|
|
   |
В октябре 1962 года народы мира пережили самый острый момент в Карибском кризисе — конфликте между СССР и США вокруг Кубы. Мир тогда, 50 лет назад, был поставлен на грань термоядерной войны. Об участии торгового флота и портов в этом конфликте, об операции «Анадырь», проведенной для защиты молодой Кубинской Республики, мне хотелось бы напомнить.
11 июня 1962 года министр морского флота СССР В. Г. Бакаев был вызван в Кремль к заместителю председателя Совмина СССР А. Н. Косыгину. В кабинете также находились Л. И. Брежнев и начальник главного оперативного управления Генштаба ВС СССР генерал-полковник С. П. Иванов. Бакаев был проинформирован, что предстоит крупная военная операция по переброске военнослужащих и техники на Кубу, которая потребует обеспечения судами морского флота.
Косыгин сказал, что Иванов даст необходимые исходные данные об объемах и сроках перевозок войск морем, при этом министр был предупрежден, что к разработке плана операции можно будет привлечь только одного сотрудника Минморфлота. Таким сотрудником стал заместитель начальника Главфлота Е. В. Карамзин.
Предстояло перевезти 230 тыс. тонн грузов и более 43 тыс. человек — представителей всех видов и родов Вооруженных Сил СССР, в том числе РВСН — частей стратегического назначения, оснащенных ракетами средней дальности Р-12, Р-14 с радиусом действия от 2,5 до 4,5 тыс. км (всего 42 ракетные установки) с ядерными головными частями. Все это должно было быть перевезено в период с 15 июля по 15 ноября 1962 года.
Задачу можно было выполнить 70 крупнотоннажными судами за 115—120 рейсов. Однако было задействовано 85 судов, на долю которых пришлось 180 рейсов. Конечно, большинство судов принадлежало Черноморскому пароходству. Прежде всего это были такие пассажирские суда, как «Победа», «Грузия», «Адмирал Нахимов», «Латвия», сухогрузы типа «Ленинский комсомол» — турбоходы «Физик Вавилов», «Химик Зелинский», «Металлург Бардин», «Металлург Аносов», «Физик Курчатов», «Металлург Байков», «Ленинский комсомол», сухогрузы «Лабинск», «Дивногорск», «Полтава», «Умань», «Ургенч», «Беловодск», «Мичурин», «Кура», «Сергей Боткин» и другие.
Первым днем погрузки было 12 июля 1962 года, перевозка войск и техники производилась на пассажирских и сухогрузных судах из портов Балтийского, Баренцева и Черного морей — Кронштадта, Лиепаи, Балтийска, Мурманска, Севастополя, Феодосии, Николаева, Поти.
Время на погрузку одного судна с использованием портальных и судовых кранов составляло 2—3 суток. При этом тяжелую технику — танки, САУ, спецмашины — грузили в трюмы, а более легкую и автомашины — в твиндеки и на палубы.
Режим погрузки был жесткий. Личный состав, оказавшись в районе порта погрузки, уже не имел права выйти за его пределы. Район портов охранялся спецподразделениями. Всякая связь с внешним миром пресекалась: ни писем, ни радиограмм, ни телефонных разговоров. Это распространялось и на экипажи судов, включая капитанов.
Оперативную группу Генштаба возглавлял маршал артиллерии К. П. Козаков. «Донимают меня вопросами, — сетовал он. — Куда следуем, зачем? Объясняю: предстоят стратегические учения с переброской войск морем на большое расстояние».
...Полк ПВО грузился на турбоход «Ленинский комсомол» ЧМП. В твиндеках оборудовали многоярусные нары. Погруженные на палубу ракетные установки и станции наведения ракет обшивали для маскировки досками, получалось что-то вроде судовых рубок. Так же маскировали и полевые кухни. Ракетные катера, кроме того, что обшивали досками, еще оббивали металлическими листами, чтобы их нельзя было сфотографировать инфракрасной аппаратурой.
Для отражения возможных нападений самолетов или катеров были установлены несколько счетверенных зенитных пулеметов, накрытых специальными деревянными разборными колпаками, которые при необходимости могли быть быстро сняты. На всякий случай в полку была скомплектована специальная рота, снабженная автоматами и ручными пулеметами и готовая действовать в случае нападения на судно.
Не удержался и капитан от того, чтобы спросить: «Куда же будем следовать?». Последовал ответ: «Все узнаете в море».
Перед тем, как отойти от причала, капитан и командир полка получили большой запечатанный и прошитый суровыми нитками пакет. Они вскроют его и увидят еще один, на нем будет надпись, указывающая, в какой точке Атлантики вскрыть второй пакет, правда, вскрывать будут уже втроем. К ним присоединится работник особого отдела КГБ. Вот тогда-то и узнают они, что их путь от Гибралтара лежит на Кубу.
В первых числах сентября представитель Генштаба генерал А. И. Грибков побывал в Севастополе, где шла погрузка на суда ракетной дивизии. Ракеты грузили на теплоход «Полтава» ЧМП с вместительными трюмами, куда можно был опускать краном длинные закрытые тентом ракеты на тележках.
Остро стояла проблема размещения личного состава. Трюмы набивали людьми, как бочки селедкой, а ведь более 20 суток солдатам, сержантам придется находиться в раскаленной солнцем полузакупоренной стальной коробке, только ночью им разрешат по 20—25 человек выходить на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха.
Не каждому под силу будет этот долгий путь. За время перехода случались болезни и даже смерти. Хоронили по морскому обычаю: зашивали в брезент и спускали в море. Многие из военнослужащих с непривычки тяжело переносили морскую болезнь.
При подходе к Багамским островам, когда начались облеты судов самолетами ВВС США и сопровождение американскими кораблями, выход на палубу из трюмов вообще запрещался. Люки твиндеков покрывались брезентовыми чехлами. Воздух подавался в таких случаях только по вентиляционным устройствам. Температура в трюмах и твиндеках достигала 50°С. Пища выдавалась два раза сутки и только в темное время. На некоторых судах была даже очередность посещения уборных. Условия, можно сказать, были адскими. Лоцманов не брали. Следует подчеркнуть, что американская разведка узнала о проведении операции только тогда, когда большая часть войск и техники уже была сосредоточена на территории Кубы.
Для приема прибывающих судов было выбрано одиннадцать портов — Гавана, Мариель, Матансас, Кабаньяс, Баия-Онда, Ла-Исабела, Нуэвитас, Никаро, Касильда, Сьенфуэгос, Сантьяго-де-Куба.
Прибытие судов с войсками и техникой началось 25 июля 1962 года. Первым прибыл в Гавану теплоход «Мария Ульянова». С 27 по 31 июля прибыло еще 9 судов. 29 июля на теплоходе «Латвия» прибыл основной состав управления группы войск и с этого времени вся работа по организации встречи и сосредоточению прибывающих войск осуществлялась штабом группы.
Выгрузка производилась судовыми кранами. И только в Гаване, Касильде, Мариеле использовались плавучие и береговые краны. Техника и грузы, имевшие внешнее сходство с народнохозяйственными, разгружались круглосуточно, а танки, ракетная и спецтехника — только ночью. Среднее время разгрузки составляло 2—4 суток.
Ряд недочетов организационного порядка усложнял работу. Так, не были установлены пароли для капитанов судов и встречающих их представителей управления группы войск на подходе к портам, что приводило к различным недоразумениям.
С прибытием на Кубу советские войска начали осуществлять мероприятия, связанные с операцией «Анадырь».
Следует напомнить, что акцию по блокаде Кубы США готовили еще задолго до ее реализации. Так, в июле 1960 года американская нефтяная компания «Стандарт Ойл оф Нью-Джерси» опубликовала требование ко всем компаниям не предоставлять танкеры для перевозки советской нефти на Кубу. Компания «Эссо» предупреждала, что бойкоту подвергнется флот всех компаний, чьи суда будут перевозить советскую нефть. Нарушители эмбарго заносились в «черные списки» для последующих санкций против них. Не остался в стороне и конгресс США, приняв в 1960 году два закона, запрещающих американским судам и судам американских компаний под чужим флагом заходить в порты СССР и других соцстран.
Уже в феврале 1963 года после официальной отмены морской блокады Кубы морская комиссия США дважды публиковала «черные списки» судов-нарушителей эмбарго.
Однако призывы правительства США к своим союзникам не имели успеха.
Попытки осуществлять противоправные блокадные действия против судов Минморфлота СССР предпринимались за несколько дней до официального объявления администрацией США о введении морской блокады. Так, в западной части Атлантики теплоходу «Николаевск» был передан сигнал с корабля США об остановке для досмотра. Капитану последовало указание Москвы не подчиняться требованию и продолжить движение по назначению. Корабли США тогда не решились применить силу.
24 октября 1962 года в 17.00 распоряжением президента США Джона Кеннеди был официально введен в действие карантин Кубы, или морская блокада.
25 октября по этому поводу советское правительство сделало заявление, в котором был выражен протест в связи с противозаконными действиями на море.
Капитанам советских судов было передано указание не подчиняться требованиям кораблей США, которые к этому времени были в огромном количестве сосредоточены у берегов Кубы.
В день объявления блокады на подходе к портам Кубы находились 9 советских судов, в портах Кубы — 25 наших судов, 37 следовали с Кубы в наши порты.
24 октября в зону блокады вошел танкер «Винница» ЧМП, имевший на борту 9300 тонн технического масла и керосина. Танкер подвергался непрерывному облету самолетами и вертолетами ВМС США. Донесения с танкера в Москву следовали одно за другим. Таких тревожных радиограмм в течение 24—26 октября было много.
Блокада предусматривала, что зона карантина начинается в 500 милях от берегов Кубы. Было принято решение до особого указания судам лечь в дрейф на границе зоны карантина. На подходе к зоне уже находилось 22 наших судна.
В тот же период Минморфлот СССР был информирован, что заместитель министра иностранных дел СССР В. В. Кузнецов ведет переговоры в Вашингтоне с администрацией США о разрешении Карибского кризиса. В этих условиях министр Морского флота СССР В. Г. Бакаев предложил руководству страны следующий вариант: находящиеся на подходе к Кубе 6 советских судов ввести в кубинские порты, остальные 16 судов, не дошедших до рубежа блокады, возвратить в советские порты. Такое решение было принято, и наши суда получили соответствующее указание.
Обстановка была накалена до предела. Две великие державы находились в полушаге от ядерной катастрофы, дорога была каждая минута, и советское правительство приняло решение передать по московскому радио открытым текстом ответ на заявление Вашингтона. Случай очень редкий в мировой дипломатии. Но промедление было бы смерти подобно. Суть заявления Н. С. Хрущева сводилось к тому, чтобы не доводить дело до военной катастрофы, нормализовать положение, трезво оценить ситуацию. Хрущев внес предложение:
«Мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые вы считаете наступательными. Согласны это осуществить и сделать об этом заявление в ООН. А ваши представители сделают заявление о том, что США, учитывая беспокойство и озабоченность со стороны советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции...».
Президент США Джон Кеннеди одобрил предложение Москвы. Кроме того, США взяли перед всем миром публичное обязательство не нападать на Кубу и удерживать от этого своих союзников. Хотя США и сегодня не признают Кубу как суверенное государство и продолжают в отношении нее дискриминационную политику.
29 октября 1962 года стало известно, что мы будем вывозить с Кубы ракеты и другое так называемое наступательное оружие. Для этой цели было выделено 9 судов. Порядок и сроки контроля со стороны американских ВМС за вывозом были уточнены в ходе последующих переговоров при посредничестве ООН.
Все обычное вооружение советских войск передавалось Кубе.
Мир убедился, что США предприняли акт грубейшего нарушения общепризнанных и провозглашенных норм свободного судоходства в открытом море. США пытались силой распространить свой суверенитет на огромное тысячемильное пространство международных вод Атлантического океана и зоны Карибского бассейна. Только в период Карибского кризиса в 1962 году самолеты США и других стран НАТО совершили 1300 провокационных облетов наших судов. Их корабли, маневрируя в непосредственной близости от наших, провоцировали столкновения и 75 раз делали попытки остановить наши суда для их досмотра в открытом море.
Международное сообщество, в том числе и союзники США по различным военно-политическим блокам, не поддержало акт односторонних пиратских действий ВМС США. В Лондоне, Стокгольме, Риме и других столицах западных государств известие о морской блокаде не вызвало энтузиазма, и только западногерманское правительство К. Адэнауэра открыто проявило солидарность с Вашингтоном. США, не добившись политических целей по изоляции суверенной Кубы, по явно приуменьшенным данным бюджетного бюро израсходовали только на организацию блокады 100 миллионов долларов.
Задачи, поставленные руководством страны перед Минморфлотом в ходе стратегической операции «Анадырь», были выполнены четко, быстро и в установленные сроки.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 октября 1963 года за умелые действия в период выполнения особо важного правительственного задания по защите завоеваний Кубинской революции большая группа моряков торгового флота, портовиков была награждена орденами и медалями. Когда Украина стала самостоятельным государством, все экипажи судов Черноморского пароходства, принимавшие участие в этой операции, были признаны участниками боевых действий. Не так давно группа ветеранов флота ЧМП была награждена памятными медалями координационного совета международного союза общественных организаций «Ветеран РВСН» за участие в операции «Анадырь».
Среди награжденных — капитаны Е. Н. Борисов, И. И. Басюркин, старшие механики В. И. Соколов, С. И. Григорюк, Н. Н. Янчев, электромеханик О. Т. Шеметов и другие.
В свое время президент США Дж. Кеннеди сделал выводы из Карибского кризиса, написав статью «Октябрьские ракеты», в которой предостерегал мир от возможных последствий.
Олег Булович. Заместитель председателя Совета ветеранов флота ГСК «ЧМП», почетный работник Минморфлота СССР