За гуманізм, за демократію, за громадянську та національну згоду!
||||
Газету створено Борисом Федоровичем Дерев'янком 1 липня 1973 року
||||
Громадсько-політична газета
RSS

Культура

«Себя я предоставила добру...»

№180 (9311) // 02 декабря 2010 г.
Белла Ахмадулина и Инна Богачинская. 1974 год

Памяти Беллы Ахмадулиной

В понедельник, 29 ноября, не стало знаменитой советской поэтессы Беллы Ахатовны Ахмадулиной. Ей было 73 года. Она была любима и народом, и литературоведами, и коллегами по перу. Она была в авангарде «шестидесятников», вместе с Евгением Евтушенко и Андреем Вознесенским стала воплощением «глотка свободы» и подтверждением формулы: «Поэт в России — больше, чем поэт». И в то же время Белла Ахмадулина стала крупнейшей поэтессой второй половины двадцатого века.

В истории «Вечерней Одессы» есть своя страничка, связанная с именем поэтессы, свой «глоток свободы» — в виде нестандартной, непривычной для газет (особенно провинциальных) тех лет, публикации…

Из Нью-Йорка пришло электронное письмо от автора той давней публикации — поэта, нашего автора и друга Инны Богачинской: «Русская литература сиротеет. Отправляю материал об Ахмадулиной, который был напечатан в «ВО» где-то в 1974 году. Мне рассказали, что, когда этот номер попал к Ахмадулиной, там был в гостях Михаил Казаков. Он прочел его и сказал, что удивлен, что это «Вечерняя Одесса», а не «Вечерний Париж»…

«Себя я предоставила добру...»

Весь в мелких кудрях шоколадного цвета пёс Фома в недоумении. Он заходит к нам с разных сторон. Заглядывает в глаза. И как-то очень грустно опускает голову. На пол летят мягкие белоснежные перья.

— Вам, может быть, неприятна эта работа? — прямо в меня — два тёмно-карих сострадания в раскосой оправе.

Разделываем перепёлок в четыре руки. Потом Белла вложит их в духовку. И в мастерской запахнет костром, пряностью едва прихваченного огнём мяса и ещё чем-то неуловимым и дурманящим.

Телефон то и дело звонит.

— Жарю, воспитываю детей, — отвечает она на нескончаемую вереницу вопросов. Но — ни слова о работе. О том, что совсем скоро выйдут 2 книги, в которых собраны последние стихи, переводы и проза. О том, что надо писать очередную статью. О стихах, которые исходят из всего её облика.

Каждый день — обрыв какой-то грани и зачатие новой. Достаточно ли сделано? Вопрос этот неизменен. Он тревожит все творческие души.

«Творить — значит убивать смерть», — удивительно ёмкая мысль Ромэна Роллана. По каплям, по мучительным строчкам воспроизводить окружающий мир и себя в нём. Всё, что не даёт покоя, что прорывается безудержным ливнем, падает скошенной травой, замирает тысячеголосым шорохом, отражается остывшей звездой.

Страшно было: страшусь и спешу,
Есмь сегодня,
а буду ли снова?

...Многоликая мастерская художника с красками и неоконченными картинами, с камином и крохотной ёлкой, стоящей на высоких подпорках; с тетрадным листком над газовой плитой — «Как готовить бифштекс» — кажется, поглощает своей огромностью эту маленькую женщину. Но обманчиво впечатление. В самом деле мастерская наполнена её духом. Её неслышной, как бы извиняющейся походкой (не слишком ли много шума производят движения?). Её «усечённой полумглой зрачка», в котором — «открытый взор славянства» и ещё что-то ускользающе-грустное, как два блуждающих огня. И её голосом, неторопливым, совсем школьным...

И перемен скорейших
Ей предстоит удача и печаль...

...С детства Белла Ахмадулина была убеждена в том, что будет заниматься литературой. Сначала она писала, по её словам «чудовищные стихи». Но в 8-м классе на её долю выпал неожиданный и непонятный для неё успех. Это было на одном из заседаний литературного кружка. Она читала свои стихи. Их безоговорочно признали. И под общие ликующие возгласы наградили её званием поэтессы.

Белла неслась домой. Над остановившимися впопыхах деревьями. Над узкой расщелиной Ордынки. Над тихим пламенем буквы «М» с её тёплым дыханием, принимающим всех в хитроумные сплетения подземки.

О, эта ни с чем не сравнимая сладость первого головокружения! И вдруг...

— Прямо у моего дома раздавленной на снегу калиной заалели следы крови. Под машиной погибла моя собака. С тех пор я всегда соотносила видимость поверхностной удачи с истинной печалью.

Для неё, «плачущей любою мышцей в теле», страшнее всего самодовольство и сытость — визитные карточки напыженных самозванцев. Канатоходка, балансирующая над бездной. Вся — неуверенность и беззащитность. («И вдруг я подумала, что он добро и точно разгадал за всеми рассказами мою истинную неуверенность и печаль. — Спасибо вам, — сказала я. И это «спасибо» запело и заплакало во мне»).

И вместе с тем — внутренний стержень, от которого не отступает в любых поисках: «Себя я предоставила добру...» И вызов абажуру в разводах и дешёвой вертлявости канарейки — тому, что так любовно взращивается и лелеется обывательской посредственностью: «Как жжётся этот раскалённый ад, который именуется уютом».

— Хочу писать так, чтобы людям становилось легче. Тихо, просто и несуетно. А пока... не то у меня получается... Хочу писать больше прозы. Почему? Даже не знаю сама.

Внешностью — совсем девочка. Одета просто, по-мальчишески. Коричневые брюки, рубаха с большим, чуть приподнятым воротником. Ничего показного. Всё искренне и естественно. И открыта для всех, и заперта внутри себя с чем-то своим, недосказанным и неразрешимым.

Жизнь не ровна. То несётся, не разбирая дороги, порывистая и обманчивая, как флиртующий ветер. То — сдавленная, захлебнувшаяся немотой. Но всегда остаётся одно — то, что не изменяет и не предаёт. Свой остров. Своё убежище. Своя икона.

— Пушкин... Всё в этом имени. Живое, человеческое. Неоценимый подарок — любоваться его личностью. Так зримо. Как будто бы не было злой неумолимости пули. Жить его душой и страстью. Этого хватит на целую жизнь. И когда — булыжники, и когда — асфальт.

Вот Белла Ахмадулина читает стихи. Чего в ней больше — голоса или глаз?..

«Нетерпение и талант, и счастливая углублённость в своё дело — лучше этого не бывает ничего на свете», — напишет она в своём рассказе «На Сибирских дорогах».

* * *

...Ухожу из мастерской в проседь январского дня. Каждой клеткой вплетаюсь в геометрию проспектов и церквей, в угловатый рисунок переулков. А рядом со мной странствует голос Поэта. Он сливается с диалогами машин, с музыкой нечаянностей и соблазнов.

И я уже не могу различить, откуда исходит его незатейливая мелодия:

Мне нравится, что жизнь всегда права,
Что празднует в ней вечная повадка —
Топырить корни, ставить дерева
И меж ветвей готовить плод подарка.

Инна Богачинская. «Вечерняя Одесса», 1974 г



Комментарии
Добавить

Добавить комментарий к статье

Ваше имя: * Электронный адрес: *
Сообщение: *

05.12.2010 | Виктория Колтунова
Статья написана прозой. Но как прочитывается то, что она написана поэтессой! Это и в выборе слов, и в построении фраз, и в легкой недосказанности, недоразжеванности, которую может себе позволить поэзия, и не всегда может позволить себе проза. Писать о поэте должен другой поэт. Это так. Безумно люблю Ахмадулину. И люблю Богачинскую тоже.
Поиск:
Новости
08/11/2023
Запрошуємо всіх передплатити наші видання на наступний рік, щоб отримувати цікаву та корисну інформацію...
16/07/2025
Одещина впевнено впроваджує «Мрію», повідомляють в Одеській ОВА...
16/07/2025
Прем’єр-міністр України Денис Шмигаль офіційно подав до Верховної Ради заяву про відставку...
16/07/2025
Погода в Одесі 18—23 липня
09/07/2025
З6 по 16 липня в штаб-квартирі ЮНЕСКО (Париж, Франція) Комітет всесвітньої спадщини проводить 47 сесію. Серед інших, розглядаються питання, присвячені нашому місту, зокрема звіт про стан збереження «Історичного центру Одеси»...
Все новости



Архив номеров
июль 2025:
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30 31


© 2004—2025 «Вечерняя Одесса»   |   Письмо в редакцию
Общественно-политическая региональная газета
Создана Борисом Федоровичем Деревянко 1 июля 1973 года
Использование материалов «Вечерней Одессы» разрешается при условии ссылки на «Вечернюю Одессу». Для Интернет-изданий обязательной является прямая, открытая для поисковых систем, гиперссылка на цитируемую статью. | 0.107