|
|
   |
Вчера в Театре музкомедии состоялась творческая встреча с публикой знаменитого драматурга и автора нашумевших исторических эссе, ведущего телевизионных авторских циклов «Загадки истории» Эдварда Радзинского. Это была новая авторская программа «Диктаторы ХХ века: воспоминание о будущем?». Писатель прилетел в Одессу 8 апреля и прямо в аэропорту побеседовал с журналистами. Жизненная позиция Эдварда Станиславовича — все та же, со времен Льва Толстого: «Не могу молчать!».
«Решил было покончить с публичными выступлениями, — признался Эдвард Радзинский, — но каждый день читаю в газетах такое, что можно заболеть, если не выскажешься».
Программа, которую Радзинский представил в Одессе, скоро, по его словам, будет показана и на первом канале Российского телевидения. Она будет называться «Гитлер». Ведь страшные тираны ХХ века, по мнению Эдварда Станиславовича, «поразительно похожи друг на друга, до совпадения биографий».
Как выяснилось в ходе беседы, драматурга более всего занимает в тираниях человеческий фактор. То есть натура диктатора. Видимо, на то Э. С. Радзинский и драматург! В мире, сказал он, сложилась некая ситуация с нормальным диктатором: с Муамаром Каддафи. «Он любит, чтобы все молчало и благоденствовало. Чтобы все было хорошо. Нормальный диктатор, против которого восстал нормальный народ. Ряд стран имеют там свой интерес — к нефти, например; но они мне не интересны».
«Для меня политика — это политика, — определился автор «политических» книг-эссе. — Надо поступаться моралью, нравственностью. Вот есть партия воров и жуликов — и ничего с этим поделать нельзя».
Но тоталитаризму в наши дни утвердиться трудно, считает Э. С. Радзинский. Тоталитаризму мешает Интернет. «Можно утвердить авторитарный режим, но всякий день внесет в него поправки. Нынешние авторитарные режимы смешны, они пародия на тоталитаризм ХХ века. Потому что кукиш уже не в кармане, а в газете — чтобы ее покупали».
Эдвард Радзинский, по его признанию, «ушел из театра в перестройку, когда на сценах одновременно шло девять моих пьес». Но сегодня он пишет историю как пьесу: мир все-таки — театр.
Тина Арсеньева