|
|
   |
«Посмiхайтесь, панове...»
Театр пришел в его жизнь вполне закономерно. Отец, Николай Петрович Равицкий, был известный театральный режиссер, а мама — театральная актриса. Первую свою роль (правда, бессловесную) он сыграл в раннем детстве.
Так что все получилось само собой: окончив школу, Игорь Равицкий стал студентом режиссерского факультета Киевского театрального института имени И. Карпенко-Карого.
C ТЕХ ПОР прошло четыре десятилетия, которые четко можно поделить на два периода: Сумской (он пришел в областной театр в этом городе режиссером-постановщиком, а потом, пройдя стажировку в Москве, у Леонида Хейфица, возвратился в коллектив Сумского театра драмы и музыкальной комедии имени
М. Щепкина, главным режиссером) и Одесский.
В жизнь Одессы он вошел ярким, событийным спектаклем по повести Шолома Алейхема «Тевье-молочник» с Игорем Максимовым в центральной роли. Пьесу написал Григорий Плоткин, бывший одессит. Режиссеру удалось преодолеть некоторую схематичность пьесы. Спектакль получился трогательным. В нем жила извечная мудрость и боль народа, извечно гонимого, но, несмотря ни на какие жизненные невзгоды и трагедии, не теряющего своего человеческого достоинства.
Эта страница в жизни города и в жизни режиссера Игоря Равицкого могла бы прочно уйти в историю, сохранившись в памяти благодарного зрителя, если бы не воля случая. Однако почему случая, если из трех приглашений, поступивших почти одновременно, снова выбрана Одесса?
Приехав в Одессу в 1988 году главным режиссером украинского театра, Игорь Николаевич берет курс на оригинальность репертуарной афиши театра, на выразительность сценического языка, расширение творческой палитры. Само собой, лицо театра определяет его художественный руководитель, его позиция в искусстве.
За прошедших два десятилетия театр сохранил славу коллектива крепкого актерского ансамбля, коллектива — первооткрывателя новых имен, тем... Игорь Равицкий выступил инициатором целого ряда театральных фестивалей и культурно-просветительских акций. Игорь Равицкий поставил в свой одесский период около 20 спектаклей (в среднем, по одному спектаклю в год). Каждый в основе своей неповторим, все вместе они составляют особый театральный мир Игоря Равицкого.
В этом театре поражает жанрово-стилевое разнообразие. Конечно, определяющим всегда был и есть выбор материала. Чрезвычайно важно, насколько данный материал созвучен болевым точкам времени. Например, осуществляя в 1989 году постановку знаменитого бестселлера Марио Пьюзо о мафии, Игорь Равицкий не столько исследовал тему мафии как социального явления, сколько искал корни, причины ее разрушающего воздействия. И всесильный дон Корлеоне в исполнении народного артиста Украины Генриха Осташевского, приняв законы криминальной системы и уничтожив себя как личность, вызывал не отвращение, а, как это ни странно, сочувствие.
Обратившись к пьесе
В. Василько, написанной по мотивам повести О. Кобылянской «Земля», Игорь Равицкий стремился исследовать драматургический материал с неожиданной стороны, заглянуть в корень. Потому и спектакль получил притчевое название: «Сыновья Адама».
«Крестный отец», «Гамбринус», «Трехгрошевая опера», «Утомленные солнцем»... Эксцентрическая комедия итальянца Дарио Фо «Укравший ногу — счастлив в любви» и шекспировская комедия «Укрощение строптивой»(на мой взгляд, самый праздничный, солнечный спектакль Игоря Равицкого), музыкальная драма «Аза-чарiвниця» и музыкальная комедия «Строптивый», драм-шоу С.Щученко об экзотическом острове в океане «На краю подводного неба», комедия-детектив по пьесе Р. Тома «Любовь по-французски»... «Народный Малахий» по пьесе
Н. Кулиша, «Кураж» по пьесе Б. Брехта «Мамаша Кураж и ее дети»...
Нынешняя премьера (20, 21 октября и смотрите 8 и 22 ноября) «Соло для часов с боем» по пьесе словацкого драматурга О. Заградника.
ПРИ ВСЕЙ внешней (да и не только внешней) непохожести постановок в режиссуре Игоря Равицкого, неизменно проявляется их внутренняя музыкальность. Его спектакли наполнены до краев, пронизаны музыкой, которая задает тональность каждому эпизоду, сцене. Она — энергетический центр, основная движущая сила, выстраивающая сценическое действие четко, лаконично и свободно. Музыка придает спектаклям Равицкого неповторимость. Но не только музыка. Его спектакли зрелищны, многоплановы. Они построены по законам музыкальной драматургии. Контрастность сцен, зачастую чисто «киношный» монтаж, сопоставление несопоставимых, на первый взгляд, понятий, явлений, предметов, вещей — арсенал средств сценической выразительности в режиссуре Игоря Равицкого всегда ограничен строгой определенностью. В его спектаклях наличествует только то, что необходимо для раскрытия основной мысли. Он не любит повторений, отыскивая каждый раз уникальные средства сценической выразительности. При всем этом у его режиссуры есть свои «знаки»: чуткость к музыке, пластике, красоте линий и цветов.
У него, конечно же, есть любимые темы. Излюбленные жанры, близкие ему энергетически. Есть излюбленные сценические приемы.
О нем возможно говорить как об экспериментаторе в том смысле, что в рамках конкретной драматургии, достаточно уважительно относясь к автору пьесы, он азартно осваивает новые театральные формы, каждый раз являя зрителю каскад красок, множество остроумных актерских трюков. Он умеет заразить процессом творчества и актеров, которых включил в свою команду, и художника, и композитора...
Театральная династия Равицких успешно продолжается. Жена, Ольга Равицкая — заслуженная артистка Украины, ведущая актриса театра имени В. Василько, сын Роман — актер киевского Молодого театра, а младший сын — тоже имеет отношение к творчеству, только на телевидении.
Игорь Николаевич открывает секреты актерского мастерства ученикам «театрального класса» школы
№ 37 и студентам университета. И признается при этом, что в роли учителя он сам учится у своих учеников. Это его излюбленное занятие в жизни — учиться.
Процесс познания длится всю жизнь человека, особенно если этот человек — Творец, который достиг зрелости и многое из того, что хотел поведать миру, сказал, однако сколько еще замыслов роится в его голове... Пожелаем же нашему юбиляру их осуществления.
Знаменательно, что Мастер и его театр родились в одном месяце (Одесская украинская Госдрама явила Одессе первый спектакль — «Поджигатели» по пьесе А. Луначаркого — 7 ноября 1925 года) с разницей в 20 лет. Так что все закономерно в этом мире.
«Посмiхайтесь, панове...» — обращается к нам с театральной афиши юбиляр. Приходите в театр на праздник!
Любовь ФЕДЧЕНКО.
«Музыки, музыки прежде всего...»
Главное музыкальное событие в Одессе в эти дни, разумеется — третий Международный конкурс пианистов памяти Эмиля Гилельса.
Одесса по-прежнему хочет оставаться одной из музыкальных столиц мира. Но для этого нужна и, так сказать, соответствующая концентрация духовных, культурных сил. Любопытные факты назвал со сцены во время открытия конкурса киевлянин Михаил Степаненко, в третий раз ставший заместителем председателя жюри. Говоря о музыкальных традициях нашего города, он назвал множество имён, не слишком известных широкой публике, и в частности напомнил, что учителем юного Эмиля был Яков Ткач, который, в свой черёд, учился у ученика Шопена. Вот какая генеалогия! Вот какая концентрация культуры, без которой даже потенциальный гений может не состояться!
Тут самое время спросить: всё ли благополучно с музыкальной культурой в современном мире? Во всех сферах царит культ техники, культ односторонне понятого профессионализма. С этим связан и культ ума, интеллекта. А вот с «культурой чувств» полный провал. Тонких, рафинированных, изощрённых, высоких, умных чувств! Попробуйте без этого внутреннего инструментария сыграть, скажем, Шопена! Крупный музыкант — прежде всего не виртуоз-умелец, а яркая личность, способная конгениально понять и донести до нас содержание исполняемой музыки. Таким был и Эмиль Гилельс, и именно его «духовное присутствие» на конкурсе и порождает этот, может быть, кажущийся завышенным, масштаб ожиданий.
По уже установившейся традиции за рояль садятся сначала победители прежних конкурсов. Первым вышел У Цунь, воспитанник нашего профессора Галины Поповой. Сейчас всё больше появляется замечательных виртуозов из Китая, Кореи, и невольно возникает вопрос о том, насколько человеку, скажем, восточной культуры удаётся постичь глубины культуры западной. Шопен У Цуня оставил меня равнодушным. Зато «Исламей» Балакирева был исполнен блестяще. И неудивительно, ведь произведение Балакирева — русское представление о Востоке: тут и порыв неукротимой энергии, и калейдоскоп сверкающих красок, и никакой «сложной психологии»... И когда «на бис» У Цунь сыграл произведение китайского композитора, была возможность почувствовать «разность культур» — тут была утончённая красота блестящих пассажей, мелодических узоров, в эту музыку нужно было не «вникать», как мы привыкли, а созерцать её, как драгоценность.
А победительница второго конкурса Полина Кондраткова (Россия) поразила как раз удивительно тонким проникновением в «Рапсодию на темы Паганини» Сергея Рахманинова. В исполнении Кондратковой присутствовали и «ад», и «рай», и мрак, и свет, с первой же ноты возникло душевное напряжение, не оставлявшее нас до конца.
А потом за рояль сел Евгений Могилевский, бессменный председатель жюри конкурса, стал играть Шопена — и ...описывать этого я уже не буду. Остаётся сказать единственное слово: Мастер!
Победитель III Международного конкурса пианистов памяти Эмиля Гилельса получит премию в размере 10 тыс. долл. Имя победителя станет известно 4 ноября.
Конкурс проходит по инициативе Одесской государственной музыкальной академии им. А. В. Неждановой и приурочен к 90-летию со дня рождения музыканта.
Всего в конкурсе принимают участие 51 музыкант из 16 стран мира в возрасте от 16 до 30 лет. Это студенты консерваторий, музыкальных школ и училищ.
Игру участников оценивает Международное жюри под руководством известного пианиста, профессора Брюссельской Королевской консерватории Евгения Могилевского.
Третий, последний тур конкурса, пройдёт в филармонии при участии симфонического оркестра под руководством Хобарта Эрла.
ЕЩЕ ОДНО СОБЫТИЕ отнюдь не дежурное: в день столетия со дня рождения Д. Д. Шостаковича наш Национальный филармонический оркестр должен был играть программу из произведений великого композитора. Из-за болезни дирижёра концерт состоялся лишь месяц спустя. Обращаясь к публике, Хобарт Эрл с громадным теплом говорил о любимом композиторе. А потом встал за дирижёрский пульт и дирижировал вдохновенно. В программе, кроме других произведений, были Первая симфония и последняя, Пятнадцатая.
Первая — поразила. Написанная девятнадцатилетним композитором как дипломная работа — это визитная карточка гения, в ней уже предчувствуется весь будущий Шостакович. И что интересно: произведения Шостаковича часто представляли собой загадку, которую современники не всегда могли разгадать, так что подлинный смысл их становился ясен лишь спустя десятилетия. Иногда композитор намеренно «путал карты», дабы уберечь себя от очередных неприятностей. В юбилейные дни я слушал его Восьмой квартет с посвящением «Памяти жертв фашизма». А на днях прочёл в процитированном в одной книге письме Шостаковича, что это он ...отпевал самого себя. Шостакович признавался: три дня сочинял и плакал! А потом взял да и намеренно скрыл автобиографический подтекст своего сочинения. Вот и о первой симфонии говорили, что, несмотря на траурный эпизод, это юношески жизнерадостное произведение. С победным финалом.
Сначала — неожиданные высказывания разных инструментов, кажется, что эпоха пробует себя на все голоса. Трудно уследить за быстрым мельканием эпизодов, за темами, которые преображаются в свою противоположность прямо у тебя на глазах (всё это потом станет привычными приёмами зрелого Шостаковича). И вот в какой-то момент звучит совершенно варварская музыка, которая тут же обрывается... Где классическая гармония? И потом мы услышим хор струнных, какую-то очень щемящую мелодию, столь характерную для Шостаковича: если это и печаль, то какая-то сверхчеловеческая, запредельная, и тут поневоле вспоминаются Малер и Скрябин. Эта музыка — говорит из бездны! И под барабанный бой — бездна разверзнется... Какой гигантский, вселенский масштаб, и чудится порой в этой музыке нечто дьявольское. Мир рушится! И скрипки — вопреки всему — даже не поют, а просто трепещут... Ближе к концу — высокие, светлые звуки. И струнные, кажется, собравшись с силами, поют, но не свободно, в предельном напряжении. И в небывалом ожесточении борьбы — финал. Жизнерадостный? Победительный?
Откуда он это знал? Как он это предчувствовал? Ведь ещё — всего лишь 1925 год. Или всякий подлинный гений — пророк?
В Пятнадцатой симфонии депрессивные переживания умирающего художника выразились сполна. Огромную роль в ней играет ритм — то и дело кажется, что слышишь перебои сердца. Во второй части — монолог виолончели (Сергей Шольц), монолог скрипки (Наталья Литвинова), это как голос, обращённый к небесам, смысла которого нам уже не понять. Однажды сквозь почти похоронные звучания прорвётся мелодия, не просто красивая, но свободная. И в конце снова возникнет мелодия, которую ведут скрипки. Лишь в этом победа. В поразительной душевной красоте. А потом — какие-то странные одинокие звуки, словно цоканье копыт, мелодия из первой части, биение сердца, остановка, смерть.
Слушать эту музыку трудно. Порой — мучительно. Но кто сказал, что мы идём в филармонический зал лишь наслаждаться игриво даруемой нам красотой? Слушая музыку Шостаковича, принимаешь из его рук поистине бесценный дар: мужество жить.
Илья РЕЙДЕРМАН.
Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.
Афиша ноября
Одеський академичний український музично-драматичний театр
iм. В. Василько.
1-го — І. Франко «Щастя поруч».
7-го — І. Франко «Для домашнього вогнища».
8-го — ПРЕМ`ЄРА. О. Заградник «Соло для годинника з боєм».
11-го — «Що їм Гекуба?». Варіації на тему п`єси Саксаганського «Шантрапа»,
В. Шекспіра «Гамлет».
15-го — Г. Квітка-Основ`яненко. «Сватання на Гончарівці».
22-го — «Соло для годинника з боєм».
23-го — «Любов по-французьки». Детектив. Експериментальна сцена «Глядач на сцені». (Кількість місць обмежена).
24-го — ПРЕМ`ЄРА. КЛІМ. «...12 ніч, зіграна акторами далекої від Англії країни, що і не знали ніколи слів Шекспіра...»
25-го — В. Шекспір. «Сон літньої ночі».
26-го — Я. Стельмах. Музика М. Свинюка. «Норовливий». Музична комедія.
30-го — Г. Квітка-Основ`яненко. «Шельменко-денщик».
Русский театр отметил юбилей Олега Школьника
Юбилейный вечер народного артиста Украины Олега Школьника в честь его
50-летия был отмечен 29 октября спектаклем-трагифарсом «Пляска Чингиз-Хаима» по роману французского писателя Ромена Гари.
Олег Школьник играет главную роль, а также является режиссером-постановщиком и автором сценария.
Завершился вечер награждением Олега Школьника Почетной грамотой Одесской облгосадминистрации, а также поздравлениями от коллег, родных и друзей.
анонс
Областная филармония
Внимание!
Уважаемые одесситы и гости города!
По техническим причинам концерт народного артиста Украины
Михаила БАКАЛЬЧУКА «Улыбки Одессы»
5 ноября переносится
с 16.00 на 17.00.
Приносим свои извинения.
Администрация.
Завтра откроется выставка Татьяны Яблонской
Дочь известной украинской художницы Татьяны Яблонской Гаяне Атаян представит 3 ноября в 17 часов выставку из коллекции семьи «Живопись» в помещении одесской Морской арт-галереи, сообщило пресс-агентство «Промо-плюс».
Гаяне Атаян представит 50 работ Татьяны Яблонской разных лет.
Экспозиция состоит из двух частей. Первая часть — это работы в традиционной технике масляной живописи: несколько портретов 60-х годов, а также камерные холсты 90-х.
Вторую часть выставки составят работы последних пяти лет жизни, выполненные пастелью по тонированной бумаге.
Татьяна Яблонская являлась членом Союза художников Украины, народным художником Украины, народным художником СССР, Героем Украины. Ее работы находятся в Государственной Третьяковской галерее (Москва), Государственном Русском музее (Санкт-Петербург), Музее Дракона (Тайвань), Национальном художественном музее Украины, Киевском музее русского искусства, Запорожском художественном музее, Харьковском художественном музее, Полтавском художественном музее, Львовской картинной галерее и др.
Выставка продлится до 28 ноября.
выставка
Знак и проявление Владимира Наумца
В залах Музея западного и восточного искусства состоялась презентация выставки произведений Владимира Наумца, о котором Интернет-издания говорят как о «художнике-профессионале, с узнаваемым художественным почерком, востребованным художественным рынком и публикой». Живопись этого автора, некогда жившего в Одессе и окончившего в 1964 году Одесское художественное училище, экспонируется в нашем городе впервые.
Свершиться этому художественному событию было суждено стараниями известного одесского коллекционера Михаила Кнобеля. Его собрание живописи — наиболее полное свидетельство художественной практики Одессы второй половины ХХ века, а работы
В. Наумца — часть общего контекста всего неофициального художественного движения 60 — 80-х годов. Именно М. Кнобель стоял у истоков идеи проведения в Одессе выставки этого художника. Он же стал ее организатором, взявшим на себя, прямо скажем, немалые душевные затраты и материальные расходы, которых потребовала эта художественная акция.
В. Наумец родился во Львове. Учился в Одесской художественной школе, затем в художественном училище, где в те годы сформировался круг молодых творцов, активно противостоявших тенденциозности соцреалистического искусства, что было вовсе не чуждо и будущему художнику. Тем не менее, благополучно окончив училище, он уезжает в Москву и продолжает образование в знаменитой Строгановке. Увлеченный бурной художественной жизнью неофициального искусства в столице, В. Наумец принимает решение переехать в Москву. Этому немало способствовал и интерес москвичей к творчеству одесситов, образовавших здесь небольшую «колонию» в конце 70-х. Первые квартирные выставки помогли внедрению в художественное пространство столицы. А дальше — членство в Комитете графики (полуофициальной организации, объединившей московских модернистов), участие в известных вернисажах на Малой Грузинской. С 1976 года — постоянное представительство в групповых и персональных выставках в Нью-Йорке, Лондоне, Копенгагене, городах Германии и Франции, в самых нашумевших арт-проектах Москвы. И, наконец, выезд 17 лет назад по творческому приглашению за рубеж, знакомство с немецким городом Кельном, где художник живет и работает в настоящее время.
Но контакты с Одессой сохранились. Здесь обитают его родные, старые друзья и знакомые. Живет в памяти и своеобразный авторский альянс «Хрущик-Наумец», давший жизнь серии удивительных работ, которые с небольшой оговоркой можно считать «одесским периодом» В. Наумца. Можно говорить и об идейной связи с бывшими «однокашниками» по училищу. В далекие 60-е они вместе стали осваивать процесс реализации нефигуративного художественного образа, как факта перевода традиций в абстрактную плоскость живописного сознания. Одесса была и остается территорией единомышленников, глубоко понимающих истоки и корни его искусства.
В Одессе В. Наумец решил показать ретроспекцию своих работ, объединившую произведения 80 — 90-х годов — важного двадцатилетнего этапа творчества.
Без труда прочитывается мировоззренческая преданность художника определенному образу и его стилистическим вариациям, что, заметим, достаточно грамотно выстроено в самой экспозиции выставки. Это образная идея, истоки которой в христианской мифологии, воплощенной, однако, отличными от классической иконографии средствами выражения. В полотнах главенствует не содержание, а содержательность, ибо их сюжет, ограниченный рамками известного эпизода, приобретает усложненное метафорическое звучание. В нем тот или иной сакральный образ — важный посыл к личностным ощущениям, к сложной гамме настроения и переживаний. Многообразие собственных эмоций влечет художника к разнообразию стилистических приемов и живописных техник. Созерцательная живопись (дата определена абсолютно точно — 1981 год), в которой было положено начало знаковой символике геометрических и линейных форм со сложной технологией живописной поверхности, в середине этого же десятилетия меняется на экспрессивную, с резкими цветовыми контрастами живопись огромных по формату холстов. В ней образы «Распятия», «Умиления» и появившаяся тема смерти звучат особенно драматично, а композиции олицетворяют идею вселенского хаоса, где исключен порядок Высшего начала.
К 1990-м относятся полотна «Лестница Иакова», «Борьба с ангелом» и «S. T.». Эти работы, возможно, олицетворяли новый этап осмысления собственного творчества, ибо в них появляется явная конкретика образов, мотив философского созерцания, открытая мифологичность, близкая к народной традиции. Именно в начале 90-х в живописи В. Наумца религиозная тематика обретает, скажем так, некие классические формы. Композиции «Золотая Троица», «Петр и Павел», «Владимирская богоматерь», «Спас», «Никола», «Знамение» строятся уже по известной иконографической схеме. Однако и в них появляется новый элемент, почти не свойственный станковой живописи, а именно архитектоника, с присущим ей монументальным величием фрески. Здесь живописный фон — сложная левкасная фактура, с примесью золота (не византийская ли традиция?), имитирующая плоскость стены, с шероховатой и неровной поверхностью, на которой особенно эффектно работает светотень. Бело-золотая живопись ликов, со сложными тоновыми нюансами, выглядит аскетично и абсолютно самодостаточно.
Несомненно, раскладывать «по полочкам» творчество художника — дело неблагодарное. Но мы вынуждены расставить акценты и очертить контуры искусства В. Наумца, чтобы зрителю было легче ориентироваться в движении его творческой мысли. В этой предложенной и, конечно, несовершенной схеме есть и другие взаимосвязи, не менее интересные и привлекательные. Например, такие, как вторжение в живопись 90-х элементов абстрактных форм 80-х, и наоборот, когда в работах 80-х уже были предугаданы композиционные формулы 90-х. Подобное взаимопроникновение, а с ним и визуальное варьирование системы знаков, несущих в себе определенное содержание и ассоциативные образы живописного текста, — еще одна возможность дешифровки творчества художника, которое, несомненно, будет интересно неравнодушному зрителю, умеющему смотреть и видеть, думать и размышлять.
Надо признать, что в Одессе не часто бывают выставки, где бы фигурировало столько абстрактных и условно-фигуративных работ, особенно выполненных одним автором. Экспозиция произведений В. Наумца, разместившаяся на двух этажах музея, — приятная неожиданность, а для некоторых — долго ожидаемый подарок автора. Об этом упоминаем не случайно, ибо Одесса, как ни печально признать, плохо ориентируется в сложных формах современной живописи, объясняя это исторической привычкой к реализму или к понятным формам импрессионизма. Камушек, конечно, в огород наших музеев, хотя понимаю, с чем сопряжены их трудности выставочной, не говоря о международной деятельности. А также коллекционеров и собирателей произведений искусства, на которых всегда уповала художественная история. Стоит помнить, что время отдает предпочтение первым, сумевшим собрать и сохранить работы современников, чтобы в будущем они составили достойную конкуренцию авторам, идущим за ними.
Татьяна ВАСИЛЕНКО.