|
|
   |
Выставка работ художницы Одесского национального академического театра оперы и балета Татьяны Ивановой проходит в арт-кафе «Сальери» (ул. Ланжероновская, 14).
В уютном интерьере представлены росписи театральных костюмов, занавесей, декораций — 10 бархатных картин, несколько театральных эскизов, декоративные панно. Иванова — художник театра по сути своей, с присущим лишь театру типом образного мышления. Она компонует свой мир из вещей, связанных с музыкой, мифологией, историей, фольклором. Названия ее работ — «Призрак оперы», «Оперный театр», «Венецианский карнавал», «Сказки Шехерезады», — говорят сами за себя. В своих исторических симпатиях Татьяна колеблется от ацтеков до авангарда.
Иванова владеет многими старинными техниками. Тиснение, живопись маслом или темперой, батик, акварель — все графические и неграфические техники сходны в одном: они благодатно раскрывают свои тайны лишь настоящему таланту. Любая ткань в руках мастерицы преображается, становясь драгоценным материалом. Ее самый любимый материал — бархат. Это ткань с коротким вертикальным ворсом на одной из сторон. Родиной его считается Китай, где традиционно бархат делали из шелка. Высокое качество тончайшего шелкового волокна, дорогие красители, трудоемкое изготовление стали залогом того, что с момента своего появления бархат получил статус самой престижной ткани всех времен. Он действительно стал «не столько тканью, сколько образом жизни». Вначале обладание бархатом было исключительной прерогативой лишь членов королевских семей и первосвященников, но постепенно этот узкий круг пополнился представителями аристократии и купечества. Свидетельство высочайшей ценности бархата — то, что его передавали из поколения в поколение, причем в завещании о нем упоминали обычно сразу же после земельных владений и недвижимости, перед драгоценностями и деньгами. Бархат был не только символом достатка, он символизировал преемственность поколений, глубокие исторические корни, нерушимую связь с прошлым.
Неповторимую фактуру бархата не в силах заменить никакие вновь созданные творения ткацкого искусства. До конца нынешнего десятилетия популярность его не только не снизится, но и возрастет: к такому выводу пришла Чайра Бас, итальянский историограф тканей.
«Мода везде, где есть художество», — так считал великолепный художник Л. Бакст, писавший слово «Мода» с большой буквы. Татьяна Иванова пришла в мир моды из театра, оттуда этот волшебный праздник красоты, завораживающий на спектаклях. Для актрис одесских театров Татьяна создала замечательные наряды, применяя старинную театральную технику тиснения бархата для получения на его поверхности рельефных изображений. Для этого художница использует заранее подготовленный трафарет — четкий рисунок, проработанный на ватмане. Иванова не только возрождает забытую технику, она дает ей новую жизнь, создавая бархатные картины в деревянных рамах. Матовая поверхность ткани поглощает свет, примятая ножом и жесткой сухой кистью блестящая поверхность — его отражает. Чисто декоративная техника из-за игры светотени дает эффект рельефного изображения. Такие работы не терпят ошибок, в отличие от холста, на бархате их невозможно исправить. Поэтому на каждую из картин у художницы уходит несколько месяцев. Татьяна буквально выстрадала эту технологию.
Сила ее таланта в умении говорить немногословно, но выразительно. Так, «Сказание о Китеж-граде» представлено диптихом. Решение классическое: изображен памятник зодчества. В преданиях и былинах говорится, что город этот скрылся под водой во время нашествия Батыя. На месте его теперь озеро, и только избранные иногда могут слышать колокольный звон в церквах исчезнувшего города. Иванова использует в диптихе о Китеже осевое построение с зеркальной симметрией. Земной и подземный город-храм разнятся только цветом бархата: один — синий, другой — голубой, цвета неба и чистоты. Золотой рисунок делает изображение светящимся, создает эффект мерцания, напоминая золотошвейное произведение, вышедшее из царских «светлиц».
Обращаясь к образу Георгия Победоносца, Татьяна использует приемы древнерусской иконописи, где пластическо-ритмический принцип является основой завораживающей гармонии. Произведение Ивановой привлекает ясностью образа, необыкновенной цельностью, плавностью и спокойной текучестью линий. Золотой цвет бархата имеет символическое значение, донося образ змееборца в свете победных лучей.
«Рotestas» — это серия работ, изображающих богов ацтеков. Некоторые божества имели вид животных или птиц: эти боги — повелители небес и владыки подземного мира. Эти свои работы Иванова дополняет металлическими вставками, канителью, аппликациями из золотой фольги, парчи. У Ивановой птица-ягуар-змея олицетворяют бога утренней звезды Венеры, как на ацтекском рельефе на камне.
Преодолевая границы пространства и времени, появляются в серии работ «Изгнание» крылатые гении ассирийской культуры, дарующие победы и плодородие. Торжественный ритм, ювелирная изысканность линейного контура, благородная сдержанность цветового решения — это стиль Ивановой, образующий редкий синтез интуиции и знания, декоративности и духовности. Это хороший вкус, бесспорное мастерство и сила материала.
«Символ» происходит от греческого слова, обозначавшего соединение, слияние, связь частей. «Колесо Фортуны» — это символ изменчивости счастья. Появление этого произведения Татьяны Ивановой напрямую связано с хоровой кантатой Карла Орффа, написанной на слова из средневекового песенника «Кармина Бурана»: «О Фортуна! Лик твой лунный вечно изменяется: То ты злая, то благая, Прихотливой волею И вельможных и ничтожных Ты меняешь долею»...
Иванова видит в символе большую культурную традицию, которая, то затухая, то вновь пробуждаясь, проходит от древности через века. Письмена, введенные в изображение, понимаются как сакральные знаки, которые связываются с высшими и тайными смыслами как священный текст. Женская фигура в центре колеса — это сама Фортуна, в римской мифологии богиня счастья, случая и удачи. Четкость и конструктивность изображения дополнены вставками батика, превращающими колесо в архитектурную розу готических храмов. В своих творческих исканиях Иванова свободно «ныряет» в русло традиции, зная свою силу и ощущая, как живая вода прошлого держит прошлое в настоящем, открывает свободу движений и счастье обновления.
Ирина ТИМОХОВА.
Искусствовед ОМЗВИ.