|
|
   |
На 90-м году жизни ушел в мир иной человек, которого называли патриархом одесского краеведения, подлинным подвижником книги, — ученый-архивист, историк, почетный член научной секции книги Одесского дома ученых Сергей Зенонович Лущик.
С. З. ЛУЩИК окончил Одесский институт инженеров морского флота как инженер-судомеханик. Его трудовая деятельность была связана с дноуглубительным флотом: «Черномортехфлот», «Черноморазовпуть». А на пенсии он смог в полной мере реализовать себя в том, что, с годами, увлекало всё больше: в исторических изысканиях и краеведении. Его личный архив насчитывал 15 тысяч единиц хранения. Сергей Зенонович щедро делился знаниями и материалами.
Ныне одесситы, много лет знавшие краеведа Сергея Лущика, делятся своими воспоминаниями в социальных сетях.
Журналист, краевед, вице-президент Всемирного клуба одесситов Евгений ГОЛУБОВСКИЙ:
«Ни званий, ни наград не было у этого человека. Но уже многие годы мы понимали, как много значит он в жизни не только культурной Одессы, но и далеко за ее пределами. Библиофил, краевед, литератор. Всё так, но только этого перечисления недостаточно. Сергей Лущик был примером того, как следует сохранять чувство собственного достоинства.
Он был тем человеком, о котором всегда помнилось: а как на твой поступок, фразу он отреагирует? Помните, у поэта Давида Самойлова: «Нету их, и всё разрешено». Сознание, что есть Лущик, не позволяло сподличать. Он этого не прощал.
Уходит эпоха. Очень сложная эпоха.
У Сергея было ясное представление о том, что Октябрь — это вооруженный переворот, что тоталитарная власть отвратительна. Лущик вернул из небытия имена Михаила Жука, Вениамина Бабаджана, Владимира Издебского, Семена Кесельмана и многих других — забытых. И на дух не переносил национализма — русского, украинского, еврейского. И свои взгляды не скрывал. Они изложены в его замечательных книгах.
С первых номеров во «Всемирных одесских новостях», а потом и в альманахе «Дерибасовская — Ришельевская», Сергей Зенонович был в числе наших постоянных и любимых авторов. Горжусь, что его заметку о рисунке П. Коновского я опубликовал в «Комсомольской искре» в 1966 году.
Больно, невыносимо терять друзей. Память о Сергее Зеноновиче Лущике, настоящем Одессите, так много сделавшем во имя Одессы, ее культуры, будет жить долго».
Заместитель директора по научной работе Литературного музея Алена ЯВОРСКАЯ:
«В 2013 году главный библиотекарь отдела искусств Одесской национальной научной библиотеки Ольга Барковская сделала сборник материалов о Лущике. Именно ему, человеку, который один вполне может заменить целый научно-исследовательский институт, удалось привить вкус и навыки к исследовательской работе многим из сотрудников нашего музея. Мы преклонялись перед его знаниями и горели желанием рассмотреть поближе его архив.
В работе он был, мягко говоря, диктатор. Пропущенная запятая, слово, перепутанное в цитате, одна измененная буква — и вывод: «Пить чай и разговаривать с вами можно, работать — нет».
Отобрал он в результате (не без оговорок) всего двух человек: Олю Лагутенко, искусствоведа по образованию, и меня. Нам было строго указано: «Вы хорошо знаете украинский, будем работать над архивом М. Жука». Имя позабытого писателя и художника тогда совершенно не вдохновляло, но — спорить с Лущиком...
С первого выпуска научного сборника Литературного музея «Дом князя Гагарина» Сергей Зенонович был постоянным автором. Его тексты — одни из наиболее часто цитируемых исследователями.
Удивительное сочетание инженерного расчета и блистательных филологических выкладок, вежливости и язвительности — это Лущик.
Он щедро делился и своими открытиями — его картотекой пользовался не один одесский, московский, израильский, французский, японский филолог.
Именно Лущик показал нам одесские дома, где жили скульпторы, художники, музыканты; он повел нас на Второе кладбище, где чудом сохранились их могилы. Лущик был вездесущ — встретить его можно было в музеях, на выставках, в архиве, по дороге в Публичку и на берегу моря, — с началом теплых дней он ежедневно проходил пешком от Отрады до Большого Фонтана (пока пляжи не перегородили высокими заборами).
Сергей Зенонович многие десятилетия собирал материалы о людях, творивших культурную жизнь Одессы. И сам он — творец сегодняшней культурной жизни, исследователь и учитель.
Искусствовед Валентина ГОЛУБОВСКАЯ:
«Замечательным свойством Лущика было брезгливое отношение к пошлости, к банальности. Был он человеком веселым, остроумным, порою язвительным. Общение с ним всегда было в радость. А общались мы постоянно — у нас, у них, у Бекерманов — Люсика и Люси (сегодня звонили из Нью-Йорка и оба рыдали), у Ивана Михайловича Федоркова, в Доме ученых на секции книголюбов...
Мы с Галей Лущик заслушивались, когда они — Сережа и Женя (Евг. Голубовский, ред.) — обсуждали новую находку, новое приобретение из старых книг, картину, рисунок...
В день юбилея Велимира Хлебникова вспомнилось их долгое желание, неосуществленное. У Лущика было несколько выпусков «Неизданного Хлебникова» — написанных на стеклографе неопубликованных текстов великого Велимира. У Жени их было всего два — 18-й выпуск и 14-й. Несколько лет назад мы в течение месяца каталогизировали прижизненные сборники стихов поэтов Серебряного века. Ко многим книгам Женя делал комментарий — где купил, кто подарил, с кем на что поменялся. О 14-м выпуске «Неизданного Хлебникова» Женя написал: «Неизданный Хлебников. 14. Издание группы друзей Велимира Хлебникова. Москва. 1930 год. Тираж 130 экз. Стеклография. Выпуск называется «Царапина по небу». Обложка Кирилла Зданевича. Тексты для стеклографа переписывали Семен Кирсанов, Нина Кора и Сергей Ромов. Книга подарена любимой ученицей В. С. Голубовской Юлией Савченко».
В течение не одного года друзья пытались соединить эти разрозненные выпуски в одном собрании. Всё искали вариант, устраивающий обоих. Может, увы, а может, к лучшему, обмен не состоялся. Хотя были счастливые для обоих обмены».
Ученый секретарь Литературного музея Елена КАРАКИНА:
«Лущик вырывал из забвения тех, кто сам уже не мог говорить. Он искал и находил документы, рукописи, фотографии, свидетелей и современников. Его находки превращались в идеальную картотеку, а картотека — в тексты: безупречные по фактографии и чистоте стиля. Сергей Зенонович в своих статьях и книгах сохранял жесткие конструкции, давшие классическую чистоту его изложению. Его советы, консультации, материалы во многом определили наполнение сектора литературы 1920-х годов Одесского литературного музея. Он тесно сотрудничал с главной публичной библиотекой Одессы и Одесским государственным областным архивом.
Автор сотен статей и нескольких замечательных книг: «Уже написан Вертер. Реальный комментарий к повести В.Катаева», «Вениамин Бабаджан. Из творческого наследия», «Одесские салоны Издебского и их создатель», «Летопись библиофильского содружества. К 40-летию научной секции книги Одесского дома ученых»... Старший друг, энциклопедист, человек, побуждавший к мысли и действию. И есть еще нечто, может быть, точнее всего передающее сущность Сергея Зеноновича, — он аристократ духа. Выразитель достоинства и чести Одессы. С его уходом — черная дыра. Эта утрата воистину невосполнима».
Журналист, краевед, Почетный гражданин города Одессы Олег ГУБАРЬ:
«Лущик работал в области просопографии — истории коллективных биографий определенных историко-социальных групп, генеалогии, биографического литературоведения и др. Сергей Зенонович начинал как коллекционер — грамотный, жесткий, прозорливый. Он перерос в себе коллекционера, тривиального обладателя, и тем самым обрел гораздо больше, нежели то, чем мог владеть банальный собиратель.
Как мне кажется, он более чем кто-либо из динозавров секций «Одессика» и «Книга» Дома ученых не любил советскую власть, на что имел личные причины. Собственно говоря, все искали в краеведении и библиофильстве нишу, не связанную с идеологий, где можно чувствовать себя в комфортной невроизоляции. Сергей Зенонович заизолировался под завязку, хотя нередко отпускал едкие реплики в адрес режима. При некоторой простительной желчности он был дивно воспитанным, учтивым человеком...
По странному стечению обстоятельств, многие крупнейшие одесские краеведы — Чарнецкий, Шувалов, Фельдман, Лущик и другие — дожили до глубокой старости. Думаю, это бонус. То есть они были на правильном пути».
Город простился со своим корифеем 10 ноября...
Валентина Левчук