В выставочных залах Одессы

художественный музей (Софиевская, 5а)

Преемственность

Очень интересной оказалась экспозиция в Художественном музее на Софиевской, 5а — здесь разместилось собрание картин заслуженного деятеля искусств Украины Николая Шелюто (1906—1984), ярко демонстрирующее преемственность традиции южно-русской школы.

Чтобы в этом убедиться, не нужны искусствоведческие выкладки, — по пути к выставке вы обязательно пройдете залы постоянной экспозиции представителей Товарищества южно-русских художников и, поглядев на картины К. Костанди, а в особенности же Т. Дворникова, И. Браза, П. Нилуса, Г. Ладыженского, на «марину»

В. Бальца, убедитесь затем, что работы Н.А. Шелюто бьют в методологическую «десятку» — прямое наследование южно-русской манеры налицо. Сейчас в Одессе термин «южно-русская школа» к чему только ни горазды прилагать, подчас и всуе: ну, не свойственны были этой школе, вернее, этому кругу одновременных единомышленников, напряженно-яркие «южные» краски, тем более «фовизм» в духе Адольфа Лозы. Пусть наши художники, воспитанные на одесском солнышке, обостренно чувствуют цвет, однако эти «яблочки» очень уж далеко укатились от родового древа, ассимилировав разнообразнейшие влияния в разных художественных вузах СССР. В случае же Николая Шелюто его «сыновность» ТЮРХ несомненна и законна.

Мягкие, приглушенные, сдержанные и в то же время тончайше нюансированные цветовые гармонии. Посмотрите, например, до чего прелестен «Женский портрет» 1939 года, написанный в богатой золотистой гамме. Главная особенность этих картин — их интимность. Даже в пейзажных полотнах, созданных в 50-е годы, в эпоху помпезного соцреализма, отсутствует оптимистичная импозантность, принятая тогда в СССР «на уровне выставкома».

Бросается в глаза характерная особенность: одна и та же манера живописи что в 30-х, что уже в «свободных» (более-менее) 70-х. Это «сразу родившийся» художник, весь и целиком от своего начала данный, — вот, как Анна Ахматова была «поэтом без развития». Это цельность натуры вне тревоги метаний и исканий. Да, собственно, живопись Николая Шелюто и состоит в родстве с поэзией Ахматовой: та же негромкость, строгость и твердость, та же классичность в струе модернистских течений. Ведь и живопись художников ТЮРХ, прямых законодателей манеры, с которой совпал Шелюто, брала на вооружение и претворяла в классической манере поиски французского импрессионизма...

«Гурзуф»: целый цикл этих пейзажных картин пленяет тихой прелестью. Например, «Яблоня» 1955 года: нет в полотне цвето-тональных контрастов солнечного неистовства, присущего, казалось бы, Крыму. Пейзаж решен в заглушенных, «пепельных», тонах, и идет эта «присыпанность пеплом» очень издалека, из глубоких глубин, — от загадочной колористики Тициана. Это, разумеется, очень отдаленное, очень редуцированное и все же очень живое влияние. Такова и «Пристань у Чеховского домика», написанная в 1932 году. Такова и «Медведь-гора». В последней изумляет несказанное богатство цветового решения зарослей зелени на первом плане, идеальная гармония цвета этой зелени с голубизной моря (трудная колористическая задача, между прочим).

Искусство Николая Шелюто — из разряда смиренных искусств: не себя выражал художник — природу. Потому и сияет она «красою вечной», когда Художника в ней уже нет...

Валентина ЛЕВЧУК.

галерея современного искусства (Лидерсовский бульвар, 5)

Ройтбурд возвращается.

Понемногу...

Как же нам его не хватало! С этой эпатирующей живописью, еще более «возмутительными» проектами в области так называемого «нового искусства». Будучи председателем правления Центра современного искусства Сороса с 1997 по 1999 годы, он обеспечивал Одессе особенно много ярких впечатлений, потрясений, поводов для споров. «После Сороса» работать в этой области стало трудновато — ну кто-то же должен оплачивать все эти чудачества, эту гимнастику для ума и чувств. И он уехал. Одесса заскучала. Последние шесть лет наш герой руководит в Киеве галереей Гельмана, а к нам между тем зачастили бездарности из самых разных стран мира с одним навязчивым желанием: показать одесситам, что такое современное искусство и с чем его едят. Они нас будут учить!..

Художник Александр Ройтбурд.

Картина «Бал в Фоли-Бержер».

Если отбросить как уместную, так и неуместную иронию, стоит признаться: событие радостное и знаковое. Впервые после своего отъезда из Одессы в 2001 году художник Александр Ройтбурд открывает здесь свою «персоналку». Более того, теперь речь идет о персональной экспозиции живописи, которая в его жизни вообще демонстрируется впервые (известный проект конца девяностых в галерее «Либерти» «Всекидневният живот в Помпей» состоял из графических листов, а не живописных полотен). А всего приятнее, что одесситы видят самые новые картины Ройтбурда, еще не показанные в Киеве.

Так вот: в галерее

современного искусства

NT-Art (Лидерсовский бульвар, 5) открылась даже не просто выставка, но цикл выставок. До 30 октября здесь можно увидеть проект «Бал в Фоли-Бержер», а с 31 октября по 13 ноября — «Деликатесы».

С «Деликатесами» проще, ведь объекты внимания автора полностью соответствуют названиям картин («Камамбер», «Ветчина», «Докторская» колбаса», «Балык»). А вот «Бал в Фоли-Бержер» некоторыми первыми посетителями был воспринят как своеобразный художественный ребус. Но Александр Ройтбурд ребусами и шарадами не занимается, хотя признает, что иногда названия полотен действительно могут поставить зрителя в тупик:

— Когда-то было очень модно давать картинам красивые названия, помнится, всех перещеголял Арсен Савадов со своей «Печалью Клеопатры». Я тоже старался называть картины покрасивее. Потом мне это надоело, я ограничивался обычными определениями жанра: «Портрет», «Натюрморт»... Теперь же я понял, что красивые названия все-таки нужны, просто их не надо придумывать, все давно уже придумано другими — нужно только брать и давать своим картинам.

Поэтому сегодня мы видим в пространстве картины «Бал в Фоли-Бержер» (не путать с последним шедевром Эдуара Мане!) семисвечник и китайскую вазу (подобные расписные вазы и пепельницы, каких немало было в Одессе шестидесятых, стали ярчайшим визуальным впечатлением детских лет художника). Полотно «Видение отрока Варфоломея», в отличие от известной картины Михаила Нестерова, изображает чучела охотничьих трофеев, увиденных автором в селе Плотинном, что в Крыму. «Урок анатомии доктора Николаса Тульпа» тоже не имеет никакого отношения к произведению Рембрандта: сомнительный господин явно стремится ознакомить подростка с собственной анатомией...

Но есть в экспозиции также полотна с оригинальными названиями. Например, «Промоутер в гостях у девелопера»: два обритых под ноль персонажа самодовольно манипулируют фетишами своего круга, рюмкой коньяку и толстой сигарой. А вот пронзительная картина «Good by, Caravaggio» — ничего смешного, фигуры, знакомые по исчезнувшему шедевру Караваджо «Взятие Христа под стражу», поглощает какая-то цветная круговерть (впрочем, если присмотреться, можно вплотную подойти к разгадке преступления, названного «похищением века»)... И все полотна масштабны (пространство маленького холста для автора слишком тесно), ярки (в палитре Ройтбурда стал преобладать фиолетовый со всеми его оттенками, этот цвет на Востоке символизирует мудрость и зрелость), размашисто написаны мастихином (кистью Александр лишь ставит подпись), узнаваемы (а он меняется, и меняется заметно, оставаясь верным себе, вот в чем загадка!).

Выставка планировалась художником заблаговременно. В нынешнем году у Александра Ройтбурда умерла мама, и он решил свой день рождения не отмечать, а просто открыть 14 октября выставку в галерее, а спустя некоторое время — вторую, в Музее западного и восточного искусства. Но летом была обнаружена пропажа из музейной экспозиции полотна Караваджо. Выставляться в этих стенах Ройтбурд посчитал неуместным — слишком тяжела боль утраты, теперь уже двойной. К сожалению, в день открытия выставки автора постигла третья утрата — ушел из жизни замечательный художник Юрий Егоров, чьим талантом Ройтбурд, этот великий скептик, не уставал восхищаться.

— Очень люблю Одессу и буду делать все, чтобы ее культурные традиции продолжались, — говорит Александр Ройтбурд.

Похоже, он не шутит.

Мария ГУДЫМА.

Дом Блещунова (Польская, 19)

До осени далеко

«Осенним равноденствием» назвала свой творческий отчет в выставочном зале Дома Блещунова (ул. Польская, 19) одесский театральный художник Наталья Рябова.

Судя по экспозиции, работать ей приходится, по преимуществу, с полупрофессиональными театрами-студиями. Подобные коллективы не могут себе позволить сложной и дорогостоящей сценографии, поэтому главное для них — убедительно одеть своих сценических персонажей. И, видимо, поэтому львиную долю выставки Натальи Рябовой составляют эскизы костюмов к спектаклям и концертам.

Впрочем, пробует себя художница в разных видах искусства, ища своего пути, экспериментируя, подчас, с разной степенью убедительности. Маленький зальчик не слишком много вмещает, здесь мало станковых работ («станковая» — предназначенная «на стенку», самодостаточная, не прикладная, работа, картина или гравюра). Те же «Лилии» Н. Рябовой, натюрморт, выполненный в черно-белом варианте мягкими грифелями с применением белой гуаши, обличает в авторе незаурядного графика, не по-женски сильного и сурового. Из нескольких представленных акварелей, подчас суховатых, лучше всех удалась, на мой взгляд, «Берег»: пейзажный мотив пленяет лаконичной легкостью кисти и точностью цветовых гармоний.

Стеклянные вазы, расписанные витражными красками, свидетельствуют, скорее, о том, что художница либо не очень постигла принцип витража, либо вовсе и не ставила перед собой такой задачи, просто применив имеющиеся в продаже (раньше-то — днем с огнем!) специальные краски. Художница употребила витражные краски как обычную живопись, причем довольно-таки эклектично: где как натуралистическую, где как декоративную. Но ведь зачем-то понадобилось ей для росписи именно стекло, провоцирующее на имитацию витражной техники?..

Иное дело — керамическая бижутерия Натальи Рябовой: ею автор угодит младым модницам всех заморочек, от хиппи до готов, да и вполне элегантного возраста дамы не погнушаются таким ожерельем: в этих украшениях присутствуют стиль и молодая дерзость. Чудо как хороша и шестигранная керамическая чашечка с «разлившимся» по внутренней стороне донышка эмалевым «вензелем»: она выполнена в минималистическом, почти японском, стиле, в ее форме и росписи прочувствованы податливая пластичность глины и медленная текучесть эмали. Привлекательны в этом смысле и керамические медальоны, в исполнении которых сказываются мера и точность хорошего вкуса.

Как художник театра Наталья Рябова работала, например, с Одесским театром-студией поэзии и драмы А.Словесника: оформила сцену и костюмы для спектакля «Невидимые миру слезы» по А.Чехову. В эскизном варианте этих костюмов еще чувствуется некоторая скованность — буквалистическое следование материальной культуре эпохи, в то время как дело идет об одном из смешнейших, дурашливейших рассказов Чехова, где можно было бы дать и толику гротеска. Гораздо раскрепощеннее и фантастичнее выглядит «приодетый» Натальей инструментальный ансамбль «Мозаика», — здесь художница только оттолкнулась от укоренившегося стереотипа славянского язычества, к мотивам которого отнеслась, тем не менее, бережно и в то же время смело, с выдумкой. Особенно цельно в стилевом отношении выполнены мужские варианты костюма.

Эскизы декораций для театра-студии В.Бассэля «Гэвэл гэволим» — просто-таки героические ухищрения сотворить нечто из ничего: крохотная сценическая площадка «бедного» театра, в котором, по обыкновению таких коллективов, опять «не было гвоздя»! Ухищрения, в общем, успешны. Например, очень «настроенческие» многоцветные ажуры «Сада» Иосефа-бар-Иосефа. Или «Лавка старьевщика» по И. Бабелю, декорация емкая и лаконичная, хотя и решенная чуточку в лоб.

Островыразительно выполнены эскизы «Я ничего не помню» по А. Миллеру, в особенности — женского костюма, в эскизе которого не только запечатлен некий гротескный образ, но и продемонстрирована высочайшая культура графики. Исполнительски интересны также эскизы костюмов к «Дяде Ване» А. Чехова, совместной постановке Акцион-Театра из Германии и одесского Театра поэзии и драмы.

Выставка Натальи Рябовой характерна тем, что «отчетна» — представлено много такого, что делается в театре, так сказать, в рабочем порядке, не для экспонирования. Поэтому потенциал художника Натальи Рябовой еще далеко не исчерпан и не проявлен во всей полноте. «Осеннее равноденствие», миг уравновешенного покоя над собранным урожаем, еще не настало для этой красивой женщины-художника...

Тина АРСЕНЬЕВА.

арткафе «Клара Бара» (Горсад)

Скакуны Славы Гурьева

Живописные работы члена Национального cоюза художников Украины Славы Гурьева (г. Николаев) в настоящее время экспонируются в арткафе «Клара Бара» в Горсаду. Это первая персональная выставка в нашем городе художника, который в прошлом закончил Грековское художественное училище в Одессе и уже успел покорить Старый и Новый Свет, Запад и Восток.

Таких художников, как Слава Гурьев, называют «везунчиками», «любимцами Фортуны». Он хорош собой и талантлив, его искусство востребовано и вышло за пределы своего региона, своей страны, он много путешествует, наконец, у него красавица-жена, да и с тещей повезло: Татьяна Купцова — известная в Украине художница, талантливый педагог.

Окончив Одесское художественное училище им. М.Б. Грекова в середине 90-х годов, художник входил в искусство в трудное время социальных потрясений, когда людям просто не до культуры. Оказавшись без всяческой финансовой поддержки, многие молодые художники тогда подались в другие страны. Слава Гурьев не поменял страны, но решил навестить друзей по «живописному цеху» за рубежом и показать наудачу свои работы. Так он оказался в Германии, Израиле, Канаде, завел знакомства с галеристами и стал успешно продаваться. Ну, а далее судьба преподнесла ему замечательный подарок: увлекательное путешествие в Иорданию по приглашению богатой семьи Хишама Хамада. Так Гурьев открыл для себя удивительную страну Востока, поразившую смешением культур, времен и вкусов.

Для Славы Гурьева Иордания — это, прежде всего, страна женщин. «Наши представления о странах Востока очень ограничены. Несмотря на калейдоскоп впечатлений, я был поражен тем, что по улицам Аммана в роскошных лимузинах за рулем едут модно одетые женщины. Среди архитекторов и дизайнеров, с которыми мне приходилось встречаться, подавляющее большинство — женщины. Вообще женщины Иордании ведут не замкнутый образ жизни, их отличают деловая хватка и амбиции», — считает С. Гурьев.

Пребывание художника в стране отчасти смахивало на восточную сказку. И был в этой сказке «добрый джинн» — черкес по имени Али, владелец галереи, который показал работы украинского художника королевской семье и словно раскрыл перед ним пещеру с сокровищами. Гурьев получил престижный заказ: написать портреты короля Иордании Абдуллы II и красавицы-королевы Рани. «Все, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность, оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием», — писал А. Грин. Задаваясь вопросом, чем же, какими качествами своего искусства, украинский живописец покорил сердца людей иной культуры и религии, следует ответить — мастерством и темой.

В своих исканиях Гурьев обращается к тем, кто «открывал» Восток: французским романтикам Т. Жерико, Э. Делакруа. Советом последнего он и воспользовался: «Не надо идти по следам древних, а надо искать то, что искали они». Ему нужна романтика. Романтика бессмертна. Слава Гурьев — «лошадиный фанатик», любит лошадей и прекрасно их изображает. Гурьеву посчастливилось работать в королевских конюшнях; живя подолгу в Иордании, он часто посещал скачки. А смелость в написании коней была воспитана его любимым учителем в «Грековке» — Виталием Алекберовым. По отцу — лезгин, по матери — украинец, Виталий Алекберов в своем творчестве разрушал традиционное противопоставление «Восток—Запад».

Изображенные Гурьевым в разных поворотах кони словно кружатся в ритме танца. Художник заставляет зрителя любоваться благородством и природной грацией животных, гибкими формами их сильных тел. В любви к этим прекрасным созданиям Запад и Восток сходятся. В свое время Теодор Жерико не обиделся на журналистов, которые его работу «Голова белой лошади» назвали автопортретом художника: «Я считаю, что лошади самые верные и преданные существа на свете. И был бы счастлив, если бы во мне была хоть капля того благородства и отваги, которые присущи этим животным». На Востоке считалось, что в коней уходят души царей и героев.

В сущности, все работы Славы Гурьева составляют единое целое, одну работу. Преодолевая границы пространства и времени, несутся белые, пегие, гнедые кони с развевающимися гривами и трепетными ноздрями, управляемые прекрасными женщинами. Кто они? Амазонки, гурии рая, солнечные богини, магически соблазнительные неземные Лилит, созданные из огня? Художник не уточняет, он создает свою собственную версию идеального пространства, свою формулу красоты, которая близка и понятна западным и восточным зрителям: арабская пословица говорит, что нет ничего в мире прекраснее, чем скачущий конь и танцующая женщина. В этих работах есть эротика и драйв.

Пространствообразующий элемент его работ — энергия цвета, свободная комбинаторика: все это направлено на создание подвижной структуры живописного холста. Художник пишет кистью и мастихином. Линии и цвета «мыслят» и «говорят», передавая пульсацию солнечного дня, жар почвы. Именно абстрактные фоны его работ привлекли внимание владельца семизвездочного отеля «Четыре сезона» в Аммане. Понятная арабскому Востоку аранжировка явлений мира на языке музыки и математики напоминает миф о сотворении мира: вначале был хаос, потом возник ритм. В Иордании Слава Гурьев оформил не только отели, но и конный клуб. В настоящее время художник сотрудничает с двумя престижными галереями: «Бродвей» в Аммане и «Дельфин» в Париже, на Елисейских полях. Слава Гурьев знает, что Муза живописи изменяет художнику тотчас же, если он будет работать «так себе», не в полном увлечении и радости.

Ирина ТИМОХОВА.

Искусствовед ОМЗВИ.

ОГНБ им. Горького

...И благодарная память потомков

До конца октября в выставочном зале ОГНБ им. Горького будет экспонироваться выставка «Б.А. Рыбаков — русский академик, археолог, историк: к столетию со дня рождения». На ней представлены самые значительные труды ученого, монографии, которые изданы отдельными книгами, а также научные статьи, опубликованные в периодических изданиях в разные годы его жизни.

Всемирно известному ученому, археологу, историку, специалисту по славянской археологии, этнографии, общественному деятелю Борису Александровичу Рыбакову в этом году исполнилось бы сто лет. С 1932 года он занимался полевой археологией, исследовал древнеславянскую и древнерусскую культуры.

На выставке представлены книги Б.А. Рыбакова из разных отделов библиотеки им. М. Горького. Среди них «История культуры Древней Руси», «История русского искусства X—XIII вв.», «Мир истории», «История СССР», «Геродотова Скифия» и др.

Как говорил древнегреческий философ Гераклит, «все течет, все изменяется...». Незыблемыми остаются вечные ценности. В их числе — научные труды российского академика Б.А. Рыбакова и благодарная память потомков — русских, украинцев, белорусов, болгар, чехов.

В. КОЛЕСНИКОВ.

им. М. Горького.