|
|
   |
ПРИЧУДЛИВО поворачивалась судьба к нему, мальчишке с Госпитальной. Музыкант Кардашев очень даже мог стать... космонавтом: фантастическая в свое время профессия, путь на Олимп! Но... расскажем по порядку.
...Ударение в его фамилии правильно ставить на слог «да»: отцовская линия — болгарская. Музыкальные склонности, конечно, от родителей: и отец-инженер любил играть на скрипке, и мама-медсестра (вынуждена была оставить Одесский мединститут, родив Анатолия: 1933 год был голодным) недурно играла на рояле. Но отцовский ген — еще и тяготение к технике: отец работал в экспериментальной конструкторской лаборатории знаменитого на весь СССР завода «Кинап». Поэтому дома был кинопроектор, полученный инженером Кардашевым в качестве производственной премии: небывалая роскошь, «все равно что личный «Боинг-747», смеется Анатолий Александрович, — и, развесив на стене простыню, семья веселила соседей всенародно любимыми комедиями «Веселые ребята» и «Волга-Волга»...
Что помнится Анатолию Александровичу из родословной, с оглядкой на то, что с родословными в те времена люди очень осторожничали? Что дед по отцу был выпускником юридического факультета университета в Софии, в Одессу приехал на рубеже XIX-XX столетий и стал известным адвокатом, со своей конторой на Ланжероновской, 24. А дед по матери пришел сюда из Беларуси, был рабочим на заводе имени Январского восстания, любовно называемом «Январкой» (теперь — «Краян»); этот дед Максим четырехлетнего мальца и читать выучил — по газетам.
Грянул 1941 год. Семья эвакуироваться не успела. Отец, рассказывает Анатолий Александрович, «погиб не на войне, но от войны». Однажды его, коммуниста, арестовали оккупационные власти; вернулся он, и так страдавший пороком сердца, с окончательно подорванным здоровьем. Как только освободили Одессу, не усидел дома — поехал по Украине с группой фотокорреспондентов, снимающих причиненные фашистами разрушения: фото форматом 18 на 24 предназначались, как после оказалось, для Нюрнбергского процесса, и целые вороха этих страшных снимков — еще одно неизгладимое впечатление детства маленького Анатолия. В марте 1945 года отец вернулся из экспедиции с воспалением легких — и в апреле его не стало. «Наверное, по состоянию здоровья он мог бы отказаться от задания, — размышляет Анатолий Александрович, — но он был... настоящий коммунист: что было — нестираемо!». Тысячи документальных фотоснимков, свидетельств великой войны и Великой Победы, — это последняя выполненная на Земле обязанность одессита Александра Кардашева.
ОТЦОВСКИЕ инструменты (и не отцовское ли чувство долга?) унаследовал сын: в послевоенные годы мальчишка наловчился... собирать радиоприемники, каждое воскресенье покупая на сэкономленные копейки радиодетали на Староконном рынке. Однажды приобрел и реставрировал немецкий полевой приемник. И вот подросток ночами слушает Европу: та, оживая, транслирует миру концерты известнейших музыкантов, и малолетний Анатолий Кардашев прослушал чуть ли не весь репертуар Верди и Пуччини.
С 1944 года он уже ученик музыкальной школы имени Столярского и постоянный посетитель консерваторских концертов: «В 1948-м или 49-м слушал здесь премьеру «Реквиема» Моцарта, дирижировал Константин Константинович Пигров; я сидел на подоконнике в переполненном зале и видел его профиль — почти без жестов Пигров добывал из хора потрясающее звучание, а хор слушался движения его бровей, взмаха его ресниц!..».
На месте аудитории, где мы беседуем, вспоминает профессор Кардашев, были ворота со двора, где стоял «Москвич-401», на котором ездил тогдашний ректор консерватории, композитор Константин Федорович Данькевич. В консерваторском спортзале девятиклассник Анатолий Кардашев играл за вузовскую волейбольную команду. Плюс занимался плаванием и гимнастикой, имел грамоты в соревнованиях.
ВОТ ЕГО, ДЕСЯТИКЛАССНИКА, и направили в военкомате на собеседование с представителем именитого, тогда Сталинградского, Качинского высшего военно-авиационного училища, в коем обучались в свое время детишки правительственной знати, в том числе Василий Сталин, и из выпускников летного состава которого впоследствии получилось 17 космонавтов, в их числе — Павел Попович (выпуск 1954 г.) и Валерий Быковский (выпуск 1955 г.). Ну, тогда, в 1952-м, о космосе еще народ не помышлял, но стать летчиком-испытателем — тоже завидная перспектива. С таким отличным здоровьем, какое отметили служивые элитной «Качи» у Анатолия Кардашева, — запросто. Вербовщик посулил парню, как водилось, что тот «человеком станет», а музыка сгодится в концертах для воинской части. Мужское призвание — летать! Анатолий попросил месяц на размышление. Мама восприняла новость в штыки: только музыкальным виделось ей будущее сына. Судьбу парня решил, можно сказать, случай.
Однокашницей Анатолия по вечерней школе была Леночка Колтунова, теперь известная одесская журналистка, Елена Григорьевна, дочь маститого кинодраматурга. Стоит напомнить, что Григорий Яковлевич Колтунов сам окончил нашу консерваторию, которая в его студенчество именовалась Музыкально-драматическим институтом — Муздрамином имени Бетховена, а уж в 1951 году стала, постановлением Президиума Верховного Совета УССР, консерваторией имени Неждановой. И вот, когда «столярики» собрались у Колтуновых на очередную вечеринку, Анатолия выманил глава дома, чтобы поставить пластинку: у Колтунова их была богатая коллекция, что в 1952 году было явлением уникальным. И зазвучала для ошеломленного «столярика» запись Второго концерта Рахманинова в непревзойденном исполнении автора. «До сих пор осталось ощущение: чудо! — улыбается профессор Кардашев. — Наверное, Григорий Яковлевич решил в тот миг мою судьбу».
Так Анатолий Кардашев не стал космонавтом...
ТАК ОН остался служить Музыке — и остался... очень неофициальным человеком, в том понимании, которое придавал этому слову великий Михаил Бахтин: это означает — неохота к «ласке» властей, к погоне за знаками отличия, к «пиару». Смиренно возделывай свой сад, и труженику — воздастся.
Кардашеву никогда не хотелось отвлекаться на теоретизирование, написание рефератов — лучше уж посвятить время исполнительству и ученикам. Он пожизненно предан своей славной альма-матер, которую окончил по классу фортепиано у Марии Митрофановны Старковой, она тогда заведовала кафедрой. С благодарностью называет имена Григория Дмитриевича Бучинского — директора школы Столярского, который после войны восстановил ее сгоревшее в 1944-м здание, Серафима Дмитриевича Орфеева — ректора Одесской консерватории, Ольги Николаевны Благовидовой, заведующей вокальной кафедрой и проректора...
«Вот здесь, представьте, стоял Эмиль Гилельс! — Анатолий Александрович подходит к роялю. — Давид Ойстрах приезжал давать концерт — даже фойе было заполнено вплотную!..».
С 1960 года и по сей день А.А. Кардашев — педагог Одесской консерватории. Начал с ассистентуры у профессора М. М. Старковой — и сегодня чтит память Учителя благодарными акциями: в 1988 году отметил 100-летие со дня рождения Старковой уникальным концертом своей ученицы по ССМШ им. П. Столярского, 13-летней Ани Кириченко. Девочка разучила и сыграла «Хорошо темперированный клавир» И.С. Баха — в двух томах, по 24 сложнейших прелюдии и фуги в каждом. Год ушел на репетиции. Это вообще для музыканта уникально, для 13-летнего же — колоссальное творческое деяние. В истории музыки факты подобного рода, похоже, не зафиксированы. «Эта работа принесла пользы мне не меньше, а то и больше, чем Ане», — отмечает Кардашев, как-то не замечая собственной заслуги в удавшейся «авантюре», акцентируя подвиг малолетней пианистки. Анна Кириченко работает теперь в музыкальной хохшуле Берлина и активно концертирует в Европе...
В октябре нынешнего года ОГМА, по инициативе А.А. Кардашева, отметила уже 120-летие со дня рождения Марии Старковой — концертом четырех студентов Анатолия Александровича.
ЕГО «БЫВШИЕ» звонят ему со всех концов Земли: из Канады и США, Венесуэлы и Бразилии, Китая и Австралии, Германии, Австрии, Португалии, Вьетнама, Польши, из стран Балтии. Его Аня Боголюбова из школы Столярского стала лауреатом международного конкурса в Италии, после чего была приглашена профессором консерватории Нью-Йорка, выпускницей Московской консерватории, Оксаной Яблонской, — и окончила престижную «Джульярд» (так произносится название нью-йоркского музыкального вуза) и ее аспирантуру, прорвав конкурс в несколько десятков человек на место. Затем завоевала Гран-при международного конкурса в Мексике и неоднократно была лауреатом различных американских конкурсов. Питомец Кардашева Тимур Гасратов получил вторую премию первого Одесского международного конкурса памяти Э. Гилельса в 2001 году; теперь, окончив аспирантуру во Фрайбурге, живет в Германии и за последние 2-3 года набрал около десятка международных лауреатств, из них — 6 первых мест!
А блестящий пианист, музыкант-личность, заслуженный артист Украины Алексей Ботвинов, лауреат трех престижных международных конкурсов! «Достался» он Кардашеву со второго курса, и Анатолий Александрович особенно трепетно подчеркивает: из рук выдающегося профессора Серафимы Леонидовны Могилевской, которой сейчас 93 года, она живет в Кельне и преподает... Один из ведущих концертмейстеров Одесской филармонии Вячеслав Янченко — тоже «кардашевский», причем пользуется немалым уважением своего учителя.
«Вот еще годков пятьдесят поработаю, может, и дозрею, чтобы рефераты писать, — итожит, смеясь, Кардашев, — а пока что мне интереснее с детьми»...
ДО ЧЕГО ИНТЕРЕСНО ему с детьми — это я имела возможность наблюдать на детском музыкальном конкурсе «Серебряная нота» на призы «Вечерней Одессы», жюри которого несколько лет возглавляет Анатолий Александрович: насколько близко к сердцу принимает он творческие проблемы школьной малышни, искренне радуясь даже малой искорке дарования, и насколько бескомпромиссен в требованиях и при этом деликатен в оценках.
«Советское образование было слишком унифицировано, в этом его грех, но ставило оно высокую планку, и в этом его оправдание, — считает Кардашев. — В какой стране было столько музыкальных школ-семилеток? В одной лишь Одессе их было 15. Эти школы крайне необходимы для воспитания людей, умеющих воспринимать действительность не только прагматически, но и художественно, нравственно. Наша школа Столярского в мире уникальна, в ней — особый дух. И не дай, Бог, кому-то придет в голову грешная мысль закрывать такого типа школы — он нанесет страшный вред человечеству».
Тина АРСЕНЬЕВА.
Фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО.