|
|
   |
1980 год. Олимпиада в столице СССР — Москве. После ввода советских войск в Афганистан ряд ведущих спортивных держав решил бойкотировать Игры. В сложившейся ситуации требовалось не просто побеждать, но при этом обязательно показывать высочайшие результаты.
Одной из героинь главных стартов четырехлетия стала Надежда Олизаренко. Одесситка, выиграв финальный забег на дистанции 800 метров, установила фантастический рекорд — 1 минута 53,43 секунды. мало кто из мужчин развивал подобную скорость в то время. Не случайно виднейшие специалисты легкой атлетики включили ее в пятерку спортсменов, добившихся лучших результатов на Олимпиаде.
Уже несколько лет, как нет с нами Нади. Коварная и безжалостная болезнь унесла ее намного раньше срока. Но осталась память, сохранившая многочисленные встречи и разговоры, главной темой которых чаще всего оставались Игры 1980 года.
— Кто в финале победного олимпийского забега мог составить конкуренцию, кого вы считали своими основными соперницами?
— В первую очередь, подруг по команде — Ольгу Минееву и Татьяну Провидохину. Очень сильны были итальянка, немки, румынки, но главными конкурентками были Оля и Таня.
— Олимпиаду в Москве, как известно, бойкотировали американцы, немцы из Западной Германии, атлеты из других стран. Были ли среди них ваши возможные конкурентки?
— Нет. На дистанции 800 метров бал правили европейки. А вот на полуторке в спор за медали вполне могли вмешаться другие бегуньи, к примеру, американка Деккер.
— Как складывался рекордный забег?
— Очень скоро стало ясно, что «золото» мы разыграем с Олей Минеевой. Перед обеими в процессе бега возникла одинаковая задача — после шестисот метров войти в вираж первой. Финиш у нас был приблизительно одинаковый, поэтому на заключительных двухстах метрах сделать что-то серьезное вряд ли было возможно. В общем, кто первым выйдет на последние 200 метров, тот и победит. Три четверти дистанции мы бежали грудь в грудь, нога в ногу. Потом мне удалось ускориться, и в вираж я вошла первой. Слышала, как на отметке 600 метров тренер крикнул время — 1 минута 24 секунды. Заключительную стометровку не помню. Это был автомат, который заставлял себя просто передвигать ноги. Потом не раз просматривала забег на видео. Минеева, осознав, что проигрывает, сосредоточилась на удержании второго места и, тем не менее, на финише «умирала». Но «умирала» и я.
— Ставилась ли цель — побить мировой рекорд?
— Нет, ни о каком рекорде речь не шла. С тренерами Борисом Федоровичем Гноевым и Валерием Георгиевичем Куличенко думали только о победе. Рекорд получился в результате соперничества с Ольгой Минеевой. Удалось его улучшить на целые две секунды. Это очень много.
— Потом вы бежали 1500 метров и выиграли «бронзу»...
— Давайте обо всем по порядку. В мае, победив на Мемориале братьев Знаменских на дистанции 800 метров с мировым рекордом, я забронировала себе место в олимпийской команде. Это меня спасло, потому что отбор в сборную отнимал много сил — физических и душевных. А так мне нужно было отобраться лишь на вторую дистанцию. На отборочных стартах удалось выиграть 400-метровку и финишировать второй на 1500 (после Казанкиной). Предстоял выбор: что бежать? Подумав, мы с тренерами решили, что эстафету 4х400 метров (а у меня был шанс попасть только в эстафетную команду) у немок из ГДР выиграть нереально. Поэтому выбрали «полторашку». Это была ошибка, конечно. Выигрыш плюс мировой рекорд дались мне очень тяжело. Мне так было плохо после забега! А через день — еще один финал. Я попросту не отошла. Еще повезло, что полуфинал на полторы тысячи метров отменили. А так, посчитайте: четыре забега (включая финальный) на 800 метров и еще два — на 1500. Я оказалась не готовой.
— Ничего себе! Выиграть олимпийскую «бронзу» и говорить о собственной неготовности!
— Так нас воспитывали. Лучше одна золотая медаль, чем две серебряные. Или даже три.
— Начинали вы в родном Брянске у Светланы Федоровны Гноевой. Как она вас нашла?
— Я сама «нашлась». Все получилось чисто случайно. С сестрой (мы — двойняшки) давно мечтали записаться в какую-нибудь секцию. Почему-то очень хотелось научиться прыгать с парашютом. Дворец пионеров тогда был, наверное, самым большим зданием в Брянске: два этажа, но высота каждого — метров пять или больше. Огромные стеклянные окна выходили во двор, где тренировались легкоатлеты. Они прыгали в длину, но нам с сестрой сверху казалось, что так они готовятся к прыжкам с парашютом. Никто из тренеров нас брать к себе в группу не соглашался, настолько мы оказались слабыми. Единственный, кто сжалился, — директор спортивной школы, занимавшийся с метателями. Правда, взял он нас к себе временно, до выхода Светланы Федоровны из декретного отпуска. В результате мы стали ее первыми учениками. Со временем меня, как имеющую перспективу, она передала мужу Борису Федоровичу. Начинала со спринта, но к 1975 году стало четко ясно, что акцент буду делать на дистанцию 800 метров.
— Был шанс попасть на Олимпиаду 1976 года?
— Шанс был, но в Монреале я могла рассчитывать разве что на роль запасной. На равных соперничать с Герасимовой, Стыркиной, Моргуновой я не смогла бы.
— А в 84-м?
— После рождения дочери восстанавливалась тяжело, но форму набрала очень быстро. Думаю, выступила бы не хуже, чем в Москве. Но 9 мая, в День Победы, в Цахкадзоре, где готовилась сборная, нам объявили приговор: в Лос-Анджелес не едем. И все! Стимул исчез. Альтернативные соревнования в Праге, которые нам устроили, — совсем не то. Жаль. Я Игры уже выигрывала, а для многих девочек бойкот стал катастрофой. Не каждый ведь способен держаться наверху в течение многих лет. Четыре года в легкой атлетике — большой срок.
— Но вы-то смогли! Даже в Сеул поехали!
— В 1988-м готова была очень хорошо. Даже лучше, чем в 80-м. Но, наверное, слишком уж хотела выиграть. Не надо было, видимо, так напрягаться. В результате — травма. Было очень обидно.
— Надежда, вы чемпионка и призер Олимпийских игр, многократная чемпионка мира и Европы. Были ли в вашей спортивной карьере старты, сопоставимые с олимпийскими?
— Олимпиада — это нечто особенное. Любой спортсмен мечтает о ней, даже если осознает, что попасть туда ему не суждено. Что касается вашего вопроса... Игры еще продолжались, а нас, четверых, повезли в Ниццу, где соревновались спортсмены США, ФРГ, Японии и других стран, бойкотировавших Москву. Там, кстати, нам впервые выплачивали призовые. Но не в деньгах дело. Представляете, какое политическое значение придавалось этим соревнованиям?! После олимпийской победы настроиться психологически было очень непросто, тем не менее, мне удалось пробежать 400 метров почти по личному рекорду и выиграть забег. А через пятнадцать минут — старт «полторашки». Как бежать, я ведь столько сил отдала?! Но наши тогдашние руководители Самотесов и Чистяков уговаривали: «Надя, ну что тебе стоит пробежать еще раз». И я побежала. На старт полуторакилометровой дистанции вышла зеленая. Соперницы недоуменно посматривали, как на сумасшедшую. На пьедестале (я финишировала третьей, причем боролась до последних метров) победительница Деккер, когда нас награждали, сказала: «Это не мы, это ты выиграла».
Анатолий Мазуренко