|
|
   |
Пекинский азимут
Об олимпийской победе Николая АВИЛОВА в 1972 году рассказывает его наставник,
заслуженный тренер СССР Владимир КАЦМАН
— С какими планами вы ехали на Олимпиаду, Владимир Яковлевич?
— В Союзе Коля был бесспорным первым номером — накануне выиграл чемпионат страны. За четыре года до того — в Мехико, в 20-летнем возрасте — младенческом для десятиборья, занял 4-е место. Естественно, мы надеялись на медаль. Тем более, что условия в Мюнхене были созданы великолепные. Размещение, питание, тренировочные базы, оборудование, инвентарь — на высшем уровне. Спортсменам с мировым именем (Авилову в том числе) фирма «Адидас» бесплатно выдала экипировку. Ничего не предвещало трагедии.
— Каким выдался для вас день
4 сентября?
— Утром мы с Колей пошли поесть. Видим: по балкону помещения, где разместилась израильская сборная, расхаживают люди в масках с автоматами Калашникова. Немцы мечтали сделать свою Олимпиаду самой демократичной за всю историю. Олимпийскую деревню окружала невысокая ограда, охрану несли солдаты первого года службы. В сборной СССР порядки царили крутые: в 23.00 — отбой. А в других командах — полная свобода. Загулявшие спортсмены домой предпочитали возвращаться не через КП, а перелезали через забор. И вот ночью группа неизвестных, одетых в спортивную форму, таким банальным образом проникла в деревню и захватила в заложники израильских атлетов и тренеров. Одиннадцать человек стали их жертвами.
— Стоял ведь вопрос о досрочном закрытии Олимпиады?
— Все были в шоке. Но организаторы и руководители МОК проявили твердость и не пошли на поводу у террористов. Мэр Мюнхена даже предлагал себя в качестве заложника в обмен на спортсменов... 5 сентября объявили днем траура, все соревнования перенесли на следующий день. Состояние было, конечно, угнетенное. Коля, помнится, подошел ко мне: «Владимир Яковлевич, надо уезжать отсюда». Он так хотел выступать, как я — прыгать с парашютом. И я его понимаю.
— Перенос соревнований на сутки как-то повлиял на результаты Николая?
— Вряд ли. Когда стало известно, что десятиборцы будут состязаться не 5-6 сентября, а 6-7-го, я обратился к зампреду Спорткомитета СССР: что нам делать? Тот ответил: работать по плану. Направляемся на стадион, а навстречу идет врач сборной Тоомас Саави (потом был спикером парламента Эстонии): «Вы куда?» — «На тренировку». — «Так сегодня же — день траура!» Сейчас я понимаю, что неправильно мы тогда поступили: все делегации пришли на траурную церемонию, кроме советской.
— Как складывалась борьба?
— После трех видов Николай шел на втором месте, за немцем Кирстом. Предстояла его «коронка» — прыжки в высоту. Тут я должен сказать, что еще в 14-летнем возрасте из-за моей тренерской ошибки Коля повредил колено. Был я тогда молодой, книги по специальности читал запоем, слишком авторитетам доверял. И вычитал у Дьячкова, тренировавшего великого Брумеля, что тренироваться полезно с утяжелением. Как сейчас помню, занимались мы в «Локомотиве» на деревянном полу, ну, и надел я Коле металлическую манжету. В результате он ущемил мениск. Поэтому с тех пор (порядка десяти лет), чтобы не нагружать ногу, он прыгал не с полного разбега, а с трех шагов. В Мюнхене мы находились дней десять и однажды ради интереса на тренировке попробовали прыгнуть, как все, по науке. Получилось! Вот и решили мы рискнуть — отказаться от проверенной методы.
Возвращаюсь к соревнованиям. Начальная высота — 185 сантиметров. Коля разбегается, взлетает над планкой чуть ли не на 2,50 и... сбивает ее на сходе. Вторая попытка — то же самое! Представляете мое состояние?! После второго прыжка Коля находит меня глазами на трибуне и показывает три пальца, то есть спрашивает: возвращаться к трем шагам? Что мне делать? Киваю утвердительно. В итоге он закончил состязания на высоте 2 метра 12 сантиметров — результат для десятиборья фантастический.
— На каком месте шел Авилов после первого дня соревнований?
— На втором, отставая от Кирста на 18 очков, — сущая малость. Шестой вид — бег на 110 метров с барьерами. Старт назначили непривычно рано — в 9 утра. Авилов с Кирстом в одном забеге. Следует команда на старт. И вдруг судья поднимает руку, возвращает спортсменов на исходную позицию и подзывает к себе Кирста. Оказывается, тот надел не те шиповки — для прыжков в высоту. В общем-то, мелочь, но регламент есть регламент. Не хотел бы я быть в тот момент на месте тренера Кирста. Не знаю, насколько повлиял на нашего соперника инцидент, но уже на третьем барьере он споткнулся и сошел с дистанции. Таким образом, Коле открылась прямая дорога к олимпийскому «золоту». Но он не расслаблялся и во всех оставшихся видах вы"кладывался полностью. Перед заключительной дистанцией в 1500 метров отрыв от ближайшего преследователя составлял 600 очков. Такого в десятиборье вообще не бывает. Авилову оставалось преодолеть эти полтора километра в прогулочном, по сути, темпе. И тут подходит ко мне председатель тренерского совета сборной Куду Фрэд Оттович: «Воледя, — говорит он со своим эстонским акцентом, — я вот посцитал и, понимаец, если он пробезит дистанцию за 4 минуты 24 секунды, то это будет, полуцяицця, мировой рекорд». Десятиборцы не зря считаются элитой легкой атлетики. Тут наворочено все — и скорость, и выносливость, и силовая подготовка. Но главное — психологические нагрузки. Поверьте, два дня с утра до вечера находиться на стадионе — это же с ума сойти! А он мне о мировом рекорде толкует! Это после теракта-то, когда Коля вообще выступать не хотел! Отвечаю: «Фрэд Оттович, я давить на Николая не буду. Если считаете нужным, поговорите с ним сами. Для победы ему и пяти-шести минут хватит». Отвел Куду Николая в сторону, не знаю, что именно ему говорил, и никогда не спрашивал.
— Но в итоге Куду оказался прав: Авилов установил фантастический мировой рекорд — 8454 очка!
— Ага, а у меня после той полуторки последние волосы на голове выпали. Был у нас в команде потрясающий парень — Леня Литвиненко из Киева. В десятиборье пришел из бега на средние дистанции. 1500 метров — его любимый вид. Вот он и рванул со старта. Колька за ним уцепился. Оторвались они от остальных метров на пятнадцать. Стадион ревет, а я — в полуобморочном состоянии: выдержит ли? И когда до финиша оставалось метров 600, Авилов хватается за бок, и его начинает качать. А трибуны — 80 тысяч — скандируют: «А-ви-лов!» Пошатнулся он и побежал дальше. На финише упал на колени полумертвый. Результат — 4 минуты 22,8 секунды. Рекорд, да еще какой! А Литвиненко, кстати, с 8-го места на 2-е перепрыгнул.
...Я уже более пятидесяти лет в большом спорте. И знаете, что вам скажу? Все это поминутное планирование — когда встать, когда покушать, когда размяться — очень важно, конечно. Но бывают нештатные ситуации: все ломается, самые идеальные планы рушатся. Нечто подобное произошло с Авиловым в Мюнхене. А получился мировой рекорд. Поди тут разберись...
Анатолий МАЗУРЕНКО.