|
|
   |
В Литературном музее работает выставка «Одессит, петербуржец, москвич», посвященная 130-летию со дня рождения К. И. Чуковского.
Известно, благодаря повести «Серебряный герб» (первоначальное название — «Гимназия»), что К.И.Чуковский свои детство и юность провел в нашем городе, но не каждый знает, что родился он вовсе не в Одессе, а в Санкт-Петербурге. Рожденного 19 марта 1882 г. младенца Николая Корнейчукова крестили во Владимирской церкви Санкт-Петербурга. К этому времени у матери, девицы Екатерины Осиповны Корнейчуковой, уже имелась трехлетняя дочь Мария. Отца у обоих детей, по документам, не было. Отчество «Васильевич» Николай получил по имени свершившего крещение батюшки. Отцом детей был студент Эммануил Соломонович Левенсон, в семье которого полтавская крестьянка Екатерина Корнейчукова работала одно время горничной. В 1885 г. Эммануил Левенсон бросил свою гражданскую жену с детьми. Евротерминала
Мать уехала с детьми в Одессу. Поселилась семья во флигеле, в доме Макри на Новорыбной (Пантелеймоновской) улице, № 6. Впоследствии, в 1897 г., переехали по адресу: Канатный переулок, № 3 (дом Баршмана). По воспоминаниям Чуковского, отец некоторое время посылал деньги, но мать была горда и отсылала их обратно. Вероятнее все же, что деньги не всегда отвергались: впоследствии Маруся и Коля были отданы в учебные заведения, дочь — в епархиальное училище, сын — во вторую прогимназию, которая затем стала пятой.
Тот факт, что мальчик был незаконнорожденным, болезненно отразился на его психике. Он всю жизнь ощущал себя в какой-то мере ущербным. Просил называть себя «просто Коля», а не по отчеству, которое у него постоянно менялось: «Васильевич», иногда «Эммануилович», а затем «Иванович».
...Когда Коле было 5-6 лет, мама нашла средства, чтобы поместить его в детский сад мадам Бухтеевой (объявления можно найти в «Одесских новостях»). «Мы маршировали под музыку, рисовали картинки. Самым старшим среди нас был курчавый, с негритянскими губами мальчишка, которого звали Володя Жаботинский. Вот когда я познакомился с будущим национальным героем Израиля — в 1888 или 1889 годах!!!», — пишет Корней Иванович в «Дневнике». Литературовед Коган утверждает, что Чуковский и Жаботинский также обучались в одном классе гимназии, даже вместе были исключены из нее. Но одесский краевед Наталья Панасенко считает, что в воспоминания Когана закралась неточность, Чуковский с Жаботинским учиться в одном классе никак не могли, хотя Владимир и учился в пятой гимназии несколько лет. Известно также, что Жаботинский оставил гимназию по собственной воле, уехав как корреспондент «Одесского листка» сначала в Берн, потом в Рим.
Как бы то ни было, Корнейчуков из гимназии был исключен. Версия его исключения: указ о «кухаркиных детях», т.е. об освобождении гимназий от детей из низших сословий. Николай после исключения хватался за любое занятие, лишь бы найти заработок. Втайне считал себя великим философом: прочитав два десятка книг: Шопенгауэра, Михайловского, Достоевского, Ницше, Дарвина, — он сочинил из этой мешанины собственную теорию о самоцели в природе. В 1898 г. купил «Самоучитель английского языка» Олендорфа и увлекся английским. Благодаря нескладному самоучителю, который изобиловал фразами вроде: «Есть ли у вас одноглазая тетка, которая покупает у пекаря канареек и буйволов?», — Корней Чуковский прочитал в своей жизни тысячи английских книг...
«Философом» заинтересовался Владимир Жаботинский: главу из его сумасшедшей книги, написанной полудетским почерком, отнес главному редактору «Одесских новостей» Хейфецу, и она была напечатана. Редакция в примечании назвала автора «молодым журналистом, мнение которого парадоксально, но интересно». За статью Николай получил целых 7 рублей и смог купить себе на толчке новые брюки. Подписана была статья псевдонимом «Корней Чуковский», который вскоре полностью заменит имя и фамилию писателя.
Началась его литературная работа: «Я писал в этой газете о чем придется, главным образом о картинах, потому что выставки картин бывали часто — и передвижная, и выставка южнорусских художников... и, кроме того, в редакции я считался единственным человеком, который понимал английские газеты, приходившие туда. И я делал из них переводы для напечатания в нашей газете и сразу зажил, можно сказать, миллионером, потому что в общем я уже получал в месяц рублей 25 или даже 30» (К. Чуковский «Как я стал писателем»). Иногда газета предлагала своему молодому сотруднику интервьюировать писателей, художников, артистов, и таким образом он перезнакомился не только с одесситами, но и с литераторами, приезжавшими из Москвы и Петербурга: Л. Карменом, И. Буниным, С. Городецким, А. Куприным и др. Чуковский стал участником одесского Литературно-художественного кружка, читал там доклады.
В дневнике за 1901 г. есть запись с размышлениями о женитьбе: он давно и серьезно был влюблен в «девушку со смелыми и живыми глазами» — Марию Гольдфельд. Семейство Маши наверняка не желало такого зятя: незаконнорожденного, иного вероисповедания, без образования, без денег. В конце концов, Маша прибежала к Николаю в чем была, крестилась, и 26 мая 1903 г. они обвенчались в одесской Крестовоздвиженской церкви.
В мае 1903 г. «Одесским новостям» понадобился собственный корреспондент в Лондоне. Газета обещала 100 рублей ежемесячно. Молодожены выехали в Лондон счастливые, с огромной корзиной, в которой среди прочего лежали два увесистых утюга. Из Лондона в «Одесские новости» Чуковский посылал корреспонденции: «С конгресса Армии спасения», «О спиритизме», «О радии», «Об английском театре», «Англичане и Чехов» и др. Статьи его публиковались в «Южном обозрении» и в некоторых киевских газетах. Он читает в оригинале Диккенса, Теккерея, зарабатывал перепиской каталогов в Британском музее. Гонорары из России поступали нерегулярно, затем и вовсе прекратились. Беременную жену пришлось отправить к свекрови в Одессу...
К концу лета 1904 г. положение стало невыносимым, и Чуковский вернулся в Одессу. В доме на ул. Базарной, № 2 его ждали мать, жена и трехмесячный сын Николай. Снова фельетоны в «Одесских новостях», еженедельные «Заметки читателя», переводы, рецензии...
В 1905 году Чуковский стал свидетелем восстания на броненосце «Потемкин». Он дважды побывал на восставшем броненосце, принял письма к близким у восставших моряков. Эти события Чуковский описал в очерке «1905 г., июнь». Уехав из Одессы в Петербург, он начал издавать там сатирический журнал «Сигнал». После четвертого номера Чуковский был арестован и отдан под суд. Благодаря знаменитому адвокату Грузенбергу, который вел судебные дела литераторов, защищал Горького и Короленко, Чуковский был оправдан.
Он всю жизнь считал себя петербуржцем, поскольку там родился. Он не всегда лояльно отзывался об Одессе в своих письмах, называя ее иногда «омерзительным городом». И все же Одесса оставила заметный след в жизни и творчестве Корнея Чуковского...
Анна Божко