Доллар, куда ты клонишь?

Удивительное — рядом: Нацбанк постепенно наращивает валютные резервы, но крайне вяло реагирует на скачки курса. В чем дело? Что это означает для курса?

Умные люди это называют красиво: «Мы (НБУ) перешли от политики удержания курса к политике инфляционного таргетирования». Переводим на общепонятный: Нацбанк отказался от немедленных, оперативных действий по поводу скачков курса, но обещает подумать над тем, чтобы инфляция в стране стала предсказуемой и не слишком большой. В идеале — до 6%. И даже обещает достичь этого в ближайшие 3—5 лет. Это после 40% с лишним в 2015 году и ожидаемых нами минимум 16% в 2016 году. Нацбанк в 2016 году рассчитывает на 12%, не более. Посмеемся?

Потому что скачок курса в полтора раза в начале 2015 года привел к тому, что цены прыгнули на почти 50%, к концу года они успокоились. Так что если НБУ хочет контролировать инфляцию, придется ему гарантировать, что курс не станет рушиться слишком глубоко. Иными словами — если НБУ рассчитывает на инфляцию не более 12%, ему придется обеспечить отклонение курса гривни не более 10—13%. У меня плохая новость — на наличном рынке курс уже ушел с начала года примерно на 10%. За неполный первый месяц.

Это значит, что цены продолжат расти — вопреки планам НБУ. И это значит, что НБУ не пытался в январе контролировать курс. Точно так же, как не пытался этого делать осенью и в декабре 2015 года. Зато у него росли валютные резервы. С начала сентября до начала 2016 года гривня подешевела почти на 10%, а резервы Нацбанка выросли на полмиллиарда долларов.

В чем дело, почему НБУ трусится над резервами, почти безучастно наблюдая за девальвацией? Ну, вообще-то не совсем безучастно: проводятся валютные аукционы. Правда, на них Нацбанк валюту не только продает для поддержки гривни. Но и скупает доллары, заботливо следя за тем, чтобы гривня не начала укрепляться уж очень активно, нагоняя на экспортеров ужас. Мы ж знаем, что как только гривня начинает укрепляться, экспортеры становятся прилежными продавцами валюты. Что стабилизирует тенденцию к укреплению гривни. Но НБУ этого укрепления не допускает.

Наиболее простое объяснение таково: у Нацбанка есть обязательства перед МВФ — установлен график наращивания валютных резервов и его надо исполнять любой ценой. Даже ценой девальвации гривни и высокой инфляции вследствие обвала курса.

Но это слишком простое объяснение. И немного глупое. Это как сжечь дом, чтобы поджарить яичницу.

Злые языки утверждают, что дело не только в обязательствах перед МВФ. Они нашептывают, что низкая гривня помогает правительству решать бюджетные проблемы и создавать дополнительные доходы госбюджета. Следите за руками: правительство имело курс 16 до февраля 2015 года. В марте, когда ему из первого транша МВФ привалило 2,7 млрд. долларов, курс уже составлял около 26 гривен за доллар. Разница на курсе в этой сумме — 27 млрд. гривен.

Назовем и эту версию глупой — это тоже как жарить омлет на угольках сожженного дома.

Тем не менее факт остается фактом: у Нацбанка при растущих резервах дешевеет подопечная гривня.

О’кей, скажет любой эксперт, но, кроме распродажи валютных резервов, у Нацбанка есть еще как минимум пара инструментов для стабилизации курса. Это ограничение доступа к покупке валюты, на которую претендуют импортеры (надо оплачивать закупки за кордоном) и те, кто имеет кредиты в валюте (надо покупать доллары и евро для погашения займов). И второй инструмент — вежливое подталкивание экспортеров к возвращению в страну валютной выручки и ее продаже.

С ограничениями покупки валюты НБУ справляется замечательно: разница между курсом межбанковского рынка и рынка наличной валюты с осени 2014 года удерживается в пределах 2 гривен. Такое не наблюдалось с самых суровых времен конца 90-х. И это результат запретов на покупку валюты на межбанковском рынке.

Стимулировать экспортеров к продаже валюты Нацбанку не удается. Например, в январе именно снижение предложения приводило к падению курса гривни. Почему не удается? Спросите об этом любого серьезного эксперта. Он много чего расскажет о влиянии крупных политиков на руководство центрального банка и о связи крупных компаний-экспортеров с такими политиками. Хотя врут, конечно.

Ну и напоследок: в течение 2014—2015 годов в девальвации были виновны кто угодно, но не рядовые украинцы. Хотя именно их обвиняет руководство НБУ в том, что паника среди рядовых граждан, подогреваемая продажными журналистами(!), является чуть ли не главной причиной девальвации. Для вывода о том, что обычные украинцы невиновны в девальвации, достаточно посмотреть на динамику курсов на безналичном (межбанковском) валютном рынке и наличном рынках. Если сравнить, увидим, что все время курс на наличном рынке дергался сразу вслед за обвалами и укреплениями на рынке межбанковском.

На том самом межбанковском, который полностью и всецело подконтролен Нацбанку, в отличие от махновской вольницы на рынке наличной валюты.

Так что курс останется в руках НБУ — даже если со всех заборов и из всех телевизоров будет кричать, что «я за курс не отвечаю и вообще тут ни при чем». Так что чаще спрашиваем о валюте у Валерии Алексеевны — она в курсе.

Александр Крамаренко. Mignews