|
|
   |
Актовый зал Политехнического музея в Москве был переполнен. Люди стояли, от аплодисментов болели ладони. Чествовали не популярных поэтов, не любимых бардов, не эстрадных кумиров. «Именинниками» были 68 не слишком, в общем-то, известных людей. Каждый из них осуществил свою мечту — покорил высочайшую вершину мира.
Съезд покорителей Джомолунгмы из стран бывшего СССР собрал восходителей из Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Молдовы, России, Узбекистана и Украины.
Наш город представлял заслуженный мастер спорта Мстислав Горбенко. Ему вручили Почетный знак «Восходитель на Эверест» за номером 14. Если бы подобная награда была учреждена в Украине, то в удостоверении, выданном одесситу, значилась бы цифра 3, если бы в Одессе — то на Знаке гордо красовалась бы единица. Потому что из одесситов он покорил Эверест первым, в Украине — третьим, а в СССР — четырнадцатым.
— Была возможность попасть в первую советскую гималайскую экспедицию 1982 года, Мстислав Мстиславович?
— Ни единого шанса. Одесситов тогда даже не допустили к отбору. Немного обидно, но что сделаешь? Это как у космонавтов: кто-то летит первым, а остальные — за ним. Но мы не завидовали, мы радовались за друзей, ведь альпинистское братство — не пустые слова. И в Москве был счастлив встретиться с Сергеем Бершовым из Харькова — первым украинцем, ступившим на Эверест, Казбеком Валиевым из Казахстана — он тоже из когорты первовосходителей, тренером той команды Анатолием Овчинниковым, руководителем нашей дружины в 1990 году, заслуженным тренером СССР Владимиром Шатаевым и многими другими.
— Праздник удался?
— Безусловно. Мы просмотрели кино— и видеохронику, слад-шоу «История покорения Эвереста», большой интерес вызвала фотовыставка, нам показали уникальные экспонаты из Музея спорта. В съезде принимал участие посол Непала в России. Впервые приехал новоизбранный президент UIAA (Международного союза альпинистских ассоциаций) Фриц Вриджлант, он, кстати, заслуженно получил знак «Восходитель на Эверест», так как тоже на нем побывал. Но самое яркое впечатление, конечно, осталось от общения.
— Удалось увидеться с Андреем Целищевым, с которым вы работали в Гималаях в одной связке?
— К сожалению, Андрей по каким-то причинам из Усть-Каменогорска не приехал. Но знаю, что он жив и здоров. Альпинизм ведь — образ жизни, связанный с риском. Из восьми советских альпинистов, принявших участие в «Восхождении мира на Эверест» в 1990 году, четверых уже нет с нами. Иркутянка Катя Иванова — первая женщина в СССР, взошедшая на Джомолунгму, погибла при восхождении на Канченджангу, Сергей Арсентьев из Ленинграда с супругой нашел приют в Гималаях, алмаатинец Григорий Луняков завершил свой земной путь на Макалу, ленинградец Анатолий Мошников погиб на Алтае. Чтобы закончить с этой печальной темой, скажу, что из трех одесситов, побывавших на Эвересте, в живых остаюсь один я. Единственного в стране покорителя всех четырнадцати восьмитысячников Владислава Терзыула и Василия Копытко уже нет с нами. Самые волнующие мгновения на съезде в Москве — это, конечно, минута молчания в честь погибших. Каждый из нас сам выбрал свою судьбу, каждый знал, на что шел.
— Часто вспоминаете восхождение на Эверест?
— Для меня оно значит гораздо больше, чем просто спортивное достижение. Сейчас поясню. Идея и весь проект принадлежали известным американским восходителям Джиму Уиттакеру и Уоррену Томпсону. Это они задумали «Восхождение мира на Эверест». Их грандиозная идея заключалась в том, чтобы на высочайшую вершину мира одновременно взошли представители трех великих держав — Китая, СССР и США. В нашей стране система отбора была жесточайшей. Претендентов — свыше двухсот! Представляете, как сложно было отобрать из них восьмерых? Наконец определился окончательный состав: Сергей Арсентьев, Виктор Володин, Мстислав Горбенко, Екатерина Иванова, Григорий Луняков, Анатолий Мошников, Александр Токарев, Андрей Целищев. В Гималаи мы прибыли в марте, а в мае в Госкомспорт СССР пришла телеграмма, подписанная руководителем советской делегации Владимиром Шатаевым: «8 мая около 11 часов вершины достигли Мстислав Горбенко и Андрей Целищев». Мне удалось впервые совершить выход на штурм высоты с севера с высоты всего 8300 метров — это было рекордное достижение. Я оставил на вершине герб нашего города, вымпелы альпклуба «Одесса» и Одесской федерации альпинизма. Со мной в походе была и «Вечерняя Одесса».
Но не случайно наш проект назывался «Восхождение мира». За несколько месяцев совместной работы завязалась настоящая дружба, испытание которой не заставило себя ждать. 23 апреля выяснилось, что заболела американка Лаверн Вудс. Американские друзья попросили нас с Сашей Токаревым помочь ей возвратиться в базовый лагерь, расположенный на высоте 5150 метров. Вскоре выяснилось, что дело гораздо серьезнее, чем думали коллеги. Лаверн настолько ослабла, что не могла даже самостоятельно одеться. На такой высоте подобное заболевание может привести к фатальному исходу. Мы дали ей кислорода, которым она подышала полтора часа, и начался мучительный медленный спуск с седла на ледник. Нам удалось доставить ее к врачам, и все завершилось благополучно. Сейчас в доме Вудсов нас встречают, как родных.
А у нас с женой была своя печаль. Наш сын Рустем родился с четырьмя пороками сердца. У него оказалась редчайшая болезнь — тетрада Фалло. Спустя месяц после рождения Русик пережил свою первую операцию, которую в Москве блестяще провел Владимир Владимирович Алекси-Месхишвили. Но три порока еще остались. Следующую операцию в СССР нужно было ожидать целых шесть лет. Об этом в процессе общения в Гималаях узнали мои новые американские друзья. И после завершения экспедиции развили в Америке бурную деятельность. В итоге нашли организацию «Лечение детей», взявшую на себя заботы о спасении ребенка, средства для оплаты расходов, связанных с сопровождением сына в Спокан, где находилась клиника, оплатили авиабилеты... 9 августа того же года операция на сердце Рустема была успешно проведена. Вот оно, альпинистское братство. Вот он, Эверест человеческих отношений.
— Как сегодня чувствует себя Рустем?
— Все в порядке. Он тоже переболел «горной» болезнью. Выполнил 3-й разряд по альпинизму. Но потом ушел... в шахматы. Работает тренером, обучает детишек.
— Удается видеться с коллегами по восхождению 1990 года?
— Удается. Мы ведь действующие спортсмены, встречаемся в горах. Однажды даже с китайцами в Непале пересеклись. Подозреваю, что мы для них тоже на одно лицо, но узнали друг друга — радостно обнялись, потом вместе чай пили, еще что-то там, фотографировались. Сердечная встреча получилась. Ну а в домах американцев нам всегда рады, мы их научили не стесняться принимать гостей.
— Вам ведь посчастливилось еще раз самым непосредственным образом участвовать в восхождении на Эверест.
— В 1999 году под руководством заслуженного тренера Украины, президента украинской Федерации альпинизма Валентина Константиновича Симоненко была совершена 1-я национальная украинская экспедиция на Эверест. Я выполнял обязанности главного тренера. Дошел тогда до высоты 7 тысяч метров, и уже оттуда занимался тактикой восхождения, его организацией. И поверьте, день, когда на вершине оказались Владислав Терзыул, Василий Копытко и Владимир Горбач из Киева, для меня не менее памятен, чем 8 мая 1990 года.
— Что сложнее: карабкаться вверх самому или руководить восхождением?
— Конечно, руководить. Одно дело бороться с горой, с собой и совсем другое отвечать за безопасность других. Невозможно ведь на таких высотах контролировать каждый шаг, дай Бог, чтобы хотя бы три раза в сутки связь появлялась. Так и поседеешь, полысеешь — чрезвычайно высокое нервное напряжение. Последнюю экспедицию в «связке» с Симоненко провел два года назад на Макалу. Это четвертая вершина мира — 8500 метров. Но дело даже не в высоте, а в маршруте по Западной стене. Все закончилось колоссальным успехом — три человека взошли на вершину, все благополучно спустились. Но я для себя решил: «Все, хватит, пора «завязывать».
— Сколько же за плечами экспедиций, Мстислав Мстиславович?
— Много, не считал, это ведь не только Гималаи, это еще и Каракорум, и Тянь-Шань, и Памир. А восхождений порядка ста пятидесяти наберется. Не так уж и много по нынешним временам. Но я счастлив и горжусь тем, что все свои спортивные звания получил в советское время. В 1980 году — мастера спорта, в 1987-м — мастера спорта международного класса, в 1990-м — заслуженного. Сейчас значение этих титулов изрядно нивелировалось.
— А сегодня в горы ходите?
— А как же! Только раньше я получал удовлетворение от тяжелых восхождений, от преодоления очень сложных стен или высоких вершин, а сейчас научился радоваться жизни от сравнительно простых походов в горы. На Казбек, к примеру, или зимой на Говерлу, можно на лыжах. Альпинизм ведь — это на всю жизнь. Анатолию Овчинникову, возглавлявшему первую советскую экспедицию на Эверест в 1982 году, уже 85, а он все не успокоится. На съезде в Москве приглашал меня совершить совместное восхождение. Теперь нужно готовиться, чтобы не оплошать перед ветераном.
Анатолий Мазуренко . Фото из личного архива Мстислава Горбенко и Данилы Колодина (alpfederation.ru)