|
|
   |
На Новый 2020 год я ездил в гости к старому другу в Николаев. Прошелся по городу. В трамвае доехал до судостроительного завода и долго стоял у покосившихся ворот, вспоминая многое, что было связано у меня с этим заводом.
В советские времена этот завод строил океанские танкеры и сухогрузы для Черноморского пароходства. И я, плавая на судах пароходства механиком, принимал здесь несколько судов. А первым судном был танкер «Славгород», на котором я ушел в свой первый заграничный рейс.
Для Черноморского пароходства завод построил большую серию танкеров типа «Казбек», большую серию турбоходов типа «Ленинский комсомол» и большую серию дизельных сухогрузов типа «Капитан Кушнаренко». И все эти суда ходили по всем странам мира.
Строил завод суда и для Кубы, Испании и даже для такой мощной судостроительной державы, как Германия.
Когда, принимая очередной танкер или сухогруз, моряки подходили к заводу, то уже издали был слышен гул заводских цехов, пронзительные гудки маневровых паровозов и видны были яркие всполохи электросварок.
Но когда я стоял теперь у проходной завода, в которую никто не входил, и никто оттуда не выходил, мне казалось, что я стою возле какого-то кладбища с его печальной тишиной. Может быть, и шли на заводе какие-то работы, но я этого не почувствовал. А возможно, виной тому был Новый год.
Уже вернувшись в Одессу и записывая в дневник свои впечатления от поездки в Николаев, я вдруг вспомнил и пароход, названный именем этого города. Только строился тот пароход не в Николаеве, а в Германии, и до того, как получил имя «Николаев», назывался «Carl Legien», а затем «Алба-Юлия» и плавал под румынским флагом.
Впервые я увидел этот пароход в далеком 1945 году, когда, будучи курсантом Одесской мореходной школы, пришел со своей группой судовых мотористов в порт на практику.
Еще не прошло и года после освобождения Одессы от фашистских оккупантов. Порт лежал в руинах. Но на Платоновском молу причалы были уже восстановлены, и возле них стояли три трофейных румынских судна. Два однотипных пассажирских лайнера «Трансильвания» и «Бессарабия» и одно сухогрузное судно «Алба-Юлия».
Наша практика заключалась в том, что под руководством одного старого портовика, пережившего в Одессе румынскую оккупацию, мы убирали с причалов мусор и разгружали прибывающие в порт вагоны товарных поездов. А выгружали мешки с мукой и сахаром, которые Советский Союз отправлял в Румынию, ставшую после войны коммунистической страной.
Когда в конце августа 1944 года советские войска в ходе наступательных боев подошли к границам Румынии, воевавшей вместе с Германией против Советского Союза, молодой король Румынии Михай І
арестовал правителя страны маршала Иона Антонеску. 12 сентября 1944 года между Румынией и Советским Союзом было подписано мирное соглашение, и по приказу короля войска Румынии были повернуты против фашистов. За это Сталин наградил румынского короля высшим орденом СССР — орденом Победы.
После окончания войны власть в Румынии перешла к коммунистам во главе с премьер-министром Петру Гроза. А король эмигрировал в Швейцарию, где дожил до глубокой старости.
Так вот. Когда мы, курсанты, разгружали в порту вагоны под руководством старого портовика, он рассказал нам, что румыны все годы оккупации Одессы вывозили в Румынию на пароходе «Алба-Юлия» награбленное имущество из опустевших еврейских квартир, пианино и рояли, из Одесского художественного музея самые ценные картины, в том числе Репина, Нестерова, Куинджи. И вывезли из Одессы даже трамвайные рельсы!
За годы войны почти весь флот Черноморского пароходства был потоплен немецкой авиацией и подводными лодками. К окончанию войны в 1945 году в пароходстве оставалось всего пять или шесть судов. Поэтому захваченные у румын и стоявшие в Одесском порту «Трансильванию», «Бессарабию» и «Айба-Юлию» решено было включить в состав пароходства. Правда, вскоре «Трансильванию» вернули румынам. А «Бессарабию» и «Алба-Юлию» оставили в Одессе, переименовав «Бессарабию» — в «Украину», а «Алба-Юлию» — в «Николаев».
После ремонта на Одесском судоремонтном заводе «Украина» в январе 1946-го открыла первую послевоенную пассажирскую линию Одесса — Батуми, снявшись в рейс под командованием капитана Ивана Александровича Манна. А «Николаев» пошел в Англию за необычным грузом.
В начале февраля 1945 года в освобожденном от фашистов Крыму, в Ялте, состоялась конференция лидеров стран антигитлеровской коалиции — США, Англии и СССР. От США в Ялту прилетел президент США Рузвельт, от Англии — премьер-министр Черчилль, от СССР — глава Советского правительства Сталин.
Вторая мировая война приближалась к своему завершению. И на конференции решались судьбы послевоенной Европы. Среди многих подписанных в те дни соглашений между СССР и Англией было подписано соглашение о возвращении из Англии в СССР советских военнопленных.
Этих военнопленных англичане при высадке в 1944 году в Нормандии, когда был открыт второй фронт в Европе, освободили из нацистских концлагерей и переправили в Англию. И первую партию этих военнопленных доставил в Одессу пароход «Николаев».
Позже их доставляли в Одессу на английских судах. Судьбы этих людей были страшными. Попав в немецкий плен, многие из них умирали от голода и издевательств нацистских надзирателей. Над ними ставились смертельно опасные медицинские опыты, от которых они умирали. Газ «Циклон», который применялся нацистами в газовых камерах для убийства евреев, тоже сначала испытывался на советских военнопленных. А когда они возвращались на родную землю, их отправляли на Север, в колымские концлагеря, в которых мало кто из них оставался жив...
Что же касается парохода «Николаев», то его судьба тоже была невезучей. Моряки не любили этот пароход. Работать на нем было нелегко. Трюмы закрывались тяжелыми деревянными лючинами, которые матросы таскали к трюмам и укладывали вручную, затягивая потом эти лючины брезентом. Котлы парохода работали на угле, и труд кочегаров был адский.
Но самым неприятным были невезучие рейсы. В первые годы после окончания Великой Отечественной войны «Николаев» ходил на Америку. Но в одном из рейсов был арестован в Нью-Йорке. Какая-то американская судоходная компания, у которой румыны якобы арендовали этот пароход, предъявила судебный иск с целью вернуть ей судно. И только усилиями советских дипломатов удалось оставить судно в Черноморском пароходстве.
Простояв несколько месяцев в Нью-Йорке под арестом, возвращаясь уже на Черное море, «Николаев» в Гибралтарском проливе столкнулся с английским судном. Был отведен в Гибралтар, где простоял больше месяца в ремонте.
Ходил потом «Николаев» по Средиземному морю, пока в Порт-Саиде не случился на нем пожар. Это произошло при погрузке на пароход хлопка. Героическими усилиями экипажа пожар удалось потушить. Но когда пароход пришел в Одессу, его поставили на ремонт, из которого он долго не выходил.
В составе судов Черноморского пароходства «Николаев» плавал до середины пятидесятых годов прошлого века. А потом пошел на слом.
Модель «Николаева» стояла в Одесском музее морского флота, пока в здании музея не произошел страшный пожар. Вместе с другими историческими моделями, которыми гордился музей, сгорела и модель парохода «Николаев». Вот такая была у него судьба.
А написал я обо всем этом потому, что, проплавав много лет на судах Черноморского пароходства, часто вспоминаю не только своих товарищей-моряков, о которых пишу в своих очерках, но и пароходы с их так похожими на человеческие судьбами.
Вот вспомнил пароход «Николаев» и о нем рассказал.
Аркадий Хасин