«Одесса, город мой, мы не сдадим тебя!»

Эти замечательные патриотические строки принадлежат перу поэта, рожденного в милой и очаровательной Одессе, — Всеволоду Багрицкому. И чтобы читатель не удивлялся, не перепутал ли что автор, уточню: поэту Всеволоду Эдуардовичу, сыну известного советского поэта Эдуарда Багрицкого.

Ему, сыну известного советского поэта с такой крылатой фамилией, было всего девятнадцать лет (он родился 22 апреля 1922-го), когда фашистский снаряд оборвал его молодую жизнь на Волховском фронте. К сожалению, долгое время имя сына известного поэта находилось в тени как из-за известности отца, так и по причине репрессий в отношении матери. И лишь благодаря настойчивости Елены Боннер в годы «хрущевской оттепели» имена отца и сына впервые встретились на страничках поэтических сборников. Читатель спросит, при чем здесь жена советского правозащитника Андрея Сахарова Елена Боннер? Сложно сказать, как переплелись судьбы этих молодых людей в предвоенные годы, но источники указывают, что Всеволод и Елена, будучи одноклассниками, были очень дружны. И может в шутку, а может и всерьез, родители Багрицкого называли Елену «наша законная невеста». Но...

С первых дней Великой Отечественной войны Всеволод рвался на фронт, но по причине близорукости он был освобожден от службы в армии. И, тем не менее, забросав политуправление Красной Армии десятками рапортов, он добился своего и был направлен корреспондентом фронтовой газеты на Волховский фронт, стал военкором армейской газеты «Отвага» многострадальной 2-й ударной армии, которая с юга направлялась на освобождение осажденного Ленинграда. Уже 21 декабря 1941-го он прибыл на передовую. Не прятался в штабных землянках и не «прописывался» в фронтовых типографиях. В редакции армейской «малотиражки» он появлялся изредка, да и то для того, чтобы сдать написанный на передовой материал.

26 февраля 1942-го он также был там, на переднем крае борьбы с фашизмом. В тот день, последний в своей жизни, он отправился в деревню Чудово Ленинградской области, чтобы написать очерк о летчике, сбившем два вражеских истребителя. Началась бомбежка, и военкор Всеволод Багрицкий с летчиком погибли. На следующий день Всеволода Багрицкого похоронили недалеко от места гибели. При нем была пробитая осколками полевая сумка, в которой обнаружили тетрадь со стихами и последнее письмо матери. Как бы предчувствуя свою гибель, поэт-военкор завещал свою полевую сумку родной Одессе. На сосне возле его могилы было вырезано четверостишие его любимой поэтессы и наставницы Марины Цветаевой:

Я вечности не приемлю,
Зачем меня погребли?
Мне так не хотелось в землю
С родимой моей земли.

...26 февраля 2014-го далеко от черноморских берегов, в селе Сенная Кересть Ленинградской области, школьники и молодежь провели памятные мероприятия в честь погибшего поэта Всеволода Багрицкого. Они напомнили всем, что, проживая с родителями в Москве, он никогда не забывал о своем городе, жемчужине у моря. И в дни героической обороны Одессы, будучи в Москве, он посвятил ей свое стихотворение, которое, как завещание, молодежь Ленинградской области направляет в эти дни молодежи Одессы.

Одесса, город мой!

Я помню, мы вставали на рассвете.
Холодный ветер был солоноват и горек.
Как на ладони, ясное лежало море,
Шаландами начало дня отметив.
А под большими черными камнями,
Под мягкой, маслянистою травой
Бычки крутили львиной головой
И шевелили узкими хвостами.
Был пароход приклеен к горизонту,
Сверкало солнце, млея и рябя.
Пустынных берегов был неразборчив контур.
Одесса, город мой, мы не сдадим тебя!
Пусть рушатся, хрипя, дома в огне пожарищ,
Пусть смерть бредет по улицам твоим,
Пусть жжет глаза горячий черный дым,
Пусть пахнет хлеб теплом пороховым, —
Одесса, город мой, мой спутник и товарищ,
Одесса, город мой, тебя мы не сдадим!

Сергей Варяжский