|
|
   |
Ему самой судьбой было назначено стать футболистом. Дед тренировал команду мастеров «Динамо» (Черновцы), затем работал с заводскими «Январцем» и ЗРСС, всегда находящимися на виду в первенстве Одессы. Отец играл за дубль «Черноморца», подавал большие надежды, и лишь тяжелая травма жестоко прервала успешно складывающуюся карьеру. Дядя много лет капитанствовал в «Черноморце», затем занимал посты начальника и главного тренера родной команды. Ну а о достижениях брата можно говорить долго: трехкратный чемпион России; обладатель Кубков Украины, России и Японской лиги; чемпион Нидерландов; игрок сборных СССР, СНГ, Украины, России; участник двух чемпионатов мира; чемпион мира и Европы среди юниоров.
Но и сам по себе Александр Никифоров — личность в футболе заметная: мастер спорта СССР; обладатель Кубка Федерации СССР и Кубка Украины; провел в составе «Черноморца» более шестидесяти матчей, забил 6 мячей; призер чемпионатов Украины; играл в первенствах Венгрии и России, выступал за молодежную сборную СССР.
— Гены сказались на выборе жизненного пути?
— Наверняка. Но сыграло свою роль и место проживания. А жили мы на улице Чижикова, в ста метрах от стадиона «Спартак». Там я и начал тренироваться под руководством замечательных детских тренеров Юзефа Федоровича Клацмана и знаменитого форварда «Черноморца» 60-х годов Валерия Бокатова (Валерий, кстати, был свидетелем на свадьбе моих родителей). Стадион жил полноценной жизнью: работали секции по видам спорта, каждый день шли жаркие баталии на баскетбольных площадках, свои матчи проводили дублеры «Черноморца», застал я еще велотрек, на месте которого потом построили театр оперетты.
— Много ребят из вашей группы пробилось в большой футбол?
— Нет. В «Черноморец» Георгий Степанович Барсуков пригласил только меня. Ребята у него занимались уже по два-три года, так что мне пришлось их догонять. Вот уж где подобрался коллективчик! Сережа Шматоваленко, Сережа Гусев, Игорь Харьковщенко, Дима Решетник. Из нашего выпуска 1967 года рождения пять мастеров спорта вышло. Потом Барсукова сменил Игорь Васильевич Иваненко, тоже хорошего уровня тренер, окончил Высшую школу тренеров в Москве. В чем было его преимущество — сам мог показать любой технический прием: как мяч набивать, как пронести его на голове, разные финты показывал. По всему видно было — игровой человек. Плюс после окончания спортивной карьеры держал себя в хорошей форме.
— Кто из футболистов того времени был для тебя кумиром?
— Восхищался Платини, Мальдини. В стране — Заваровым, Рацем. В «Черноморце» моими кумирами были Плоскина, Ищак, Дорошенко, следил за Белановым.
— Мог тогда себе представить, что через какое-то время тоже наденешь футболку легендарного клуба?
— Надеялся. Иначе какой смысл было пахать на тренировках? Но до «Черноморца» был СКА, где мы с Сережей Гусевым «служили» в армии.
— Как же происходил переход в «Черноморец»?
— В 1986 году команда вылетела в первую лигу. Но уже через год под руководством Анатолия Федоровича Полосина вернулась в высший дивизион. Он-то и предложил нам попробовать свои силы на более высоком уровне.
— И как, попробовали?
— С этим пришлось повременить. Нам ведь никто ничего конкретно не обещал. Для нас с Сережей уже проехаться в клубном автобусе было за счастье, а если выдадут хорошие бутсы «Адидас» или спортивный костюм... Кроме того, нас взяли в совместный с киевским «Динамо» круиз по Дунаю, это в памяти отпечаталось.
— Полосин долго в команде не задержался.
— Да, вскоре ему пришлось уйти, и команду принял мой дядя Юрий Леонидович Заболотный.
— Его появление на посту главного тренера наверняка сыграло свою роль на перевод из дублеров в основной состав?
— Что-то в этом, конечно, есть. Но дело в том, что в «основе» тогда засветился не только я. Заболотный больше занимался организационной работой — ездил на совещания то в обком партии, то в горком, добывал для клуба деньги. А тренировочным процессом в основном руководил Семен Иосифович Альтман. Они тогда с Леонидычем решили омолодить состав за счет местных игроков, тем более, что дубль был вотчиной Альтмана. Много его воспитанников пробилось в главную команду, а мы с Гусевым стали первыми ласточками.
— Дебют у вас получился — лучше не придумаешь.
— Согласен. Тогда на выезде предстояло провести две встречи — в Баку с «Нефтчи» и в Москве с «Динамо». В Баку Гусев был признан лучшим игроком матча, а через несколько дней мне посчастливилось забить мяч в ворота, защищаемые олимпийским чемпионом Дмитрием Хариным. «Динамо» тогда тренировал Анатолий Федорович Бышовец, полкоманды — олимпийские триумфаторы: Харин, Добровольский, Скляров, Лосев, Бородюк. Мы тогда выиграли — 3:1.
— Первый гол, наверное, запомнился навсегда?
— Картина перед глазами: последовала передача справа (то ли от Перепаденко, то ли от Процюка), вышедший на замену Валик Стрижаков поборолся, и мяч, чиркнув по его голове, отскочил ко мне, ну а я что есть силы пробил Харину, как у нас принято говорить, мимо ушей. Гол, да еще кому! Вот радости было! Потом — две игры дома, с «Араратом» и «Нефтчи» (начался второй круг), и я снова забил. В том, 1988 году у меня, что называется, пошло. Уверенность появилась, желание было сумасшедшее, плюс Боженька помогал.
— Как в коллективе относились к молодым?
— Знаете, мне пришлось во многих клубах поиграть, и везде одно и то же: чем значительнее игрок, тем лучше он относится к молодежи. Иван Жекю, Виктор Гришко — мы всегда чувствовали их поддержку. Застал я и Вадика Плоскину, он тогда заднего защитника играл — порядочнейший человек. А Жора Кондратьев! Помню, в конце сезона 1988 года мы проиграли в Минске — 0:1. Тогда после матча Кондратьев пришел к нам в гостиницу, и стало известно, что он переезжает в Одессу. Кондратьев — «звезда», а кто мы? Но Жора ни единым словом не показывал разницу.
— Сейчас он ярко проявил себя как тренер, а как вам работалось с разными наставниками?
— Можно сказать, что мне повезло. Полосин пригласил меня в «Черноморец». Виктор Евгеньевич Прокопенко — душа-человек, мог пошутить, подколоть даже, но чтобы оскорбить игрока — я такого не замечал. Альтман — более жесткий, но рамок никогда не переходил. И одесситов любил: Гусев, Телесненко, я — все мы прошли в дубле его школу. С Зелькявичюсом в «КамАЗе» пересекался, с Буряком призовые места в украинском первенстве занимал. Грех жаловаться.
— Против каких команд «Черноморцу» было сложно играть в чемпионате СССР?
— Тяжелее всего приходилось противостоять «Спартаку», все эти «стеночки», забегания... Вспомните, кто там играл — Черенков, Родионов, Шавло, Пасулько... Что ни игрок — то личность. Сложно было с «Динамо», киевским и тбилисским. Если они ловили кураж, считай, все пропало.
— Говорят, что в Закавказье судьи к гостям были немилосердны, выиграть там было невозможно.
— Не знаю. Зрители своих там поддерживали рьяно, что, наверное, сказывалось на арбитрах, но чтоб «убивали», мне с этим сталкиваться не пришлось.
— Следующий, 1989 год для тебя сложился менее удачно?
— Меня тогда вызвали на сбор в молодежную сборную СССР. Вернулся домой в день матча с тбилисским «Динамо». И на мое место на левом фланге полузащиты поставили только что пришедшего в клуб Илюшу Цымбаларя. Сыграл он сильно, мяч забил даже, и у него пошло.
— Получается, вытеснил он тебя из состава? Как это сказывалось на отношениях?
— Мы до последнего его дня дружили, даже один номер на базе занимали. Кое-кто недоумевал: «Как так? Он на твоем месте играет, а вы — лучшие друзья?». А вот так! И из «Черноморца» мне пришлось уйти вовсе не из-за конкуренции с Цымбаларем, тем более, что Прокопенко стал ставить Илью в центр поля, и место на левом краю для меня освободилось.
— Догадываюсь, о чем идет речь. О том печальной памяти собрании в 1990 году, когда коллектив раскололся на два лагеря?
— Ну да. До сих пор не понимаю, как так могло случиться, какая кошка пробежала между Прокопенко и Заболотным? Часть «стариков» — Вася Ищак, Сергей Кузнецов были за Леонидыча, а Гришко Витя, Савельев, Щербаков взяли сторону Евгеньича. А мы, молодые, что мы тогда понимали? Но для меня выбора не существовало: естественно, что поддержал дядю. В итоге пришлось уйти, кто знает, как бы сложилась футбольная судьба, останься я в команде. Коллектив-то подобрался многообещающий. Причем много одесситов играло: брат Юра, Илюша, Телесненко, Гусев, на подходе Букель и Парфенов были. Но по-другому поступить не мог. И, знаете, что интересно? Через много лет встретились мы с Прокопенко, разговорились. И Виктор Евгеньевич сказал: «Если бы ты решил иначе, я бы тебя не понял. А так ты все правильно сделал».
— И пришлось уехать в Венгрию, где вы с Ищаком скромный БВШЦ в высший дивизион вытянули. Каким запомнился тот период?
— Для нас, советских, все в новинку было: продукты, быт. Платили по сравнению с Советским Союзом неплохо (это сейчас у нас в материальном плане играть гораздо выгоднее). Но легионерский хлеб не так уж сладок, тем более в Венгрии, где до сих пор помнят 56-й год. Тем не менее, у меня все складывалось неплохо. Предлагали даже гражданство сменить и выступать за сборную Венгрии. Я отказался. А мог бы в судьбе крутой поворот случиться. Представьте: Юрий Никифоров играет за Россию, а Александр — за Венгрию, причем оба — уроженцы Одессы.
— Юра советовался со старшим братом, выбирая футбольную стезю?
— Поначалу ни о чем не спрашивал. Я — человек стеснительный, а Юра еще стеснительнее. О каком «Черноморце», о какой сборной могла идти речь, если он из-за стеснительности несколько раз в детстве чуть было не бросил футбол?! Бабушка приводила его в «Отраду», вниз по склону не спускалась (тяжело ей было) и шла домой, а он наверху на скамеечке посидит, посмотрит и возвращается якобы с тренировки. Эдуард Петрович Лучин его для футбола спас, но об этом уже много писали.
— Саша, вся родня у тебя футбольная, как же так, неужели династия прервется?
— Действительно, у нас с Юрой по две дочери. Он свою первую в честь меня Александрой назвал, а как мне быть? Не Юриной же. Тогда вспомнил, что его в команде Никой звали, и дал это имя дочери, тем более, что оно соответствовало церковному календарю. Она у меня, надо сказать, большая любительница футбола. Сережу Политыло обожает, он ей даже футболку подарил. Когда же получила футболку с автографом Андрея Шевченко, то буквально летала от счастья. Видимо, гены сказываются, но... Ждали мальчиков, однако на свет снова появилась девчонки — Настя у брата и Алиса у меня.
В общем, есть над чем работать. Надо что-то делать, исправлять ситуацию. Правда, еще с женой нужно посоветоваться.
Анатолий Мазуренко. Фото из семейного архива А. Никифорова