском русском театре: «Лекарство от депрессии», по пьесе «Селфи со склерозом» (см. «ВО» от 19.02.2019 г.), — мило, но театральную эпоху не знаменует.
Ну, и повод к постановке пьесы, весь смак которой в том, что ее персонажи условно изъясняются на идиш (на самом деле, конечно, на языке, понятном широкому зрителю), — 90-летие со дня рождения Одесского ГОСЕТа: Государственного еврейского театра, в котором спектакли ставились на идиш и который подвизался в здании, ныне занимаемом Одесским ТЮЗом. «В декабре 1930 года спектаклем по пьесе
А. Безыменского «Выстрел» на Греческой, 48 открылся еврейский театр-студия, вскоре переименованный в Госет», — пишет, излагая историю вопроса, журналист Роман Бродавко в театроведческом очерке на электронном ресурсе «Мигдаль». И тот же Фауст Миндлин на ресурсе «Еврейская старина» разместил замечательный очерк «Лия Бугова и Одесский Госет», ибо именно с этой выдающейся актрисой прочно связана история «театра на идиш» не только в Одессе, но во всем СССР.
Ну, а когда в сценическом послесловии к спектаклю «Будьте вы счастливы!» тебя огорошивают сведениями, что такой-то персонаж в тридцать седьмом угодил в лагеря Магадана, такой-то во время оккупации был расстрелян или сожжен в гетто, такой-то попал под раздачу при борьбе с космополитами (список бед легко дополните сами), то тут уж прикусишь язычок: тут и критиковать спектакль как-то уже даже кощунственно, не правда ли? Хотя подобное скорбное послесловие, честно говоря, очень слабо увязывается с то ли водевилем, то ли капустником, который предлагает на усмотрение постановщика пьесы А. Володарский.
ЕСТЬ в истории сценического и экранного искусств такие произведения и такие мастера-интерпретаторы, с легкой руки которых вы не знаете, плакать вам или смеяться, а точнее, вас ввергают в хохот и плач одновременно. Этих художников никак не уличишь в легкомыслии, их почва — вопросы метафизические, а их ощущение мира названо «карнавальным»: Георгий Данелия, Эмир Кустурица. Пьеса А. Володарского, я вас разочарую, не тот случай. Обозначена она как лирическая комедия, но я уже сказала выше и настаиваю: помесь водевиля и капустника. Водевиль ведь тоже почтенный жанр: если к нему приложил руку, скажем, Н. Эрдман, вослед Д. Ленскому, то выходит — «На подмостках сцены», вполне себе даже вещь! А в нашем случае — ну, словно «кавээнщики» домашнее задание готовили: выше «95 квартала» эта пьеса не воспаряет.
Мне сейчас не хочется вводить читателя в сюжетные перипетии. Иди, как говорится, и смотри. Мое личное впечатление: местами даже забавный пустячок, на голубом глазу эксплуатирующий расхожие стереотипы «за Одессу». А в какие-то моменты, существенные для продвижения сюжета, так и вовсе не смешной. Так, юный герой пьесы (спектакля), американец и филолог, фольклорист Рафа (А. Давлятян), приехав в Одессу, собирает, в числе прочего, смачные еврейские проклятия на идише. Кладезем оных выступает юная торговка рыбой на «Привозе» — Лея (И. Шинкаренко). Так вот, проклятия всё какие-то и не колоритные, и не смешные. Возможно, автор пьесы что-то такое отрывочное слышал от бабушки, но контекст и смак уже были утеряны.
Сюжет заверчен вокруг того, как милая Лея отважно пробивается к неподатливому сердцу Рафы, который весь не от мира сего, — вот если бы еще актриса, играющая битую жизнью, боевую и острую на язычок героиню, не впадала поминутно в слезливую интонацию!
Соперницей Леи выступает ее товарка Тома (Е. Горбенко), а соперником Рафы — юный чекист Сеня (А. Межевикин). Вот этот последний — уж вовсе карикатурный персонаж: бегает, рычит, размахивает наганом. Оно, конечно, даже забавна сцена, когда Сеня устраивает Рафе пытку в застенке ЧК в духе «Лимонадного Джо», заливая ему в глотку водку... но, знаете, в свете неоднозначной темы «молодые евреи в Октябрьской революции и в ЧК» лично я поостереглась бы от столь легковесных, водевильных «художественных образов».
Ну, вы не переживайте: в финале все гармонично и бесконфликтно переженятся и даже творческие амбиции свои удовлетворят. Но подводить нас к этому счастливому финалу будут... два с половиной часа! Помилуйте! Да для этого сюжета одного часа двадцати минут — многовато!
А всё потому, что незатейливое повествование надо же было превратить в мало-мальское шоу: нас решили ублажить массовыми танцами, не то, чтобы еврейскими (вспоминаю, как лет «надцать» назад в Одессу приезжал Читинский русский драмтеатр с отличной постановкой «Тевье-молочника», и, ах, КАК они танцевали!), а вот уж точно космополитично-эстрадными. Не вижу причины умилиться: оттрубить четыре года в театральном училище, да еще и не уметь на сцене, как на дискотеке, сплясать? А вот спеть — слабо? Ребята, я сестер Берри и прочих исполнителей на идише у себя дома на YouTube послушаю, не затем я в театр хожу, чтобы слышать их в сценической фонограмме, под которую вы открываете рты...
Вот сколько живу в Одессе, столько ломаю голову: а чем, собственно, так называемый профессиональный театр отличается от так называемого любительского? Я еще помню времена, когда эти различия очень ощущались, во многих характерных моментах. В Одессе эти «две большие разницы» стерлись, нивелированы на моих глазах.
И уж что меня вовсе шокировало, так это фейсбучные отзывы о «полученном удовольствии». Да уж!.. Ну, что тут комментировать: театр в этой стране предоставлен самому себе, в смысле добывания денег на очередную постановку, вот и приходится угождать тем, кто «получает удовольствие» от банальности, от очевидной пошлости, вместо того, чтобы подтягивать эту публику до себя — до уровня Театра...
Хватит льстить Одессе. Вырванная из большого имперского контекста, наводненная выходцами из Бог весть каких тьмутараканей, она растеряла критерии, утратила ориентиры и чувство иерархии ценностей, разучилась соотносить себя с Ойкуменой. Право же, остались еще одесситы с хорошим вкусом, их немало, но, по сравнению с публикой, долженствующей заполнять театральные залы, их — горстка. И, насколько я могу наблюдать, в одесские драматические театры они давно не ходят. Разве еще в оперу — ее можно слушать, закрыв глаза.
Печально это. И всё же, театры, выбор — за вами. Я имею в виду, прежде всего, выбор литературного первоисточника: он задает планку.
Тина Арсеньева. Фото Олега Владимирского